Сошедшая - Александр Назаров

драмы,

Как быстро хищник сам предстал добычей,

И вот они, фортуны амальгамы,

Явили сотни нам судьбы обличий.

Начинает творить сложное заклинание.

Хор демонов

И рвется нитью вечность,

Зеркала уже не видят слез,

Сгорает бесконечность,

Разбивая самоцветы грез.

Аризаль и Сара исчезают во вспышке света. Генрих медленно поднимает над головой сефирот, что светится изнутри фиолетовым светом. На лице его улыбка.

Генрих

Этой ночью сделан первый

Шаг в победе над судьбой.

Я надел венец победный

И начну я новый бой.

Рассказчик

То всего глава иная

В мире страха и борьбы.

Новый день, плоть тьмы съедая,

Зажег новые костры.

Генрих

И безумья век злосчастный

Продолжает быстрый бег.

И в борьбе той ежечасной

Вновь воспрянет человек!

Рассказчик

Каждый путь избрал на свете

Сам иль под перстом судьбы,

В лоне тьмы иль на рассвете

По нему идти должны.

Генрих

И изгнанник, беглый демон

Обретет вдруг новый путь

И докажет своим делом,

Что всегда смотрел он в суть.

Смоют с рук след крови алой

Достиженья новых дел.

Все предстанут жертвой малой,

След былых грехов истлел.

И молитвы – только эхо,

Ложь, что разбивает лбы.

Сами ставим эту веху.

Мы – творцы своей судьбы

Рассказчик

Подошла к концу еще одна глава эры безумия. Маленькая битва, рябь на воде, но она, возможно, повернула жернова времен и изменила ход истории.

Султан демонов, Генрих Джекалман, так же известный как Адель Мастарна получил краеугольный камень мира.

Далеко на юго-западе, Люцифер Аквил, повелитель могущественной Империи Ваала, убит террористами Вольных народов.

По всему миру силы тьмы зашевелились и покинули былые убежища. Зверолюды выходят из лесов, а демоны из тени.

Мир погружается во тьму. Но надежда все еще жива…

Занавес.

Ночное поле, освещенное полной луной. С земли поднимается Сара.

Сара

Кто бы мог вообразить,

Мы лишь листья на ветру,

И так просто нас разбить

И отправить в пустоту.

Наша жизнь – всего лишь миг,

Но как много боли.

Вспыхнул луч наш и поник

Во глухой неволе.

Я спустилась с книжных строк,

Я лишь бред безумца,

Но за кратный жизни срок

Все перевернется.

В жизни есть своя печаль,

Но ведь есть и радость!

То любви земной причал,

Это жизни сладость.

Но я буду ждать, когда пробьет последний час.

Век безумия минёт, и заря сведет вновь нас.

Пусть идут века, и ночь становится темней

Кровью сердце орошу, и я буду ждать сильней!

И по прежнему во мне,

Алчный до крови,

Сидит монстр в темноте,

Он не на засове.

Но его я покорю

И клянусь я в этом,

Зверя ночи усмирю,

Назло всем заветам,

Что оставил Аризаль

В своей книге вечной,

Ибо космоса скрижаль

Может человечной

Воле покорится вдруг,

И раскол на ней

Черной трещиной пройдет.

Буду я сильней.

Но я буду ждать, когда пробьет последний час.

Век безумия минёт, и заря сведет вновь нас.

Пусть идут века, и ночь становится темней

Кровью сердце орошу, и я буду ждать сильней!

И когда мой путь к тебе снова, друг, придет,

Чувства вспыхнут новой силой, и любовь в нас не умрет.

Пусть отвергла я, в страхе сильном, друг, тебя,

Знаю, только взгляд мой встретишь, ты простишь тот час меня.

И я буду ждать, когда пробьет последний час.

Век безумия минёт, и заря сведет вновь нас.

Пусть идут века, и ночь становится темней

Кровью сердце орошу, и я буду ждать сильней!

Занавес.

Конец.

Стихи

Автор

Я выпиваю жизнь и пожираю грезы,

Я тот, кто гасит свет и умертвляет розы.

Могу я свергнуть бога, возвысить сатану,

Легко разрушить город иль целую страну.

Под дудку мою пляшут вожди и короли.

Скажу, и вдруг погаснут небесные огни.

Пера движеньем легким я изменяю суть.

Я тот, кто подарил тебе заветный путь.

Тот ветер, что шептал ужасные слова.

Послушай шум деревьев и льется как вода

Меня ты не покинешь, со мной ты навсегда.

Всегда ты ощущал дух злого божества.

Быть может, вспомнишь детство и ветхий отчий дом,

Где все в забвении скучном, катилось чередом.

Ты вопрошал все тени, у леса ты просил,

Чтоб все вдруг изменилось под гнетом внешних сил.

Теперь ты видишь, ныне уж сгнил былой очаг,

Подумай друг, кто дернул божественный рычаг?

Ты помнишь чащу леса и серый бурелом?

И встречу с чувством жутким, ты не был с ним знаком.

И ноги часу от час немели от ходьбы.

Но нет вокруг приюта – одна трава, грибы.

Вдруг старая землянка открылась из кустов,

Легко прошел ты внутрь: слетел с дверей засов.

Ночами вой ужасный ты слышал за дверьми,

Молил ночного зверя, прошу, лишь уходи.

И крики козодоев, и волчий вой ночной

Забрали навсегда твой юношский покой.

Ты выбрался из леса – что жизнь позади.

Казалось, не страшат нас более дожди.

Страшнее испытание вдруг стало впереди:

Внезапно ощутил пыл к женщине любви.

Но пыл твой безупречный о скалы бился льда,

Вновь ты не знал покоя, убить готов себя.

Но лед охолодил твой клапан, что в груди,

Ты понял: ничего, их много впереди.