Идеальная жена - Виктория Александер

Она отняла руку и пристально посмотрела на него проницательным взглядом.

— Не хитри, Эрик. Что тебе нужно?

— Что? Ну, тетя Уинни… — Эрик с невинным видом широко раскрыл глаза. — Вы обижаете меня.

— Чепуха, — отмахнулась Уинни. — Я знаю тебя всю жизнь и, конечно, хорошо понимаю, когда ты пытаешься что-то получить от меня. Так что же тебе надо?

Эрик собрался с духом:

— Это насчет свадьбы. Боюсь, ее придется отложить.

У Уинни упало сердце. Свобода ускользала от нее.

— Мать Белинды неожиданно отправилась в какое-то таинственное путешествие в Египет, и отец поехал с ней.

Он замолчал, как бы оценивая ее реакцию. Уинни всего лишь подняла брови, но ее невозмутимый вид тем не менее скрывал целый вихрь вопросов, проносившихся в голове. Неужели Николас настолько изменил себе, что отправился вслед за этой женщиной? Подвергать себя лишениям ради чего? Она знала брата, он считал, что женщины нужны лишь как хозяйки дома или как игрушки, с которыми можно было поиграть, а затем бросить. Но нарушить заведенный порядок жизни, это неслыханно!

За многие годы службы королю Николас часто неожиданно уезжал. Тогда он выполнял дипломатические поручения, ловил контрабандистов, как давно подозревала Уинни, занимался шпионажем. Но теперь произошло нечто из ряда вон выходящее. Это было не ради короля или страны, а ради женщины.

— Продолжай дальше, — кивнула она Эрику.

— Ну… — Он запнулся с нерешительным видом, как бы набираясь храбрости. Затем выпалил: — Белинда хочет, чтобы мы поехали за ними. Но мы не можем ехать без старших. И нас бы очень выручило, если бы вы согласились поехать с нами. — Он с надеждой посмотрел на нее.

Египет? Таинственная волшебная страна фараонов? Волнение охватило ее. Какой для нее шанс! И кто знает? Может быть, она не вернется. Ее задача дождаться женитьбы Эрика, и затем ее обязанности закончатся.

Но она ничем не выдала своего волнения.

— Так говоришь, это идея Белинды?

— Ей кажется, что добродетель ее матери подвергается опасности.

«Умная девочка!» — заметила про себя Уинни.

— Ладно, если мы должны принять меры, нам не следует терять время.

— Вы поедете? — изумился Эрик.

— Конечно, — кивнула Уинни,

Про себя она усмехнулась. Без сомнения, мальчик потрясен тем, что его энергичная, умная, надежная тетя Уинни согласилась отправиться на край земли. Бедное дитя и понятия не имело о мечтах и желаниях Уинифред Харрингтон, осуществление которых замаячило на горизонте.

Лорд Бенджамин Мелвилл, поспешно сбросив пальто на руки лакею, оглядел гостиную клуба в поисках своих компаньонов. Он обнаружил их, как обычно, в уголке у камина и направился к ним, задержавшись лишь на минуту, чтобы сделать заказ официанту. Потребность поделиться последними слухами подгоняла его, но, когда наступил желанный момент, он сдержал себя. Мелвилл уселся в кресло, предвкушая сенсацию, которую вызовет новость, известная только ему одному.

Сэр Реджинальд Чатсуорт и лорд Патрик Норкросс кивнули ему и возобновили нудное обсуждение достоинств и недостатков конины, появившейся недавно в меню у Тэттерсолла. Им важно было выяснить, является ли отсутствие качества обратно пропорциональной величиной безумным ценам на нее.

Мелвилл слушал своих друзей, в очередной раз удивляясь, как различные по темпераменту люди могут так подходить друг другу. Все трое были почти одного возраста, социального положения и воспитания. Они являлись, по его мнению, блестящими образцами лучшей части мужского населения Англии. Однако Чатсуорт был болтливым, компанейским парнем, а Норкросс имел склонность к мрачным раздумьям и часто впадал в меланхолию. Себя Мелвилл считал лучшим из них: он привлекателен, остроумен и достаточно сдержан в проявлении своих чувств. За исключением особых случаев.

И еще одно связывало их, в течение многих лет вызывавшее временами соперничество, неприязнь и, в конце концов, сочувствие друг к другу. Все они любили очаровательную леди Сабрину Уинфилд и были ею отвергнуты.

— А вы знаете, она уехала, — не выдержал Мелвилл. Его секрет вырвался на свободу, как загнанный кролик, бросившийся в поисках убежища.

Норкросс и Чатсуорт повернулись к нему, и Мелвилл был доволен проявлением если не жадного любопытства, то хотя бы некоторого интереса. Норкросс приподнял черную бровь, что всегда казалось Мелвиллу дурной манерой.

— Она, это кто? — равнодушно спросил он, как будто ответ совершенно его не интересовал и он лишь хотел оказать любезность явно взволнованному Мелвиллу.

— Леди Стэнфорд. Сабрина. — Мелвилл откинулся в кресле и наслаждался любопытством, отразившимся на их лицах. — Она уехала… — он остановился и, сделав глоток превосходного ирландского виски, смаковал его не меньше, чем выражение их лиц, — и не одна.

— Что, черт возьми, ты несешь, Мелвилл? — рявкнул Чатсуорт. — Что ты хочешь сказать? — Он, передразнивая Мелвилла, повторил: — «Она уехала, и не одна». Объясни нам.

Даже язвительный тон Чатсуорта не смог испортить Мелвиллу удовольствия, с каким он рассказывал эту историю. Он прикинул, сколько времени еще может дразнить их, пока они не рассердятся по-настоящему.

— Давай рассказывай, дружище, — нетерпеливо потребовал Норкросс.

— Ладно. — Мелвилл взглянул на одного, затем на другого. — Сабрина уехала из Лондона, она отправилась в Египет. И никто не знает, зачем. Видимо, как я понял, в последнюю минуту к ней присоединился… — он умолк, чтобы следующие слова сразили их так, как они этого заслуживали, — лорд Уайлдвуд.

— Уайлдвуд! — ахнул Норкросс.

— Бог мой! — простонал Чатсуорт. — Только не Уайлдвуд. Почему это должен быть именно Уайлдвуд? Не могу поверить, что она предпочла его, а не одного из нас.

— Он красив, — проворчал Норкросс, — и богат как Крез.

— И мы богаты! — сердито заметил Чатсуорт.

— Кажется, она действительно наконец сделала свой выбор, — мрачно сказал Мелвилл.

В возбуждении от того, что стал обладателем такой потрясающей новости, он не подумал, что она разрушает и его мечту когда-нибудь назвать Сабрину своей. Наступило глубокое молчание, каждый думал об утраченной надежде, проклинал превратности судьбы и удивлялся непостижимости женского ума.

Норкросс задумчиво смотрел на янтарный напиток в своем бокале.

— А почему ты сказал, что Уайлдвуд присоединился к ней в последнюю минуту?

— Понимаете, — пожал плечами Мелвилл, — я узнал об этом от своего камердинера, а тот от слуг то ли Уайлдвуда, то ли Сабрины. — Друзья кивнули, им было хорошо известно, что среди слуг высшего света новости распространяются со скоростью, превосходящей бег самой лучшей скаковой лошади. — Сабрина готовилась к поездке, а Уайлдвуд — нет, Я слышал, что его слуга, собиравший вещи, не был предупрежден заранее и едва успел доставить их на корабль до отплытия. Также в самую последнюю минуту было послано к его поверенному за кредитными письмами. И совершенно очевидно, что он не собирался сопровождать ее. — Мелвилл тяжело вздохнул: — Очень похоже, что ими овладела романтическая страсть, и они отправились в экзотические дальние страны.