Помоги другим умереть - Елена Арсеньева

Сказать по правде, у нее несколько отлегло от сердца и все треволнения нынешнего дня как бы попятились, когда она открыла шкаф и увидела это тускло-зеленое, слегка мерцающее чудо портновского искусства. Никаких декольте ниже пупка, грудь закрыта, пуританский воротничок-стоечка (что очень кстати, потому что сзади на шее обнаружилась-таки ссадина – след того жуткого захвата), и только плечи сильно обнажены. А плечи у Жени красивые, хоть и не очень-то беломраморные, – есть что показать! И ноги у нее что надо, хоть рекламируй в них любимые колготки «Dance». Нарочно для демонстрации прелестных ножек платье снабжено длинными разрезами по бокам. А сзади, на спине, то самое декольте, которое так и тянет накрыть суровой мужской рукой. Эх, много теряет Лев, оставаясь в такой дали от этого предивного платьица и той, что упакована в него! И даже откровенно вульгарная брошка смотрелась на фоне общего шика не столь уж пошло.

Женя была почти одета и соответствующим образом накрашена, когда вдруг зазвонил телефон. Для такси рановато, и не межгород, значит, не Лев вдруг встрепенулся, услышав ее немой призыв. Наверное, заботливый Грушин решил дать последнее наставление.

– Внимание! – сказал ледяной безжизненный голос. – Через несколько минут вас посетит Фантомас. Внимание! Через несколько минут…

Женя уронила трубку. Она и сама не подозревала, что нервы настолько взвинчены. Вот дурь собачья! Знать бы, кто это развлекается. Надо включить аппарат в гостиной, он с определителем номера. Наверняка придурок перезвонит снова.

Сделала несколько шагов и вздрогнула так, что ее шатнуло к стене: позвонили в дверь! И еще раз, и еще.

Женя, кое-как собравшись, подошла к шкафу в прихожей и взяла с полки газовый баллончик, всегда лежавший там – на всякий случай. Держа его на изготовку (в таком деле главное – не выпустить весь заряд в лицо себе, любимой, это все-таки не духи «Барбарис»!), двинулась было к двери, но тут снова брякнул телефон. Женя метнулась на кухню, схватила трубку, зачем-то наставив баллончик на нее.

– Привет, – сказал Грушин. – Слава богу, что ты еще не усвистела. Отмени такси, с тобой поедет Миша Сталлоне. Думаю, с минуты на минуту нарисуется у тебя вместе со своим «скорпионом».

– Нарисовался уже, – буркнула Женя и положила трубку, забыв сказать спасибо.

Велико было искушение все-таки пальнуть в дурную Мишину физиономию, однако Женя этого не сделала, а потом похвалила себя за сдержанность: уж больно великолепный телохранитель ей достался!

Смокинг, как перчатка, облегал крутые плечи, крахмальный воротничок подпирал волевой подбородок, роскошные черные кудри стянуты на затылке в хвост, аромат дороженных духов заставляет трепетать чувствительные женские ноздри.

– Привет, супермен! – с отвращением сказала Женя, демонстративно убирая баллончик в шкаф. – Ты кликуху решил сменить или через дефис писаться будешь? Сталлоне-Фантомас или Фантомас-Сталлоне?

Миша поджал скульптурные губы и не проронил ни слова до тех пор, пока не припарковал свой «Форд Скорпио» (в просторечии «скорпион») у сверкающего огнями входа в «Санта-Барбару». Но и тогда им было сказано только: «Вот черт!», потому что это «у входа» оказалось на самом деле метров за сто.

– Чего это все сюда слетелись, как мухи на мед? – удивлялся Миша, когда они уже шли по тротуару среди разодетых дам и лощеных джентльменов. – Мужиков голых не видели? Или, может, вход бесплатный?

Увы, вход оказался очень даже платный, а для мужчин – ровно вдвое. Благословляя предусмотрительность Грушина, Женя сунула Сталлоне несколько стодолларовых бумажек.

– Убиться лопатой! – выдохнул тот. – Так и заказчика разорить недолго! Слушай, давай я устрою стриптиз прямо здесь, за половинную цену. Уйдем богатыми людьми, ей-богу!

Женя окинула красавчика оценивающим взглядом, чувствуя, как поднимается настроение.

– А у тебя есть разрешение на индивидуальную предпринимательскую деятельность? То-то! Пошли уж, стриптизер!

Разумеется, музыка орала так, что Женя сразу почувствовала себя больной и разбитой. Ну, ненавидела она избыток децибел, ну, имелся у нее такой недостаток… Эстет звука Миша тоже поеживался и шепотом мечтал показать им это «самбо белого мотылька» в действии.

Женя, стиснув зубы, озирала тутошний бомонд. Кошмар… всюду оголодалые женские лица, да и мужские тоже мелькают. Какие-то козлобородые хиляки интеллигентного вида вкупе с жирненькими дяденьками уже недвусмысленно строили Мише глазки.

– Возьми меня под руку! – скомандовала Женя сквозь зубы и тотчас ощутила под левой грудью железные бицепсы Сталлоне, который и вообще-то был дисциплинирован, а тем паче на боевом посту. – Ой, только без синяков… Как интересно!!!

Миша ревниво проследил направление ее взгляда и тоже вытаращил глаза. Мимо с самой демократической улыбкой на отечном лице продефилировал один из кандидатов в мэры (семимильными шагами на город надвигались выборы оного). Кандидат был хорош: и биографией бездельника-скандалиста, и неудобопроизносимым отчеством, и бойко играющим глазом записного бабника, и умением сотрясать нервы аудитории при публичных кампаниях… Правда, он до того подражал Кашпировскому, что некоторых избирателей, бают, пачками свозили потом в «дом скорби» на улице Ульянова. Однако не нами ведь сказано: лес рубят – щепки летят. Женя эту простецкую лживую физиономию терпеть не могла, просто-таки до содрогания, и сейчас ощутила горячее желание использовать служебное положение в личных целях: нажать на некий брильянтик в своей знаменитой брошечке. Пара кадров с соответствующими комментариями – и этот шаман может надолго опустить предвыборный бубен. Хотя, тут же остудила она свой пыл, такой проныра все равно вывернется! Один из его лозунгов – жить одной жизнью с электоратом, а на каких скрижалях записано, что электорат только на Автозаводе горбатится или с плакатами возле здания областной администрации прохаживается? Вокруг, скажем, чем не электорат?

– Да плюнь ты на него, – стиснул ее руку товарищ по оружию. – Лучше на меня смотри!

– Я бы с удовольствием, – усмехнулась Женя, принимая от бежавшего мимо мальчика широкий, будто вазочка с мороженым, шампанский бокал, а может, и фужер. – Однако судьба мне нынче утратить правильную ориентацию и смотреть вовсе в другом направлении.

Она глотнула, ощутив привычное умиление души и тела: «Лучше шампанского может быть только шампанское!» – и огляделась, пытаясь хоть что-то различить в веселой сутолоке.

– А коммунисты говорят – нищает нация! – снова забрюзжал Миша Сталлоне, однако послушно заткнулся, когда Женя впилась ногтями ему в запястье.

Вот она! Ярко-рыжая, тощая, смуглая и зеленоглазая, похожая на экзотическую кошку, – Наталья Малявина. Объект! Красивая женщина, яркая. Вернее, ослепительная. Но куда смотрел умница Виктор Малявин, когда делал ей предложение? У бабы грех из глаз так и брызжет, и вряд ли фонтанировал с меньшей силою, когда та ходила в девицах. Эта особа, возможно, и девочкой-то невинной не была никогда. А теперь косила под известную столичную шлюху с татарской фамилией, дочь провинциального поэта, запойного алкаша и трепача.

Но даже при этом потасканном имидже, даже на традиционно-завистливый женский взгляд, Малявина была чрезвычайно хороша. И платье на ней было великолепное: этакий обманчиво-простенький лоскуток леопардовой расцветки, едва державшийся на сосках и прикрывающий срамное место ровно настолько, чтобы оно казалось прикрытым.

– Ф-фемина-а! – низко, страстно простонал Миша Сталлоне. – Жень, а как насчет провоцирующих ситуаций? Может, переориентируем операцию? Тут я смогу пригодиться, как никто! Пошли, позвоним Грушину, а?

– Угомонись, товарищ! – опять прошлась ногтями по его ручище Женя и сжала губы в ниточку, чтобы не расхохотаться. – Забыл кодекс Грушина? Не западать на клиентуру – первое правило! К тому же тут и без тебя хватает желающих побыть соответчиками на бракоразводном процессе.

Желающие имелись обоего пола. Среди них ходила черноокая, в скобку стриженная дама с лицом профессиональной плакальщицы – известная в городе поэтесса, а также два крутых мена, один бритый, другой лохматый, до противности схожие с теми двумя «новыми русскими», которые обсуждают свои дебильно-валютные проблемы в каждом втором анекдоте. Женя для очистки совести нажала на брильянтик, хотя и объект, и свита пока что вели себя более чем незатейливо. Однако дама как-то егозливо передергивала бедрами, словно трусики вдруг сделались ей тесны, и можно было не сомневаться: сегодняшний вечер предоставит массу впечатлений! Судя по рекламе и отзывам в самой демократической прессе, от гастролера Стаса дамы натурально сатанели и чуть ли не в открытую начинали предаваться всяческим вольностям с кем попало. Ходили слухи, будто некоторые срывали с себя одежду и выскакивали на эстраду, хватая стриптизера за всякие места, а потом, вспомнив о брошенных где попало платьишках, их на месте не находили и зачастую принуждены были добираться до дому в одном нижнем белье (у кого оно имелось), а то и без оного – в точности как после знаменитого сеанса черной магии в варьете.