Смерть и Золотой человек - Джон Карр

Ник перелез через ограду и выудил из сугроба цилиндр.

— Сэр Генри, вы знакомы с мистером Вудом?

— Знаком ли? — переспросил Г. М. — Нет. В обществе мы не встречаемся. Я не намерен разговаривать с такими нахалами, если вы это имеете в виду. Думает, ужасно весело лупить людей по физиономии снежками — в его-то возрасте! Хм!

— Сэр Генри, но он не лупил вас по физиономии. В вас попала я.

Г. М. всегда верил в то, во что ему хотелось верить.

— Мне все равно, кто в меня попал, — угрюмо возразил он. — Отдайте только цилиндр… нет, у него я ничего не возьму! Дайте мне его сами, милая девушка… и тогда, может быть, мне полегчает.

— Но как вы здесь оказались, сэр? — осведомился Ник. — Разве у вас нет машины?

— Конечно есть. Насколько мне известно, она до сих пор стоит в сугробе, где я ее оставил. Да уж, сегодня мне исключительно везет!

Бетти прикусила губу.

— Если вы приехали к моему отчиму по делу, боюсь, сегодня он не в лучшем виде. Произошел несчастный случай.

Г. М. неловко помялся.

— Знаю, дитя мое, — ответил он. — Мастерс вкратце описал мне ситуацию по телефону. Потому-то я и приехал.

— Вы хотите сказать, что приехали помочь нам?

— Что ж… наверное. — Вид у Г. М. сделался еще более смущенный. — «Помочь» — слишком сильно сказало. Я здесь потому, что доверяю здравому смыслу. Видите ли… — он окинул молодых людей внимательным взглядом, — Дуайт Стэнхоуп — один из немногих по-настоящему честных людей из всех, кого я знаю. Я не имею в виду бытовую добропорядочность чуть выше среднего уровня, как у большинства из нас. Он честен по-настоящему. Он никого не обманывает, никогда не жульничает. Больше всего на свете он ненавидит жульничество и обман. Когда он впервые обратился ко мне, мне следовало сказать Мастерсу, что он не способен ни на какие мошенничества со страховкой.

— Ни о каком мошенничестве речи быть не может, — согласился Ник. — Старший инспектор успел рассказать вам?

Видимо, Г. М. уже забыл обиду.

— Конечно, конечно. Итак, каково сейчас положение дел?

— Вы о чем?

— Что предпринимает полиция относительно вчерашнего происшествия?

— Никаких действий предпринимать нельзя до тех пор, пока мистер Стэнхоуп не оправится настолько, что ему можно будет задавать вопросы. Если получится.

— Вы хотите сказать «если он поправится»?

— Нет, если он сам попросит о помощи.

— Вот как? — Г. М. метнул на Ника таинственный взгляд из-за больших очков. — Значит, Мастерс полагает, что он может отказаться от дальнейшего расследования? А пока что?

— Суперинтендент Гловер дозвонился до полковника Война, начальника местной полиции. Они вышлют эксперта, который снимет отпечатки пальцев откуда возможно — неофициально, на тот случай, если нам понадобится оружие защиты. Скорее всего, оно нам понадобится.

— Хм! Дальше!

— Но в целом, сэр, создается странное впечатление. Человек грабит собственный дом… Вы специалист по подобным безумным выходкам…

Г. М. польщенно улыбнулся.

— И никому в целом мире я сейчас так не рад, как вам. Что вы намерены делать?

— Не знаю, сынок. Мастерс упомянул обо всем очень вкратце. Вот что еще возбудило любопытство старика. Он ограбил собственный дом. Но почему? Ах, знать бы!

Вы можете предложить какое-нибудь разумное объяснение?

Г. М. фыркнул и принялся растирать нос рукой в шерстяной рукавице; нос побаливал после того, как в него со всего размаху угодил снежок. Скосив глаз, отчего его лицо сразу приобрело зловещее выражение, он попытался оценить размер ущерба. Тут он снова вспомнил о нанесенной ему обиде и помрачнел, как туча.

— По-вашему, — загремел он, — мне больше нечего делать, кроме как давать советы, да еще находясь в таком виде? Посмотрите на мой нос! Раздулся и покраснел, настоящий клюв! Им нужно заниматься. Ноги у меня совсем замерзли. С раннего утра у меня крошки во рту не было…

— Бедненький, — сказала Бетти; даже в самом страшном сне Г. М. не мог представить, чтобы его награждали таким эпитетом. — Совсем забыла!

— Конечно, — согласился Ник, разглядывая внушительный живот Г. М. — Скажите… вы сумеете перелезть через стену?

Пусть и неумышленное, оскорбление было смертельным. Г. М. смерил обидчика грозным взглядом. В первый миг ему захотелось опереться руками о стену и перепрыгнуть через нее, как Дуглас Фербенкс. Однако вскоре он передумал. Осторожно и с достоинством навалился на ограду животом и перекатился на другую сторону, с глухим стуком приземлившись в сугроб.

— Вот и хорошо, — кивнула Бетти. — Теперь идите все время прямо. Мы вас проводим до дому.

— Нет, — возразил Г. М.

— Разве вы не хотите пойти туда?

— За два часа, — Г. М. развернул карту, — я чуть с ума не сошел. Я поклялся себе, что непременно отыщу проклятый дом самостоятельно. И найду его! Просто скажите, где он, и оставьте меня в покое. Я доберусь сам.

— Но мы ведь просто гуляем…

— Вот и продолжайте гулять, — посоветовал Г. М. — Мне необходимо кое-что обдумать. Хочу побыть один. Куда идти?

Бетти беспомощно огляделась.

— Если настаиваете, — заявил Ник, сжав девушке руку, — идите все время прямо; вы его не пропустите. Дом большой, высокий, с зубчатой крышей.

— И весь дом в вашем распоряжении, — добавила Бетти в спину удаляющемуся Г. М. — Уверена, слуги сделают все возможное для того, чтобы вам было удобно.

Г. М. обернулся через плечо.

— Надеюсь, — проворчал он. — Надеюсь. Ну, до скорого!

Они смотрели, как он спускается по пологому склону, ссутулив плечи, широкий, как бочка, в цилиндре, плотно сидящем на голове, и с картой, волочащейся следом. На ходу он загребал ногами, разбрасывая в стороны фонтанчики снега.

— Значит, — прошептала Бетти, — вот он какой — гроза всех преступников!

— Да. Ни за что не подумаешь, что он такой хитрец, верно?

— Верно. Он действительно так умен?

— Да. Все называют его Старик. Но в обычной жизни терпеть не может, когда его воспринимают всерьез. Знаете что?

— Что?

— У меня появилось грязное, низменное желание слепить еще один снежок и снова сбить с него цилиндр — просто для того, чтобы послушать, что он скажет.

Как будто предупрежденный шестым чувством, Г. М., который отошел от них ярдов на двадцать, обернулся и с подозрением посмотрел на них. Бетти застыла на месте.

— Ради бога, не надо!

— Не бойтесь, — успокоил ее Ник. — Я не собираюсь делать ничего подобного. Просто сказал, что у меня появилось такое желание. Вот какое воздействие он оказывает на людей. Вы меня понимаете?

Бетти отвернулась.

— Нет, не понимаю! Хотя… может быть. Сегодня утром вы кажетесь мне совершенно другим человеком, мистер Вуд!

— Как и вы, мисс Стэнхоуп. Может быть, все дело в атмосфере дома?

— Прошу вас, не надо!

Вдали, за присыпанными снегом деревьями, в чаше долины, они видели башенки, купол и флагшток на крыше «Уолдемира», вздымающийся над псевдостаринными зубцами. Ник выдохнул изо рта струйку пара.

— Когда мы с вами были в домашнем театре, — напомнил он, — вы спросили, известно ли мне, что ваш дом называется Домом Масок. Но не объяснили, почему его так называют. Строго говоря, вы еще кое о чем мне не сказали. Мне показалось, вы чем-то озабочены. А потом вы упали в обморок, узнав, что вашего отчима ударили ножом.

Бетти стояла, прислонившись к каменной ограде. Из-под красного капюшона она метнула на него быстрый взгляд, в котором, как показалось Нику, мелькнула жалость. Однако сказать ничего не смогла бы, даже если бы и пожелала.

Позади них на тропинке, вьющейся между каменной оградой с одной стороны и живой изгородью с другой, послышался негромкий скрип, сопровождаемый звоном колокольчиков.

— Эй, на палубе! — позвал голос. — Эй!

Глава 10

К ним приближались маленькие сани — Ник не видел таких уже много лет, — которые везла всхрапывающая лошадь, очевидно непривычная к подобной работе. В санях сидели двое. Одним был Буллер Нейсби в цилиндре, с воротником, поднятым до ушей. На козлах сидел второй — жилистый молодой человек в синем бушлате и флотской фуражке. Очевидно гордясь производимым им впечатлением, он ловко взмахнул хлыстом, подъезжая к повороту.

— Эй! — повторил он. — Бетти!

Бетти замахала в ответ; когда она повернулась к Нику, лицо ее дышало неподдельной радостью.

— Это Рой Доусон, — сказала она. — Капитан Доусон!

— Смотрите, куда едете, глупец, — сухо заявил мистер Нейсби. — Хотите, чтобы мы перевернулись?

Капитан Доусон встал, потянув за собой меховую полость; мистер Нейсби с трудом удержал ее.

— Лево руля! — скомандовал он. — Отдать концы! Тише ход! Стоп машина! Что такое случилось с проклятой лошадью?