Забытая королева (ЛП) - Вудс Эдриенн

Со мной ему ничего не грозит.

Я хранительница его души, защитница его сердца, точно так же, как он — страж моего.

Мы как единое целое.

Альберту скоро исполнится три года.

Королева не сидела сложа руки, и мне жутко не нравилось, какое влияние она оказывает на моего сына.

Они портили его, растили избалованным, давая всё, чего он хотел, а не то, что ему на самом деле нужно. И потому бабушку с дедушкой он любил всё сильнее.

Я опасалась этого, поскольку Альберт тоже когда-нибудь станет королём.

Александр вполне мог воспитать его человеческую половину в ненависти к драконам. И тогда Альберт возненавидит свой собственный вид.

Это один из моих самых больших страхов.

Другим была неизвестность.

Мы всё ещё не знаем, кем вырастет Альберт. У нас по-прежнему нет сведений о других таких детях, и сложно представить, какие испытания уготовила ему судьба. Сможет ли он превращаться в дракона? Будут ли его выдавать глаза?

Но больше всего я боялась, что это может случиться, когда рядом будет его дед.

Луи прав. Его отец не станет нас защищать. Он отправит нас обоих на виселицу. Александр не потерпит, чтобы его семья имела какое-либо отношение к драконам.

Меня утешало только то, что я не одна. Эту ношу разделял со мной Луи. И только время покажет, что нас ждёт впереди.

Глава 9

ГВИНЕВРА

Третий День рождения Альберта отмечался с размахом.

После дня, полного красочных впечатлений, он едва стоял на ногах, и я была рада, что именно я повела его укладывать спать с наступлением темноты, потому что мне не нравилось пребывать в окружении людей, ненавидящих мой вид. С этим прекрасно справлялся Луи. Я выдержала это вместе с ним.

Я чувствовала все его эмоции, когда ему приходилось говорить ужасные вещи. Голос Александра был полон надежды и воодушевления, что его влияние всё-таки сказывается на сыне.

Но ночью моя магия избавила его душу от тьмы, и он спал как убитый.

Я тоже сильно вымоталась и заснула быстро.

На следующий день он вернулся в нормальное состояние, ну, или близкое к нему. Королева расхваливала Магдель: какой прекрасный пример она подавала вчера на балу.

И что она вела себя как настоящая королева, хотя никогда ей уже не станет.

Я знала, что за всем этим стоит Александр.

Королева была уязвима и внушаема в своей скорби по старшему сыну, к тому же готовая пойти на всё ради мужа. Даже ставить меня в неудобное положение, заставлять сомневаться в любви Луи.

Но я не поддавалась.

Я просто поблагодарила Магдель за то, что взяла на себя мои обязанности, но Альберту нужна была мама.

Презрительный взгляд королевы мгновенно смягчился при звуке имени внука.

Она любила его всем сердцем.

После того дня время летело быстро. И каждый раз, когда король отправлялся в военный поход, я надеялась, что он не вернётся.

Но он был не из тех, кого легко убить.

Он всегда возвращался с вдвое меньшим количеством людей, которых брал с собой в поход.

Для него они просто пешки, не более.

А после каждого похода он на протяжении нескольких недель каждую свободную минуту проводил в подземельях.

Я так радовалась, что Альберт не слышит рёва драконов, которых истязают внизу. Ему бы точно снились кошмары.

Наступила осень, с ней пришли нескончаемые ливни.

Каждый раз, глядя в окно, Альберт и Луи расстраивались. Они так похожи друг на друга.

А ещё началась эпидемия коклюша. Мои драконьи инстинкты требовали спасать людей.

Мне было сложно их подавлять. Мне становилось плохо каждый раз, когда до меня доходили вести о том, сколько детских жизней унесла эта болезнь.

— Луи, я не могу просто сидеть и ничего не делать. Это против моей природы.

— Прошу тебя, умоляю, не надо. Тебя могут заметить и сообщить об этом моему отцу. Пожалуйста, любимая. Я не смогу простить себе, если что-нибудь случится с тобой или Альбертом.

— Я так не могу, — по щекам потекли слёзы, Луи крепко прижал меня к себе.

Мне всегда становилось спокойнее в его присутствии.

Жуткий кашель донёсся из комнаты Альберта. Мы с Луи застыли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Утром с ним всё было хорошо.

Я отмерла и бросилась к его кроватке.

С ним сидела няня. Он плакал и кашлял одновременно.

— Я позову лекаря, — сказал Луи и выбежал из детской.

Я взяла Альберта на руки и прижала к груди.

Когда он кашлял, чешуйки под моей кожей приходили в движение. Мне нужно взять себя в руки или убежать куда-нибудь, пока я не превратилась в дракона.

Луи вернулся и сразу заметил, как дрожат мои руки.

Он понимал, в каком я состоянии. Альберт — мой сын. Я не могу сдерживать дракона, когда ему нужно исцеление.

— Иди, — прошептал Луи, и я сбежала в соседнюю комнату, откуда вылезла через окно на крышу восточного крыла.

Я стянула с себя одежду — к счастью, уже ночь и кругом темно, — и затем взмыла в небо. Я летела всё выше и выше, так быстро, как только позволяли мне крылья, вознеслась над облаками и осталась там, пока не успокоюсь достаточно, чтобы вернуться в человеческую форму.

Я чувствовала запах болезни в воздухе.

Смерти тысяч детей обжигали мои ноздри.

Я могу это исправить, но не делаю этого.

Слушаюсь своего мужа и отворачиваюсь от того, для чего я была рождена.

Вот почему я не смогла сдержаться сейчас с Альбертом. Вполне возможно, что именно из-за меня он и заболел.

Нельзя идти против высших сил.

Я вернулась в наши покои рано утром.

Там уже был лекарь, когда я вошла. Луи сидел рядом с Альбертом, пытаясь сбить лихорадку.

Я чувствовала себя совершенно беспомощной, но лекарь дал нашему сыну множество снадобий, и всю следующую неделю мы делали всё, что в наших силах.

Лекарь приходил каждый день, но состояние Альберта не улучшалось.

Я постоянно оглядывалась на Луи, умоляя его глазами, но он качал головой.

Он позволит нашему сыну умереть, лишь бы сохранить наш главный секрет.

Я не могла этого понять.

Тяжелее всего стало, когда Альберта изолировали от всех.

Часть замка закрыли на карантин. Даже нам нельзя было заходить.

Никто не мог к нему попасть.

Луи пытался ободрить меня каждую ночь.

Мой бедный мальчик вот-вот умрёт, а его папа всё ещё намеревается сохранить секрет матери любой ценой.

Но это моё дитя. Любовь дракона глубже, чем у кого-либо из людей. Не знаю, унаследовал ли от меня Альберт эту черту, но я не дам ему умереть, если могу исцелить.

Я дождалась, когда все в замке уснут. В том числе Луи.

Это мой единственный шанс прокрасться в комнату Альберта и сделать то, что должна.

Я никого не встретила по пути. Проскользнула мимо стражи, спящей на входе в карантинное крыло.

На носочках добралась до детской Альберта. Мне захотелось разрыдаться на месте, когда я увидела, как он исхудал.

Он был весь в поту, мучимый лихорадкой, и совсем не походил на моего мальчика.

Я даже не знала наверняка, подействует ли на нём мой дар, но я обязана была попытаться.

Я положила руку ему на сердце и почувствовала, как нагревается моя ладонь.

Я закрыла глаза, когда зрачки превратились в щёлочки, и забормотала, призывая свою целительскую способность.

Медленно открыла глаза и посмотрела на Альберта.

Он улыбался мне.

— Мама, — позвал он ангельским голоском.

Слёзы счастья потекли по щекам, я поцеловала его в лобик.

Его маленькие ручонки тянулись к моим щекам, а через секунду он посмотрел куда-то через моё плечо.

Его улыбка стала шире, словно он увидел то, что любит больше всего на свете. Или, скорее, самого любимого человека. И мой наихудший кошмар.

ЛУИ

Сработала сигнализация. Дракон в замке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я оглянулся на Гвен, но её не было в постели.

Невидимая рука сжала моё сердце.

Что ты наделала, Гвен?

Я выбежал из покоев, понёсся по коридору к северному крылу, откуда доносился крик отца.