Пляска смерти - Август Стриндберг

Капитан. Не тебе судить!

Алис. Хотите поссориться?

Курт. Нет, нет!

Капитан. Здесь, на острове, нелегко жить в мире и согласии, и нам бы следовало подать хороший пример…

Курт. Да, вот объясни мне, пожалуйста, следующее! Приехав сюда, я быстро сдружился с здешним начальством, особенно с аудитором мы близко сошлись, настолько близко, насколько это вообще возможно в нашем возрасте. Ну ладно, через какое-то время – это было вскоре после твоего выздоровления – у одного за другим в отношении ко мне начинает сквозить холодок, а вчера на променаде и аудитор уклонился от встречи со мной. Не могу выразить, как мне было больно.

Капитан молчит.

Ты тоже замечаешь неприязнь к себе?

Капитан. Нет, напротив!

Алис (Курту). Неужели ты не понимаешь, что он украл у тебя друзей?

Курт (Капитану). Интересно, уж не связано ли это с моим отказом подписаться на новые акции?

Капитан. Нет-нет! Но все-таки почему ты не хочешь подписываться?

Курт. Потому что я уже вложил свой небольшой капитал в содовую фабрику! И кроме того, выпуск новых акций означает, что старые дышат на ладан.

Капитан (рассеянно). Превосходная у тебя лампа! Где это ты раздобыл такую?

Курт. В городе, разумеется.

Алис (Курту). Берегись, лампа в опасности!

Курт (Капитану). Не считай меня неблагодарным или чересчур подозрительным, Эдгар!

Капитан. Ну зачем же, но то, что ты хочешь выйти из дела, которое сам же и начинал, доверия не вызывает.

Курт. Но, дорогой мой, ведь обыкновенная осторожность требует вовремя обезопасить себя и свое добро!

Капитан. Обезопасить? Тебе грозит опасность? Тебя собираются ограбить?

Курт. Зачем так резко?

Капитан. Разве ты был недоволен, когда я помог тебе поместить капитал под шесть процентов?

Курт. Доволен, даже благодарен!

Капитан. Ты не умеешь быть благодарным – это не в твоей натуре, но тут уж ничего не поделаешь!

Алис (Курту). Ты только послушай его!

Курт. В моей натуре множество недостатков, и в борьбе с ней я, пожалуй, потерпел поражение, но я признаю обязательства…

Капитан. Докажи! (Протягивает руку за газетой.) Глядите-ка, что это?.. Объявление! (Читает.) Скончался советник медицины!

Алис (Курту). Вот, уж трупом спекулирует.

Капитан (как бы про себя). Это повлечет определенные… изменения…

Курт. В чем?

Капитан (встает). Там увидим!

Алис (Капитану). Ты куда?

Капитан. Кажется, придется ехать в город!.. (Видит на письменном столе конверт, берет его словно бы по рассеянности, читает адрес и кладет обратно.) Извини, я такой рассеянный!

Курт. Ничего страшного!

Капитан. Готовальня Аллана! А где он сам?

Курт. Играет с девочками.

Капитан. Взрослый юноша? Это мне не нравится! Да и Юдифи не пристало бегать где попало… Ты пригляди за своим юным господином, а я прослежу за своей юной дамой! (Проходя мимо рояля, берет несколько аккордов.) Превосходный звук у этого инструмента! Штейнбех?

Курт. Бехштейн!

Капитан. Да, неплохо ты устроился, неплохо! Скажи мне спасибо, что вытащил тебя сюда!

Алис (Курту). Врет, он пытался тебе помешать!

Капитан. Ну, до свидания! Я еду следующим пароходом! (Уходит, разглядывая по дороге картины на стенах.)

Алис. Ну-у?

Курт. Ну-у?

Алис. Все еще никак не пойму его намерений. А скажи-ка мне… Конверт, который он разглядывал… от кого письмо?

Курт. Должен признаться… это моя единственная тайна!

Алис. И ее-то он и учуял! Я же говорила тебе, что он умеет колдовать!.. На конверте есть штемпель?

Курт. Да, «Избирательный комитет».

Алис. Стало быть, он раскусил твою тайну. Ты, как я догадываюсь, баллотируешься в риксдаг! Вот увидишь, вместо тебя туда попадет он!

Курт. А у него были когда-нибудь такие планы?

Алис. Нет, зато теперь появились! Я прочитала это по его лицу, пока он разглядывал конверт.

Курт. И поэтому он едет в город?

Алис. Нет, мысль о поездке пришла ему в голову, когда он прочитал траурное объявление!

Курт. И какую же выгоду он собирается извлечь из смерти советника медицины?

Алис. Кто бы знал!.. Возможно, то был его враг, стоявший у него на пути!

Курт. Если он действительно такое чудовище, как ты утверждаешь, тогда есть все основания его бояться!

Алис. Разве ты не слышал, как он хотел обокрасть тебя, связать по рукам и ногам, вынуждая признать, что ты ему якобы обязан по гроб жизни? На самом-то деле он ведь и не думал хлопотать за тебя – наоборот, пытался помешать! Он настоящий лиходей, паразит, древесный червь, который выест тебя изнутри, оставив полую оболочку, как у гнилой сосны… Он ненавидит тебя, хотя в то же время привязан к тебе воспоминаниями о вашей юношеской дружбе…

Курт. До чего же ненависть делает тебя проницательной!

Алис. А любовь – дурой! Слепой дурой!

Курт. Фу, ну что ты такое говоришь!

Алис. Знаешь, что такое вампир?.. Это душа мертвеца, завладевающая чужим телом, чтобы паразитировать в нем. Эдгар мертв с той самой поры, когда с ним случился первый приступ! У него нет собственных интересов, он утратил себя как личность, утратил инициативу. Но стоит ему встретить какого-нибудь человека, как он вцепляется в него мертвой хваткой, выпускает свои корешки-присоски и начинает расти и цвести. Сейчас он присосался к тебе!

Курт. Я стряхну его, как только он станет опасен!

Алис. Стряхнуть репей – попробуй-ка!.. Слушай, а как по-твоему, почему он не хочет, чтобы Юдифь общалась с Алланом?

Курт. Очевидно, оберегает их чувства!

Алис. Ничего подобного!.. Он собирается выдать Юдифь замуж за… полковника!

Курт (возмущенно). За этого старого вдовца?

Алис. Да!

Курт. Чудовищно!.. А Юдифь?

Алис. Если бы ей удалось выскочить за восьмидесятилетнего генерала, она бы это сделала, чтобы раздавить шестидесятилетнего полковника. Понимаешь, раздавить – такова ее цель в жизни! Топтать и давить – вот девиз их рода!

Курт. И это Юдифь? Гордая юная красавица!

Алис. Слышали, слышали!.. Можно, я сяду здесь, письмо напишу?

Курт (освобождает письменный стол). Пожалуйста!

Алис (снимает перчатки и садится за стол). Ну-с, испытаем свои силы в военном искусстве! Один раз, собираясь прикончить своего дракона, я потерпела поражение! Но с тех пор кое-чему научилась!

Курт. Тебе известно, что, прежде чем стрелять, нужно зарядить ружье?

Алис. Да, и боевыми патронами!

Курт выходит направо.

Алис пишет, время от времени задумываясь.

Аллан врывается в комнату, не замечая Алис, бросается плашмя на диван и, прижав к лицу кружевной платок, всхлипывает.

Алис (понаблюдав за ним какое-то время, встает и подходит к дивану. Мягко). Аллан!

Аллан смущенно садится, пряча носовой платок за спиной.

(Мягко, по-женски, с искренним чувством.) Не бойся меня, Аллан, я не сделаю тебе ничего плохого… Что случилось?.. Ты заболел?

Аллан. Да!

Алис. Чем?

Аллан. Не знаю!

Алис. Голова болит?

Аллан. Не-ет!

Алис. В груди? Тоска?

Аллан. Да-а!

Алис. Тоска! Тоска! И сердце готово разорваться! И ноет, ноет…

Аллан. Откуда ты знаешь?

Алис. И хочется умереть, забыться вечным сном, и все так тяжело. И думаешь только об одном… об одной… а если двое думают об одной и той же, то горе непереносимо… для одного…

Аллан, забывшись, теребит платок.

Эта болезнь неизлечима… не хочется ни пить, ни есть, хочется только плакать, и ты плачешь, горько-прегорько… лучше всего где-нибудь в лесу, чтобы никто не увидел, ибо люди обычно смеются над таким горем… злые, злые люди! Ух!.. Что тебе надо от нее? Да ничего! Поцеловать? Ни в коем случае, ибо ты уверен, что в ту же секунду упадешь бездыханным. Каждый раз, уносясь мыслями к ней, ты словно бы ощущаешь дыхание смерти! И это действительно смерть, дитя, смерть, приносящая жизнь. Но этого тебе пока не понять! Запахло фиалками! Это она! (Приближается к Аллану и осторожно берет у него платок.) Она, она везде, только она! Ох, ох, ох! (Аллану не остается ничего другого, как спрятать лицо на груди Алис.) Бедный мальчик! Бедный мальчик! Ах, как же больно, как больно! (Платком вытирает ему слезы.) Ну, ну! Поплачь, поплачь, вот и славно! И на сердце полегчает!.. А теперь, Аллан, вставай – и будь мужчиной, а то она на тебя и смотреть не захочет! Бессердечная… с добрым сердцем! Она мучает тебя?.. С лейтенантом? Послушай, мой мальчик!.. Подружись с лейтенантом, и вы сможете делиться друг с другом своими переживаниями! Обычно это тоже чуть-чуть помогает!