Опасная игра - Жаклин Уилсон

– Ага, точно, ненормальный, – кивнул Футболист. – Прямо так психом и зовите.

Александр сел, осматривая испачканную одежду.

– Это у меня школьный джемпер, – сказал он очень тихо. – Да ладно, не важно… Все равно я в школу теперь почти не хожу.

– Ой, я что, твой джемпер испачкал? – протянул Футболист. – Ну прости, Александр, дружище!

Александр то ли сделал вид, то ли и правда принял его слова всерьез.

– Ничего страшного, Футболист, – сказал он и встал так осторожно, словно боялся, что его сейчас опять сшибут с ног. – А что у тебя с папой случилось?

Я затаила дыхание.

– Помалкивай, козявка! – огрызнулся Футболист, но драться не стал, только легонько стукнул Александра мячом по голове.

– Он что, не взял тебя на футбол в субботу? – спросила я.

Футболист вдруг снова сел на пол, привалившись к стене, и уставился на дощатый пол. Даже мячом перестал стучать.

– Я ждал, ждал… А он не пришел.

Футболист решил – с папой что-то случилось, и побежал к нему домой. Там никого не было. Футболист целый вечер просидел на лестнице возле квартиры. В конце концов отец вернулся со своей новой подружкой. Пускал на нее слюни, точно она леденец какой-нибудь. Фуболиста чуть не стошнило, пока он нам рассказывал.

А дальше было еще хуже. Оказалось, отец повел свою девицу на футбол вместо сына, потому что ей захотелось полюбоваться на ноги вратаря. Они оба хихикали, как будто все это страшно мило и трогательно, и понятия не имели, каково сейчас Футболисту. Футболист, конечно, сделал вид, что ему все равно. Сказал, что ему и так надоели эти субботние походы на стадион. А отец обиделся и сказал: ну, если ты так относишься…

Футболист и свалил оттуда. А когда пришел домой, его мамаша сразу увидела, какой он несчастный, но от этого только разозлилась еще больше и принялась с новой силой ругать его отца.

– Тогда я ее тоже обругал. Сказал – неудивительно, что папка от нас ушел, раз она такая зануда. Тогда она меня треснула, разревелась и теперь со мной не разговаривает. Они теперь оба меня ненавидят. В общем, ерунда это все – и мамы, и папы.

Футболист замолчал. Мы с Александром тоже молчали. В доме было очень тихо. В разбитое окно дуло. Меня пробрала дрожь.

– Не обязательно все мамы и папы ерунда, – сказал Александр.

Бывают такие минуты, когда лучше ничего не говорить. Футболист снова стукнул Александра мячом по голове. На этот раз крепко.

Александр заморгал.

– Знаешь, Футболист, мне вообще-то не нравится, когда ты так делаешь.

– Вот и хорошо, – сказал Футболист и кинул в него мячом.

На беду Александра, точность у Футболиста отличная.

– Трейси! – жалобно позвал Александр.

По щеке у него скатилась слеза.

А я как будто раздвоилась. Одна Трейси хочет его обнять, утереть ему слезы и наорать на Футболиста, чтобы нашел себе противника по росту. А другая еще и добавила бы этому хлипкому умнику.

Две Трейси заспорили. Угадайте, кто победил?

– Ну что ты за хлюпик такой, Александр? Сам за себя постоять не можешь! Вообще слабак!

Александр опять повесил голову.

– Мне тогда не слабо́ было сделать, как ты сказала, хотя теперь вся школа меня обзывает.

– Это ты о чем? – спросил Футболист, продолжая стукать мячом.

– Я Трейси Бикер, Великая Изобретательница Самых Невероятных Подначек! – объявила я.

– Каких, например? – спросил Футболист, подхватывая мяч.

– Каких угодно!

– Давай придумай мне хоть одну! – завелся Футболист.

У меня в голове промелькнули десятка два идей, но все казались мелковаты для Футболиста. Нужно было что-то особенно страшное, мерзкое и неприличное.

Александр, как видно, решил мне помочь.

– Трейси на слабо́ помахала трусами! – сообщил он.

– Молчал бы, Александр! – прошипела я.

Футболист расплылся в улыбке:

– Ладно, Трейси, слабо́ тебе вот сейчас трусами помахать? А?

– Отвали, – рявкнула я. – И вообще, повторять чужие подначки нельзя!

– Ладно, я сейчас получше придумаю. – Футболист улыбался во весь рот. – Слабо́ тебе повесить свои трусы на елку как новогоднее украшение?

Я прямо застыла. Так нечестно! Это же самая роскошная, потрясающая подначка! Не хуже моих. Ух, как мне хотелось стереть с его лица довольную ухмылку!

– Такое нельзя загадывать! – испугался Александр. – Это опасно!

– Я же залез на эту елку, – хмыкнул Футболист.

– Ты больше Трейси и сильнее, – возразил Александр. – И вообще псих, – добавил он тихонько.

– Я сама псих! Психее всех психов на свете! Ладно, Футболист, я сделаю. Запросто!

– Трейси! – закричал Александр, переводя взгляд с меня на Футболиста и обратно. – Это же просто игра!

– Моя любимая игра в подначки! – ответила я. – Конечно, куда уж тебе в нее играть, Огуречик!

– Огуречик? – повторил Футболист. – Маринованный, что ли?

– Александра в школе дразнят Огуречиком, потому что все его видели в душевой!

Футболист так и закатился:

– Огуречик! Вот это класс!

Александр посмотрел на меня огромными глазами:

– Трейси, зачем ты со мной так?

– А ты со мной как? Не хочешь, чтобы я счастливо зажила вместе с мамой, а я об этом, может, всю жизнь мечтала!

Я подскочила к окну, ногой выбила торчащие в раме осколки и влезла на подоконник.

– Трейси, не надо! Упадешь! – завопил Александр.

Я поставила одну ногу на карниз снаружи.

– Трейси! Я же пошутил! – крикнул Футболист. – Ты и правда слишком мелкая.

– Я не мелкая! Я Трейси Великая! И ничего на свете не боюсь!

Я ступила на карниз второй ногой и выпрямилась. Ну, почти. Ноги чуть-чуть подгибались.

Зря я посмотрела вниз…

– Трейси, вернись! – умолял Александр.

Но я не могла вернуться. Только вперед!

– Я всегда выигрываю. Вот смотрите!

Я поглядела на елку – и прыгнула. На миг я оказалась в воздухе… Кто-то закричал – кажется, я тоже. А потом иголки оцарапали мне лицо, руки сами собой вцепились в ветку, и я повисла, обхватив ногами ствол дерева.

Допрыгнула! Не упала! Совершила смертельный прыжо-о-ок! Где-то сзади раздался победный тарзанский вопль Футболиста, и я его подхватила.

– Трейси, а теперь возвращайся, хватит! – пищал Александр.

– Да я еще и не начала! Закрой глаза! Футболист, и ты тоже!

Они захлопали глазами, как будто напрочь забыли, о чем шла речь.

– Мне же надо трусы снять. Не подглядывайте!

Они послушно зажмурились. По крайней мере, один из них.

– Футболист! Думаешь, я совсем дурочка? Не подглядывай, сказала!

На этот раз он закрыл глаза как следует. Я осторожно выпустила ветку и пошарила у себя под юбкой. Одной рукой держаться оказалось гораздо страшнее. Надо было сначала снять, а потом прыгать. Ну, теперь поздно уже. Я кое-как стащила трусы до колен и наклонилась. Земля внизу закачалась. Мне стало нехорошо.

– Трейси, не надо! Упадешь! – заорал Футболист.

– Глаза закрой, *******!

Он опять подглядывал, а юбка-то у меня коротенькая! От злости я забыла свой страх, сдернула трусы и мигом распрямилась.

– Все, сняла! – крикнула я, размахивая трусами как флагом.

Футболист прокричал «ура».

– Ну прицепи их к ветке на секундочку и возвращайся! Ты выиграла, молодец.

– Да, Трейси, возвращайся! – поддержал Александр.

А мне пока еще не хотелось возвращаться. Я понемногу привыкла, освоилась на дереве. Просто надо смотреть вверх, а не вниз. А классно здесь, на высоте! Я перебралась на следующую ветку, потом на следующую…

Мальчишки что-то орали, но я не обращала внимания. Я стала девочкой-обезьянкой, беззаботно скачущей по ветвям.

Ближе к верхушке дерево начало раскачиваться, но меня это даже как-то успокаивало. Была бы я на самом деле обезьянкой, целыми днями качалась бы на ветке, а ночью спала в гамаке, сплетенном из листьев.

Серьезно, почему бы не построить домик на дереве? Попрошу Александра, пусть придумает, как его сделать – не из картона, а из настоящих деревянных досок. Мы с Футболистом все это сколотим и к дереву прикрепим. Вот будет замечательно! Я принесу подушек и одеял и целую кучу провизии, буду в этом домике жить. Отсюда удобно шпионить за моими врагами. И все будут мной восхищаться и называть «Трейси Древолазка».

Я уже всерьез решила заняться постройкой домика на дереве, но вдруг вспомнила, что вот-вот перееду к маме, так что и затевать ничего не стоит. Отвлеклась на секундочку – и нога соскользнула. Я еле успела зацепиться за нижнюю ветку. Повисла, чуть живая.

– Осторожней, Трейси!

– Трейси, вернись! Кто теперь псих?

Сердце у меня колотилось как бешеное, и руки стали скользкими от пота, но я решила все-таки забраться еще выше. Пусть мальчишки поволнуются. Я лезла вверх, все вверх, с ветки на ветку, сосредоточившись изо всех сил: руку туда, ногу сюда… Скоро уже и елка закончилась. Тонкие ветки иногда отламывались, когда я пробовала за них ухватиться, но я все равно упорно карабкалась, пока не смогла дотянуться рукой до самой верхушки. Там я и прицепила свои трусики, точно белую елочную звезду.