Флоренс и Джайлс - Джон Хардинг

— Четвертый прибор для меня, — пояснила миссис Граус. — Я всегда ем вместе с детьми. Мы, видите ли, всегда садились за трапезу втроем… много лет, пока мастер Джайлс не уехал в школу… А когда приехала мисс Уитекер, она просто присоединилась к нам.

— Возможно, так было, но вы же понимаете, что так быть не должно. Вы экономка, а я гувернантка. Следует соблюдать приличия. Ради воспитания детей… вы меня понимаете.

Миссис Граус возмутилась. Она была не из тех, кто позволяет вытирать об себя ноги.

— Мисс Уитекер такое положение вполне устраивало и не казалось неприличным.

Мисс Тейлор приподняла бровь:

— О да, но я не мисс Уитекер.

Поджатогубая миссис Граус вылетела из комнаты. Мы втроем сели за стол. Через минуту вошла Мэри с пунцовым лицом и стала поспешно собирать со стола четвертый столовый прибор и тарелку. Мисс Тейлор мило улыбнулась девушке.

— Можете подавать, — обратилась она к ней.

В ту ночь я не могла уснуть. За окном завывал ветер, будто вокруг дома бродил дикий зверь и пытался проникнуть внутрь. И у меня в душе тоже что-то выло, так громко, что я не могла заглушить этот вой, даже подподушивая голову, чтобы заткнуть уши. Засыпать мне не хотелось — я боялась, что во сне увижу бедняжку мисс Уитекер и тот день, когда она умерла, но что-то тревожило меня и наяву, какая-то неясная тень, которую мне не удавалось рассмотреть или дать ей имя. И это было хуже всего. В конце концов я решила сделать то, что обычно делала в таких случаях: прокрасться тихонько в библиотеку, почитать пару часиков, пока не почувствую, что устала и могу заснуть. Правда, сейчас я очень рисковала из-за мисс Тейлор.

Снаружи продолжал буйствовать ветер, но в доме было спокойно и тихо, как в могиле, только тикали часы да время от времени поскрипывали доски — это Блайт-хаус, кряхтя, устраивался на ночь. Ну что ж, если меня застанут, надо просто притвориться, что я снова гуляю во сне. Правда, добраться до библиотеки таким манером было куда сложнее, чем до рабочей комнатушки миссис Граус. Библиотека находилась в другом конце дома, а комната экономки — внизу у лестницы. Как всегда, хуже всего было то, что я не могла освещать себе путь свечкой, ведь я никогда не делала этого во время своих снопутешествий. Ступать приходилось крайне осторожно, чтобы впотьмах не зацепиться за что-нибудь, не опрокинуть какой-нибудь столик и не перебудить весь дом. К тому же ничего не стоило по ошибке свернуть не туда и потом бродить всю ночь, пока рассвет не укажет дорогу.

Однако, поскольку в темноте я не должна была изображать снохождение, можно было, по крайней мере, вытянуть перед собой руки, чтобы ощупывать путь и не натыкаться на препятствия. Таким способом я медленно добрела до длинного коридора. Ночь была безлунная, так что, несмотря на большие окна, в нем оказалось ненамного светлее, но это меня не беспокоило. Тьма сильно осложняла ночную прогулку, но не отменяла ее. Я уже прошла часть коридора и была недалеко от лестницы, по которой собиралась спуститься на первый этаж, когда внезапно что-то услышала. Замерев, я прислушалась, все мои чувства обострились до предела. Сначала мне показалось, что это ветки деревьев, раскачиваясь под ветром, касаются стены дома — звук был очень похож на шелест листьев. Но тут я заметила, что звук не стоит на месте, он передвигается, приближается. А в следующее мгновение я его распознала: подметая пол, шуршала длинная шелковая юбка. Неизвестная — а это могла быть только женщина — шла, как и я, без свечи, и все же довольно быстро и уверенно. Еще чуть-чуть, и она вплотную подойдет ко мне! Разве способна обычная женщина двигаться в темноте так проворно? — подумала я. Что это может быть за создание, не кошка же? Расстояние сокращалось, она была уже футах в десяти, не больше, — вот-вот натолкнется на меня. Я прислонилась спиной к стене. Какое счастье — прямо позади меня оказалась небольшая выемка в стене, неглубокая ниша. Я вжалась в нее и затаила дыхание. Женщина была совсем рядом, и тут шуршелест внезапно смолк. Существо словно уловило мое присутствие, может, звериным чутьем учуяло, как кошка чует мышь, а собака кошку. Было совершено тихо, даже ветер стих, будто был в сговоре с той, другой, ходящей по ночам, и помогал ей. Мне послышался тихий звук, еле слышный вздох, за ним последовала долгая пауза — женщина задержала дыхание и прислушивалась, — а потом медленный приглушенный выдох. Я чувствовала, что она повернулась и втягивает носом воздух, принюхивается — ни дать ни взять, хищник в поисках добычи. Легкие у меня готовы были разорваться, так надолго я сама задержала дыхание, но я не решалась выдохнуть, и не только из-за шума, но и потому, что та, которая тоже ходила по ночам, могла почувствовать мое дыхание на своем лице, как я чувствовала ее.

Наконец, когда я уж решила, что все кончено и сейчас я либо задохнусь, либо выдам себя, внезапно раздался шелест. Видимо, женщина резко повернулась и продолжила движение в том же направлении, куда и раньше. Только теперь, к моему великому облегчению, звук становился все тише и тише, пока не стих вдали. Я еле отдышалась и долго судорожно хватала воздух ртом, будто вынырнув с большой глубины на поверхность. Заботило меня только одно: как бы оказаться подальше от этой женщины, если, конечно, это была живая женщина, а не призрак, — поэтому я поспешно пробралась на ощупь до конца коридора, а там спустилась на первый этаж. Оказавшись наконец в библиотеке, я зажгла свечку, устроила себе гнездо и свернулась в нем клубочком. Я была слишком взбудоражена и испугана, чтобы уснуть, а мысль об обратной дороге приводила меня в такой ужас, что я предпочла дождаться, пока рассветет, и только тогда потихоньку пробралась в свою спальню, прячась за портьерами.

Я лежала в постели обессиленная, измученная. Кем была та женщина? Ответ напрашивался сам собой, он был очевиден: мисс Тейлор. Ведь никогда прежде со мной ничего подобного не приключалось, но стоило ей поселиться в нашем доме… Это не могло быть простым совпадением. Размышляя о ночной встрече, я отчетливо вспомнила: в воздухе ощущался цветочный аромат, на который я обратила внимание при нашей первой встрече. Но только сейчас я вдруг узнала его: аромат лилий, после похорон бедняжки мисс Уитекер он навсегда запомнился мне, как запомнились прекрасные и в то же время ужасные цветы, лежащие на крышке ее гроба. А может быть, у меня просто разыгралась фантазия? Может, все это мое воображение, оно ведь так любит плести замысловатые сюжеты. А если то, что повстречалось мне ночью в коридоре, не гувернантка, что же это тогда? Может, это был дух, призрак — словом, что-то сверхъестественное? Ведь эта дама — особенно если учесть, что она только что приехала и не успела освоиться, — двигалась в темноте поразительно быстро и уверенно. Если же она была не от мира сего, если мне повстречался один из призраков Блайт-хауса, то чего он искал?

Призраки, насколько я знаю, — это мятущиеся духи, неспособные упокоиться и отправиться в мир иной из-за того, что как-то не так покинули этот мир. Я сразу вспомнила, с кем именно это недавно произошло. Ведь бедная мисс Уитекер погибла так внезапно и так быстро, не успев как следует подготовиться к кончине, обрести мир в душе и примириться с Создателем. Может, она ворочается теперь в гробу на местном кладбище, потому что ушла не должным образом? Я настолько запугала себя этими мыслями, что теперь мне стало страшно за Джайлса. Не стоит ли и ему опасаться призрака? Несмотря на страшную усталость и испуг, я заставила себя подняться, выйти в коридор и, подкравшись к спальне брата, увидела, что он блаженно спит в своей кроватке. Я улеглась рядом, вытянулась и, обняв Джайлса одной рукой, провалилась в глубокий сон без сновидений.

Утром, когда мы с Джайлсом спустились вниз к завтраку, стол был накрыт на троих. Перед тем как сесть, сквозь неплотно прикрытую дверь я увидела, что миссис Граус завтракает на кухне, с Мэри, Мег и Джоном. Заметив, что я смотрю, она одарила меня таким уничтожающим взглядом, что я почувствовала себя виноватой. Ведь при всех своих несовершенствах миссис Граус была добрейшей души и к тому же очень доверчивой — ее всегда можно было без труда обвести вокруг пальца. Что-то подсказывало мне: с мисс Тейлор все будет совершенно иначе.

Не успела я мысленно помянуть черта (и это не образное выражение — как вы сами увидите, она и оказалась потом дьяволом), как он появился. Пожелав нам с Джайлсом доброго утра, мисс Тейлор прошествовала к кухонной двери и, заглянув, поздоровалась с прислугой и миссис Граус. Мэри и Мег страшно смутились, оторвались от своего завтрака и, неуклюже повскакав со своих мест, бросились подавать нам овсянку, яйца и вафли с сиропом. Меня это очень удивило, ведь, как мне казалось, к первой гувернантке, мисс Уитекер, все относились как к такой же прислуге, хотя, конечно, рангом повыше, вроде миссис Граус. Мисс Тейлор заняла ту же должность, но с первого же дня все обращаются с ней, как с особой королевской крови. Как она сумела так себя поставить? В чем тут дело?