Промедление смерти подобно - Чарльз Вильямс

— По-английски теперь ни слова, — предупредил он Дадли. — Услышав английский, который он не понимает, похититель может испугаться.

— А вы так же хорошо говорите по-французски, как и Мартина? — спросил Дадли. — Может быть, она будет вести переговоры?

— Для этого ее французский слишком хорош. Мартина говорит совсем без акцента. А парень должен понять, что имеет дело с американцем. Вот что я хочу. Нам нужно, чтобы он заглотил наживку.

Дадли, ничего не поняв, вопросительно посмотрел на Колби. Мартина, пододвинув к столу кресло, села справа от Колби. Все трое разом посмотрели на часы. Было без пяти пять, а точнее, без двух минут пять. Уже должны звонить. Лоуренс вдруг почувствовал, как защемило в груди. Впервые это неприятное ощущение он испытал в Корее перед первым своим прыжком. Теперь, как и тогда, все зависело только от него. Ничто не должно было выдавать его волнения, его голос при разговоре должен звучать твердо.

Раздался телефонный звонок. Все замерли. Колби достал сигарету и, выдержав паузу, лишь на третий звонок поднял трубку.

— Алло, — сказал Колби.

— Алло! Алло! Вы говорите по-французски? — взволнованно прозвучал молодой, немного сердитый голос.

— Да, — по-французски ответил Колби и небрежно откинулся на спинку вращающегося стула.

Он вынул из кармана зажигалку и, щелкнув ею, закурил.

— Я говорю по-французски.

— Ну наконец-то. Кто вы такой?

— Моя фамилия Колби. Я из Чикаго и работаю на друга Сабины Мэннинг.

— Ага! Если из Чикага, то почему так хорошо говорите по-французски?

— Легко заметить, что я говорю с акцентом.

— Да, действительно, с акцентом. Но совсем неплохо. На чикагца не похоже.

— Я много лет прожил во Франции, — сказал Колби. — Работал посредником… хм… фирмы в Марселе.

— Какой фирмы?

— Вы задаете слишком много вопросов, — вдруг неожиданно резко ответил Колби. — Только попусту тянете время, лучше поговорим о ваших ошибках.

Мартина, скрестив два пальца, сидела на краешке стола и улыбалась.

— Что вы имеете в виду? Какие ошибки? — взорвался голос в трубке.

Это уже неплохо, подумал Колби.

— Вы захватываете американку, а никто в вашей шайке не говорит по-английски. Более того, похищение провели из рук вон плохо, выкрали совсем не того человека…

— Как не того? Не пытайтесь…

— Надеюсь, вы дадите мне возможность договорить? — оборвал его Колби. — В довершение всего, прислали письмо, написанное от руки. Вы бы еще фамилию свою под ним поставили. Но об этом не беспокойтесь, — снисходительным тоном добавил Колби, — я вам его верну.

— Мы точно взяли мадам Мэннинг…

— Мадемуазель Мэннинг сорок три года. Она брюнетка и в настоящее время путешествует по Эгейскому морю. Женщине, которую вы захватили, двадцать восемь лет. Она блондинка, и зовут ее Кендал Флэнаган. Разве она не сказала вам об этом?

— Да, сказала, но все знают, что у писателей есть и литературные псевдонимы.

— Уж не думаете ли вы, что я говорю вам это, не имея убедительных доказательств? Мы только теряем время на ненужные споры. Хочу лишь объяснить вам, что и как, а затем сообщить, что я уполномочен сделать.

Захваченная вами молодая дама — приятельница мадемуазель Мэннинг, она подруга одного господина, на которого я работаю в Чикаго. Так вот, по состоянию здоровья эта дама была вынуждена на время покинуть Чикаго, а мадемуазель Мэннинг, как я уже сказал, отправляясь на греческие острова, предложила ей поселиться в ее парижском доме. После исчезновения американки мсье Дадли, человек, с которым вы безуспешно пытались объясниться по телефону, зная ее слабое здоровье, не на шутку встревожился и позвонил моему боссу в Чикаго.

В другой ситуации наш человек из Марселя приехал бы в Париж и во всем разобрался сам, но с ним в Стамбуле незадолго до этого произошел несчастный случай, и теперь он лежит в госпитале. Так что босс послал меня решать все вопросы. Я должен был приехать в Париж еще вчера, но был занят разборкой в Лас-Вегасе. Но это не столь уж важно… В ожидании рейса из Нью-Йорка я позвонил мсье Дадли, и он зачитал мне ваше письмо. Я перезвонил боссу. Узнав, что случилось, он пришел в ярость, но мне все же удалось уговорить его послать меня уладить это дело. В одиночку. Вы понимаете, что я имею в виду?

Нашему синдика… я хотел сказать, нашей фирме не хочется влезать в грязные дела и раскачивать лодку: можно лишний раз засветиться, а антиреклама нам совсем не нужна. Несмотря на допущенную вами ошибку, фирма все же решила заплатить вам, но, правда, не полностью. Как только я удостоверюсь, что с мадемуазель Флэнаган все в порядке, я буду готов передать вам тридцать тысяч франков…

— Тридцать тысяч франков? — изумленно произнес голос в трубке. — Вы что, принимаете нас за детей?

— Мой совет, приятель, берите эти деньги.

— Это же, как вы сами американцы говорите, курам на смех.

— Деньги вы получите только после того, как я увижусь с мадемуазель Флэнаган.

— Увидитесь с ней? Да вы с ума сошли?

— Минуту! С ней все в порядке? Правда? Если с ней что-нибудь произошло… — угрожающе произнес Колби.

— Ничего с ней не произошло. Чувствует себя нормально, но мы уже изрядно потратились на нее. На продукты, вино. Хотите ее увидеть? Вы полагаете, что можете сюда приехать?

— А какие проблемы? — спросил Лоуренс. — Просто устроим хили.

— Что-о?

— Хили пикап… Послушайте, кто у вас старший? Лучше я поговорю с ним.

— Я старший.

— Да? И вы не знаете, что такое хили пикап, ни разу не прибегали к этому способу? Ну, ладно, объясняю. Вы назначаете время и место встречи. Естественно, лучше вечером или ночью и где-нибудь в безлюдном месте, например на загородной дороге. Я приеду один, без оружия и пойду по обочине в направлении, которое вы мне укажете. Вы подъедете сзади, по дороге проверив, что с той стороны засады нет. Обогнав меня, вы проезжаете вперед еще милю и, не обнаружив и там ничего подозрительного, возвращаетесь ко мне. Естественно, что я вас не разгляжу, я даже не смогу распознать марку вашего автомобиля: в темноте вы ослепите меня зажженными фарами, и я буду вынужден отвернуться. Вы остановитесь позади меня, и я смиренно закину руки за голову. Обыскав, вы завяжете мне глаза и посадите в машину. Только чтобы без рукоприкладства, оставим это для телевизионных сериалов. Вы привезете меня к себе. Я останусь с повязкой на глазах даже при встрече с мадемуазель Флэнаган. Лишь бы она подтвердила, что с ней все в порядке. Тогда я сообщу вам пароль, вы звоните мсье Дадли, называете пароль, и он привозит вам деньги. Получив их, вы прокручиваете цицеро дроп.

— Это еще что такое? Колби тяжело вздохнул:

— Цицеро дроп это то же самое, что и хили пикап, только наоборот. Вы отвозите мадемуазель Флэнаган и меня с повязкой на глазах куда-нибудь за город и высаживаете на дороге, откуда до ближайшей телефонной будки час ходьбы. Затем уезжаете. Таким образом, я не увижу вас и не буду знать, куда вы меня привозили. Так что все пройдет чисто и гладко. Да, я захвачу с собой доказательства, что вы похитили не ту женщину, и ваше письмо, которое сможете потом сжечь. И еще. Перед тем как увезти нас с мадемуазель Флэнаган, скажете, как мсье Дадли сможет передать вам деньги. Вы все поняли?

— Да, но тридцать тысяч франков — это маловато.

— Вы не получите ни франка больше. Переговорите со своими сообщниками и перезвоните. И не тяните с этим всю ночь, времени у меня в обрез.

— Я вам перезвоню, — ответили на другом конце провода и повесили трубку.

Закончив разговор, Лоуренс взглянул на Дадли, который просто сгорал от нетерпения.

— Что он вам сказал? Что вы ему ответили? — затараторил он.

— Похоже, он клюнул, — ответил Колби. — Хотя между ста тысячами и шестью огромная разница.

Чтобы Дадли смог понять, как теперь обстоят дела, Мартина пересказала ему концовку телефонного разговора.

— Ни для кого не секрет, что этот Чикага — город гангстеров, — напомнила Мартина. — A les gangsteres americains31 — самые крутые гангстеры в мире.

Она взглянула на Колби и улыбнулась.

— Твой хили пикап мне очень понравился, — сказала она. — Скоро, наверно, во францглийском языке появится новое слово.

— Да, я всегда хотел оставить о себе память.

— Думаешь, они ухватятся за твое предложение?

— Трудно сказать… — начал Колби, но тут зазвонил телефон.

Ребята не заставили себя ждать, подумал он и поднял трубку.

— Алло! — раздалось в трубке, и следом, словно пулеметная очередь, последовала приветственная тирада на французском языке.

Операторша парижского международного узла связи сообщила, что мадам Мэннинг вызывает Нью-Йорк. Колби тихо застонал и, прикрыв ладонью телефонную трубку, протянул ее Дадли.

— Постарайтесь закончить разговор как можно быстрее, — прошептал ему Лоуренс. — Если позвонят похитители и обнаружат, что телефон занят, все может рухнуть.