Игрек минус - Герберт Франке

-- Ты там был, Бен?

-- Черт побери, тебе, видно, досталось тоже?

-- Расскажи!

-- Тише, -- попросил Бен. -- Он снова меня застукал, было очень некстати. Но я не могу усидеть на месте, когда на улице дерутся.

Все окружили его, посыпались нетерпеливые вопросы:

-- Ну, не тяни: что случилось?

Бен стал торопливо рассказывать. Беспорядки начались из-за того, что заклинило входы в вокзал пригородной железной дороги. Недавно входы были автоматизированы, подключены к центральному автомату. И, как случалось и раньше, автоматика отказала, но на этот раз в особенно неподходящее время, утром, когда люди едут на работу. Кто-то неправильно вставил свою карточку, -- может быть, красным краем вперед или магнитным покрытием вниз... И входы заклинило, турникеты остановились -- никто теперь не мог пройти на платформы. Толпа у входа росла, становилась все многочисленней, а протесты -- все громче, и, как уже не раз бывало, обращены они были против начавшейся недавно компьютеризации города. А потом полетели первые камни...

Один из сослуживцев Бена поднял предупреждающе руку, послышались шаги, и все стали торопливо расходиться к пультам, полкам с микрофильмами, фотокопировальным автоматам...

-- Снова небольшое собрание? -- спросил Воровски. -- Прошу вас, господа, приступите наконец к работе. Вы же знаете, что за эти дни мы должны управиться со срочным заданием. Я ожидаю от каждого, что он сделает максимум возможного!

Все неохотно разошлись по своим рабочим местам. Снова сошлись вместе они уже в полдень, после первого же звонка на перерыв.

-- Только что сообщили: задержано пятьдесят человек!

Слова эти выпалил вбежавший Франсуа. Он достал из кармана пальто плоский транзисторный приемник и включил его. Послышался голос диктора, читающего успокоительным тоном нечто отнюдь не успокаивающее:

-- ...с десяти часов вечера до шести часов утра появляться на улицах воспрещается... и потому было предложено лиц, пойманных в момент нанесения ими материального ущерба, судить на месте...

-- Вы понимаете, что это значит? Чрезвычайное положение!

-- Харди прав! -- крикнула Эдвиге, единственная среди программистов женщина. -- Я это предсказала еще неделю назад!

Харди подошел к окну и сел, подпрыгнув, на подоконник.

-- Крики Кассандры и ее причитания! Только это мы и можем. Сидим каждый на своем месте и радуемся, когда что-то вносит разнообразие в наши серые будни. При этом живем такой же жизнью, как и все. Не так, правда, как бонзы в кожаных креслах: мы вроде маленьких пинчеров, и свою свободу нам приходится защищать -- точно так же, как всем другим рядовым!

-- А что ты можешь предложить? По-твоему, разумно ввязываться в потасовки с "черными шлемами"?

-- "Разумно", "разумно"! А может, иногда лучше послушаться своего внутреннего голоса и посвятить себя чему-то до конца? Без всяких "но" и "если"?

Голоса других попытался заглушить Джонатан. Его положение было особое: он был не только математик, но и психолог. То, что он сказал, прозвучало вполне здраво:

-- Никакого противоречия я тут не вижу. Почему нельзя бороться за что-то важное и при этом оставаться разумным?

-- И что же ты предлагаешь?

-- Кое-что мне в голову приходит, -- ответил Джонатан. -- Задумайтесь над тем, что послужило поводом для сегодняшних беспорядков.

-- Ты о заторах на вокзале?

-- Что вызвало заторы? Без электронной системы управления их бы не было. Всего лишь один маленький дефект, а последствия огромные. Сегодня это произошло чисто случайно. А нельзя ли немного... помочь случаю? И кто сумеет сделать это лучше, чем специалисты?

Они умолкли, задумались. Потом кто-то сказал одобрительно:

-- Черт возьми, а ведь в этом что-то есть! Они стали обсуждать. Специально обработанные транспортные карточки, неправильно настроенные сигнализаторы... устроить это и в самом деле относительно легко. И они знают, как это сделать. Электронная система довольно чувствительна: небольшие отклонения от стандарта, незаметные надрезы на карточках, стертая намагниченность -- и все остановится. Новые и новые идеи становились предметом обсуждения. Торговые автоматы в универмагах, уличные светофоры, подача воды, энергоснабжение... а ведь еще есть теплоцентрали и кондиционеры, управляемые централизованно, есть средства связи, телефон и видеофон, пневматическая почта и передача изображений по стекловолокну, все управляемые центральным вычислительным устройством... Происходит все это при помощи перфокарт, магнитных карточек, магнитных лент, при помощи систем обработки данных, при помощи программ, -- и задачей их и многих их коллег в этом и других институтах является как раз разработка таких систем. Они поняли вдруг, какие возможности дает положение программистов.

-- Теперь вы понимаете: если мы захотим, рухнет вся система, -продолжал Джонатан. -- Нужно только быть заодно. Убедить как можно больше других программистов в том, что им не следует беспрекословно выполнять приказы. Вопрос стоит об их свободе. Сперва нас заставили разработать системы банков данных, затем речь пошла о выборочном распространении информации, -- а что это, .если не цензура? И теперь ко всему этому надзор: мы друг за другом должны шпионить! И еще компьютеризация города! Разве это не орудие подавления?

Они заметили, как громко звучат их голоса, и стали говорить тише: в конце концов, они не на избирательном участке, а в зале вычислительного центра, к тому же принадлежащего правительству.

-- Из разговоров с коллегами я знаю, -- сказала Эдвиге, -- что многие из них не хотят выполнять эти приказы. Ведь любой, кто хоть немного соображает, видит, что происходит у него на глазах. Нужно установить с ними связь, вовлечь в общие действия!

-- Эдвиге права, -- сказал Бен. -- Предлагаю, чтобы каждый искал в кругу своих знакомых таких, кому можно доверять.

-- И сколько времени на это уйдет? -- спросил Харди. -- Недели, месяцы? Вы бы подумали, как трудно привлечь людей к борьбе, а ведь вы хотите привлечь многих! Хорошо, я понимаю -- нужно попытаться! Но, может, стоит все-таки делать и что-нибудь еще?

-- Деятельность, в которой участвует много людей, почти невозможно сохранить в тайне, -- сказал Джонатан. -- Я не верю, что цели можно достигнуть, увеличив число единомышленников. Подумайте над тем, что я вам сказал: благодаря своим знаниям и тем возможностям, которые нам предоставляет наша работа, мы располагаем силой, которую по-настоящему еще не осознали. Мы можем ею воспользоваться, даже если нас будет мало; такой курс действий мне кажется более разумным.

-- Я тоже так считаю, -- поддержал его Франсуа. -- Я за то, чтобы никого больше в эти дела не посвящать. Зато сами давайте сразу примемся за работу. Предлагаю использовать сегодня послеобеденное время на обдумывание возможных конкретных действий. Пусть каждый записывает все, что ему придет в голову, а вечером мы встретимся и посмотрим, что из записанного годится и с чего мы начнем.