Срок за любовь - Кирилл Казанцев

Клим достал сигареты и зажигалку и закурил.

– Садись уже, у меня дома не хуже воздух. Поехали.

Мужчины сели в машину, Клим завел мотор и не спеша покатил по трассе.

– Слушай, а чем занимается твоя жена? – спросил Комар, подыскивая радиостанцию на магнитоле. – Извини, конечно, за любопытство. Если не хочешь отвечать – не отвечай. Просто интересно, что это за цыпочка такая тебя охмурила.

– Да все нормально – почему бы и не рассказать? – улыбнулся Клим.

По радио звучал какой-то примитивный шансон. Вкусы у Комара были незамысловатыми.

– Если коротко, то такая музыка ей точно не нравится, – прокомментировал выбор приятеля Байков. – А вообще – она музыкант, окончила музыкальное училище, консерваторию.

– Ого! Ни хрена себе! Интеллигенция! – восхищенно присвистнул Комар. – А на чем играет?

– На пианино.

– Ништяк. Уважаю пианины. Наверное, по Европам выступает, на всяких концертах для меломанов?

– Да нет. Не сложилось с этим как-то. Преподает детям в музыкальной школе.

– Училка, значит. Что ж, тоже ничего. У меня в школе была одна любимая, Инесса Васильевна. Телочка, скажу тебе, что надо. Не хуже Анжелины Джоли. У нас весь класс от нее тащился. Непонятно, что она делала в нашей дыре с такими данными – ей самое место было на страницах «Плейбоя», – Комар полностью погрузился в воспоминания. – Однажды я даже пригласил ее на свидание. Ну, как пригласил… Вечером, когда возвращалась после уроков, подошел к ней, предложил проводить. Она согласилась.

– Это и было свидание? – засмеялся Байков.

– Ага! А потом, у подъезда, я полез целоваться, так она мне как вмазала, – заржал Комар.

– Слушай, а как это у тебя вышло? Ну, в смысле не в космонавты пойти или в мастера-стеклодувы, а в бандиты? – сменил вдруг тему Клим. – Извини, что любопытствую. Просто интересно. Если хочешь – можешь не отвечать. Я-то рос как все: родители, школа, учеба, во дворе в футбол погонять, в кино на боевик сходить…

– Почему бы и не ответить? У меня было все так же, как и у тебя. И родители отличные, и дед с бабкой – прямо как из сказки, чуть ли не на руках носили. Вот только мозги у меня, сколько себя помню, всегда были куда-то не туда повернуты. Первые звоночки прозвучали классе в первом-втором, когда я начал тырить у одноклассников деньги на обед.

– М-да, нехорошо детей обижать, – осуждающе покачал головой Клим.

– Это еще ладно. В средних классах я их стал еще и бить. Короче, к девятому классу у меня был полный набор – и штук пять переводов из одной школы в другую, и приводы в милицию, и постановка на учет, и смерть отца с матерью от инсульта из-за всех моих выходок.

– И что, сам дальше жил?

– Нет, из деревни бабка переехала. Несколько лет мы с ней прожили, пыталась перевоспитать. Глухой номер. Тоже вскоре умерла. Один дед у меня остался. Да и тот не хочет про меня ничего и слышать. Сказал: «Не внук ты мне». Вот такая веселая история у меня. – Комар замолк и о чем-то задумался, печально глядя за окно.

Подъехав к дому, Байков, не заглушая мотора, посигналил, чтобы жена открыла въездные ворота.

– Хороший район тут у вас. Без всех этих многоэтажек. Тихо, и воздух как за городом, – похвалил Комар и вышел из машины.

– Ага. Спасибо деду. От него остался. Я немного подремонтировал. Ворота поставил. Газончик посадил.

На сигнал никто не отвечал. Клим вышел и нажал на кнопку домофона у ворот. Но на звонок тоже никто не ответил. Наверное, не слышит Маринка, бегает, на стол накрывает.

– Подожди тут. Я сейчас перелезу, изнутри открою, – крикнул Клим Комару и, схватившись за край забора, подтянулся, после чего забросил одну ногу, вторую и спрыгнул во двор.

Отряхнув джинсы от пыли, он посмотрел на дом, и на него снова нахлынули воспоминания. За пять лет здесь почти ничего не поменялось. Лишь деревья стали выше, краска на лавочке и оконных рамах выгорела от солнца. Вот и все. Он вспомнил, как они с Мариной в теплые дни расстилали на лужайке перед домом плед и устраивали романтические пикники. Как украшали на Новый год растущую под окном небольшую елочку. Как играли в снежки, лепили снеговика. Именно сейчас он отчетливо осознал, как сильно любит свою жену, как истосковался по этим простым человеческим радостям. Наконец-то он сможет вернуться к этой жизни, поделиться с любимой всей той нерастраченной нежностью, которая, несмотря на свиданки на зоне, накопилась в душе.

Клим решил устроить сюрприз и застать Марину врасплох. Он обошел дом слева, куда выходили окна кухни. Наверняка она там стряпает к приезду всякие вкусности. Байков подошел к окну и, прильнув к стеклу, посмотрел внутрь – в комнате было пусто. Он громко постучал – никто не отозвался. Тогда он пошел к крыльцу. За мгновение до того как постучать в двери, он вдруг обратил внимание на полоску бумаги на них. Присмотревшись, Клим не поверил своим глазам – дом был опечатан.

Минут десять Байков, впав в ступор, стоял, уставившись на эту бумажку с печатями полиции. Его словно парализовало. В голове было пусто, ни единой мысли. Он даже не представлял – что могло случиться. Придя наконец в себя, словно в тумане он обошел дом вокруг, сам не зная зачем. Никаких признаков того, что в доме или рядом с ним что-то произошло, не было. Клим попытался было проанализировать ситуацию логически, но все равно не находил никакого ответа. Несколько дней он созванивался с женой. Все было в порядке. Она знала о его приезде. Должна была ждать. Сказала, что готовит приятный сюрприз. Опечатанный дом под определение «приятный сюрприз» никак не подходил. Район здесь тихий, все друг друга знают, поэтому какой-либо криминал тоже отпадал. А если и случилось бы что-нибудь, то Марина нашла бы способ сообщить ему об этом: записку оставить, например.

– Эй, ты где пропал, открывай! – послышался из-за ворот крик Комара.

– Подожди секунду, сейчас.

Байков лихорадочно думал – что делать дальше? Перемахнув через забор, он подошел к Комару и покачал головой.

– Плохие новости.

Тот вопросительно посмотрел на Клима.

– В чем дело?

– Дом опечатан. Даже не знаю, что могло случиться.

– М-да. А внутрь заходил?

– Нет. Что-то не хочется объясняться потом с ментами. Идем – попробую у соседей разузнать, что к чему.

Байков направился к соседней калитке и позвонил в домофон.

– Кто там? – послышался настороженный женский голос.

– Здравствуйте. Это ваш сосед, Клим. Можно с вами поговорить?

– Подождите, сейчас.

Через минуту замок щелкнул и дверь открылась. Перед парнями стояла женщина лет пятидесяти.

– Людмила Андреевна, добрый день! Помните меня? – Байков улыбнулся, переминаясь с ноги на ногу.

Соседка с опаской осмотрела сначала Байкова, потом Комара. Ни один из них не вызывал доверия. Сосед-зэк – что тут может быть хорошего. Она прекрасно помнила, как несколько лет назад тут толклись журналисты, пытаясь взять интервью у жены убийцы. А второй, видимо, тоже – тот еще уголовничек. Людмила Андреевна молча осмотрела синие татуировки на руках у Комара, потом перевела взгляд на Байкова.

– Помню-помню. Что надо?

– Я хотел спросить: почему мой дом опечатан? Вот, приехал сегодня. А Марины нет. Может, вы что-нибудь видели, знаете?

– Ничего не знаю, ничего не видела, – сухо ответила соседка. – А на будущее, молодой человек, прошу вас больше не звонить мне. Я с убийцами не общаюсь.

– Извините, – только и успел ответить Байков, как дверь перед ним захлопнулась.

– Да-а, гостеприимная тетка, – ухмыльнулся Комар.

– Я ее в чем-то понимаю. Ладно, проехали.

Клим обошел еще несколько домов на улице, но результат был аналогичным. Им то вообще не открывали, то встречали неприветливо и ничего толкового сказать не могли. Да, видели полицейскую машину. Больше ничего особенного.

Байков в отчаянии вернулся обратно в машину, откинул голову на спинку сиденья и тяжело выдохнул. После обхода соседей напряжение и тревога выросли вдвойне. Слишком все подозрительно. Дом опечатан, но шума никакого никто не слышал. Никто ничего не видел. Будто в доме вообще никто давно не жил.

Комар сел на соседнее сиденье и похлопал Клима по плечу.

– Спокойствие, только спокойствие. Соберись с мыслями. Думай мозгами, а не сердцем. Эмоции в такой ситуации – плохой помощник. Есть какие-нибудь соображения?

– В том-то и дело, что никаких.

– Ну, тогда вариант один – нужно ехать к ментам.

– И что? – Байков повернул голову и вопросительно посмотрел на Комара.

– А то! Я вижу – у тебя котелок совсем не варит. Они опечатали – они пусть и расскажут, в чем дело. Поехали в участок.

Клим молча завел «Кадиллак», и через пятнадцать минут они уже были у входа в райотдел.

– Здравствуйте! – обратился Клим к дежурному, сидящему у входа. – Не подскажете, к кому обратиться? У меня почему-то опечатан дом.

– Документы, – полицейский протянул руку и ожидающе посмотрел на Байкова.