Хамелеон 4 (СИ) - Буланов Константин Николаевич

Да, да, да! Лишившись памяти о последних 9 прожитых годах, Геркан банально упустил из вида тот факт, что сам же принимал участие в танковом совещании в августе 1937 года, при проведении которого оказались выработаны предварительные требования к новой тяжелой машине. И его немалое влияние в АБТУ на тот момент позволило продавить именно однобашенную схему для нового тяжа. Потому, ни СМК, ни Т-100, ничем не напоминали те длинные каракатицы с несколькими башнями, коими они помнились именно ему. Тут были представлены куда более совершенные и тяжеловооруженные машины!

К примеру, тот Т-100, внешний вид которого столь тщательно скрывал от него Гинзбург, более всего походил на гипертрофированный Т-34 или же немецкую «Пантеру», но с кормовым расположением трансмиссии. Последнее, видимо, было обусловлено применением авиационного мотора, не обладающего отдельным приводом вентилятора охлаждения, как это было реализовано на тех же автомобильных двигателях. И если бы он хорошо разбирался в германских экспериментальных танках времен войны, то вовсе мог бы предположить, что перед ним предстал гибрид из носовой части той самой «Пантеры» и кормовой от VK3002, который и проиграл конкурс известной ему «кошке». Правда, устройство подвески куда больше походило на таковую от советского Т-44 удлиненного до размеров британского послевоенного Центуриона. А вот СМК очень сильно смахивал на КВ-9 — более хорошо бронированный вариант КВ-1, вдобавок вооруженный 122-мм танковой гаубицей У-11, аналог которой, кстати, уже тоже разработали в Перми, поскольку получили на неё заявку в том же 1937 году и создавали параллельно с дивизионной товаркой М-30 образца 1938 года. Причем, судя по внешнему виду модели, Т-100 тоже был вооружен ею же. И только Геркан, будучи, ни сном, ни духом, о существовании подобного орудия, отличился, впихнув в свой танк 100-мм корабельную пушку. Увы, но время его сильно поджимало, из-за чего он вынужден был обратиться за помощью к соседям по отсидке и выклянчить у них габаритные размеры дорабатываемой Б-34. Иначе пришлось бы вовсе пихать в свой танк 76-мм Ф-34, что было бы вовсе смешно.

— Хм. А что думает насчет представленных проектов товарищ Геркан? — стоило только подойти к концу выступлениям Барыкова от лица 185-го завода и Жореса Яковлевича Котина от «Кировского завода», как Иосиф Виссарионович обратился к скромно сидящему в самом конце длинного общего стола Александру, за которым всё это время пристально наблюдал. Естественно, не забывая при этом задавать выступавшим многочисленные вопросы по тем или иным конструктивным особенностям их машин. — В прежние времена вы были более активным участником схожих заседаний и завсегда находили, что сказать. А тут, как язык проглотили. Прямо не узнать.

— Думаю, что товарищи совершили натуральный трудовой подвиг и разработали поистине великолепные машины, — не стал кривить душой поднявшийся со своего стула единственный зэка в зале. — Я не сомневаюсь, что каждый из этих танков превосходит любую боевую машину из числа имеющихся на вооружении в прочих странах мира.

— Похвально, что вы умеете ценить работу других людей, — согласно кивнул глава СССР. — Но я желал услышать ваше мнение, как инженера, а не только как советского гражданина.

— Как инженер, скажу, что, пытаясь решить весьма непростую задачу размещения люка механика-водителя, мои коллеги и одновременно оппоненты пошли по пути наименьшего сопротивления и попросту удлинили свои машины на необходимый размер. Минимум сантиметров на шестьдесят. В результате чего в обоих проектах был скраден немалый вес, который можно было бы пустить на усиление броневой защиты, — решил пойти с козырей Александр и отметил общий для обоих недостаток, устранить который на данных машинах виделось попросту невозможным. Разве что вовсе убрать люки и заставить мехвода всякий раз пробираться на свое рабочее место исключительно через башенные люки. — Ведь, что мы имеем, товарищи? Если с лобовой броней, и у СМК, и у Т-100, всё обстоит действительно достойно с их 135 и 125 миллиметрами соответственно, то борта оказываются не то, что тонкими. Но… Извините, но у нас на новом общевойсковом танке Т-34 борт защищает 60-мм плита. А тут на тяжелых машинах мы видим лишь 75-мм. Причем у обоих. И только у Т-100 она имеет наклон, что способствует усилению защиты. Посему скажу именно, как инженер-танкостроитель. Этого крайне недостаточно для машины специально создаваемой выдерживать массированный и сосредоточенный огонь вражеской артиллерии. Во всяком случае, даже наша 76-мм зенитка образца 1931 года, работая бронебойно-трассирующим снарядом, сможет пробить броню такой толщины с дистанции свыше километра. Учитывая же разницу в весе снаряда нашего орудия и, к примеру, аналогичной 88-мм зенитной пушки немцев, можно предположить, что последняя будет демонстрировать схожий результат уже на полутора километрах. — Памятуя о возникшей в будущем у советских танкистов «тигробоязни», а также о том, сколь колоссальные потери несли танковые части РККА при столкновении с 75-мм и 88-мм противотанковыми орудиями противника, решил предпринять попытку заранее подстелить соломки Геркан. — А это лично мне видится более чем серьезной угрозой.

— Ну не будет же противник иметь по такой зенитке, стоящей на прямой наводке, на каждом километре фронта! — стоило только Александру замолчать, как высказал свою отнюдь не дурную мысль нарком обороны. Действительно, зенитные орудия подобного размера являлись слишком громоздкими и слишком дорогими, чтобы рисковать ими, выставляя фактически под удар не только дивизионной, но даже полковой артиллерии противника.

— Вы правы, товарищ Ворошилов, не будет, — тут же выразил полное согласие с озвученной мыслью бывший краском, прекрасно знавший, что этот собеседник недолюбливал тех, кто считал его несведущим в военной науке. Однако ж немцы-то от безнадеги выставляли. И выходило это у них весьма недурно. Отчего «арестант» посчитал своим долгом переубедить главу РККА, не прибегая при этом хоть к малейшей конфронтации в рассуждениях. — Но ведь и мы сейчас говорим о тяжелом танке резерва главного командования, — дабы не выказывать прямое несогласие с мнением народного комиссара, со своей стороны привел не менее логичный аргумент Геркан. — А как мне недавно напомнили, даже общевойсковой Т-34 считается товарищами из наркомата оборонной промышленности чрезмерно сложным для массового производства. Что уж говорить о куда более высокотехнологичной и в разы более дорогостоящей машине? Такой, как танк прорыва! Или я не прав в своих суждениях и мы сможем производить их ежегодно тысячами штук?

— Тут товарищ Геркан зрит в корень, — вновь взял слово Иосиф Виссарионович, прекрасно понимающий, что терять в боях такие танки выйдет больно уж накладно для страны. Испанцы являлись тому показательным примером. Не менее половины от всей массы доставленного в Москву испанского золота ушло на приобретение ими порядка четырех сотен танков Т-24. И, судя по докладам, свыше трех сотен уже оказались потеряны безвозвратно. Один раз даже ему на стол попал доклад об уничтожении на небольшом участке фронта за какие-то полчаса боя целой роты Т-24 огнем всего пары пушек франкистов, бивших с какой-то недосягаемой дистанции и с убийственной точностью. Вполне возможно, что то были как раз те самые зенитки, поставленные в противотанковую оборону, о чем и говорил сейчас докладчик. Потому в данном случае он принял решение встать на сторону конструктора. — Многими тысячами подобных машин мы вряд ли сможем насытить армию. Во всяком случае, в ближайшие годы. — Естественно, говорил он это, предполагая, что третья пятилетка опять же пройдет в относительном мире и спокойствии, когда большая часть усилий будет направлена на развитие народного хозяйства. Пусть даже она уже была объявлена пятилеткой усиления армии. Вот только означенное усиление армии и постановка всей промышленности СССР на военные рельсы предполагали совершенно разный подход к распределению ресурсов государства. Потому те масштабы производства боевой техники и вооружения, что были достигнуты в условиях ведения Великой Отечественной войны, в нынешних, мирных, реалиях никак не могли даже предполагаться. А так-то страна, поднапрягшись, конечно могла начать выдавать такие машины и тысячами и большим количеством в год.