Кремль 2222. Охотный ряд - Владислав Выставной

– Точно тебе говорю! Про радиацию, вон, вспомнил. Да еще плаваешь так ловко! Где научился? Тоже не помнишь?

– Не-а.

Крэйг резко остановился и, развернувшись, схватил Книжника за плечи. Тот аж голову в плечи втянул от неожиданности, решив, что сейчас-то его точно начнут бить. Вместо этого курсант лишь дружески встряхнул спутника, воскликнул:

– Слушай, а давай я тебе помогу вспомнить, а?! Если получится – будем считать, что долг я тебе вернул!

Это было неожиданно. Настолько, что Книжник ненадолго потерял дар речи. Потому как вспомнить свое несуществующее прошлое – это лихо. Но и на этот раз энергичный паренек сам подсказал решение:

– Давай я тебе буду рассказывать, что знаю про Термитник – может, ты узнаешь что-то знакомое, за слово какое зацепишься, глядишь, и вспомнишь что-нибудь! Как тебе идея, а?

– Идея – класс! – произнес обалдевший Книжник.

Посомневался для вида и кивнул:

– А давай попробуем. Мне все равно торопиться некуда.

– Мне тоже, – усмехнулся курсант.

– Ты вот что, – семинарист изобразил задумчивость. – Для начала расскажи, как ты сам сюда, в Поддонье, попал. Может, и я точно так же?

– Хм… – Крэйг с сомнением оглядел Книжника. – Так же, как я? Вроде тебя я среди курсантов не встречал. Хотя ладно, давай попробуем. В общем, слушай…

Глава 4

Возвращение памяти

Это был странный опыт. Пожалуй, самый странный, какой только был у Книжника, не считая того дня, когда он впервые покинул стены Кремля, чтобы уйти из привычного мира вместе с Зигфридом – недавним врагом из племени вестов.

Он вспоминал. Вспоминал свою «забытую» жизнь в этом «забытом» им мире, почти уже искренне веря, что действительно восстанавливает фрагменты утерянной памяти. Не верить было нельзя – можно было легко спугнуть этот неожиданный порыв спасенного им человека. Слушая его, Книжник еще раз убеждался в огромной силе человеческой благодарности – ведь только благодарность за спасенную жизнь могла толкнуть жителя этого мрачного мира на такой легкомысленный шаг.

Ведь этот паренек в своем искреннем порыве понятия не имел, что выкладывает тайны своего странного мира врагу. И не было ни малейших сомнений: узнай он правду – он мгновенно свернул бы Книжнику шею, постаравшись забыть и о долге, и о связанном с ним «бизнесе».

Этот симпатичный, в общем, паренек был воплощением подлинного кошмара, притаившегося в недрах земли в непосредственной близости от Кремля. Этот кошмар дремал добрые две сотни лет с момента окончания Последней Войны, как дремлют в почве личинки опасных насекомых.

Имя этому кошмару – Термитник. И, похоже, он зашевелился, пробуждаясь, злобно клацая челюстями своих обитателей.

Усвоить сходу устройство этого подземного мира было непросто – слишком сложен и самодостаточен был универсум, состоявший из множества уровней и слоев, обитатели каждого из которых сами не владели всей полнотой информации. Похоже, и Крэйг здорово «плыл» в знаниях об устройстве Термитника, более-менее представляя лишь кусочек паззла, к которому имел непосредственное отношение. Что придавало еще большее сходство этого места с настоящим термитником, в котором особи делятся строго по специализациям и практически не пересекаются в повседневной жизни. По такой аналогии Крэйг был особой «боевой особью» своего муравейника, никогда не общавшийся с «рабочими термитами». Более того – подобное общение в этом странном обществе не приветствовалось вовсе.

– Вчера мы здорово сцепились с «чумазыми», – рассказывал курсант, смакуя историю, как невесть какое приключение. – Уложили всех, кто не успел смыться. Хотя и сами чуть не полегли – засаду они устроили ловко.

– А зачем вы с этими чумазыми деретесь? – наивно спросил Книжник. – Они же вроде как «свои».

– Удивляюсь я тебе, Ник, даже базовых вещей ты не помнишь. Для термита свои – это боевые товарищи, и подчиняется термит только Приказу в составе Ударного Кулака Термитника. А чернь всякая, вроде вокеров и прочих отбросов, существует для того только, чтобы обеспечить боеспособность Ударного Кулака. И если на них мы отрабатываем свои навыки – то пусть радуются, что отделываются малой кровью. Так уж жизнь устроена, ты уж извини. Ведь ты тоже для меня – обыкновенный чудик со вспомогательных уровней, даже если и шлепнулся сюда с верхотуры. Да что там, для моих товарищей, что в Академию прошли – я такое же чумазое существо, которому и руки не подадут. Я и с тобой-то на равных общаюсь только потому, что мы в одной ситуации оказались. Упал на уровень ниже – язык прикуси и терпи. Такова, значит, воля Приказа.

Говоря все это, Крэйг как будто сам себя убеждал смириться с ситуацией. Похоже, не особо-то он верил в справедливость этого самого Приказа. Но и ослушаться не смел. В этом смысле они с Книжником и вправду были похожи – выбитые из привычного мира, растерянные, вынужденные выживать в непривычной обстановке.

– Мы вроде как товарищи по несчастью, – заметил Книжник.

Крэйг в ответ лишь нервно хмыкнул. Может, курсанта и насторожило бы что-то в поведении пришельца с поверхности, но очень скоро ему стало не до этого. То ли на звук, то ли на запах потянулись в их сторону обитатели Поддонья.

Первой волной шли мелкие насекомые – под ногами, хрустя раздавленными подошвами панцирями, по стенам и сводам этого бесконечного лабиринта. Поначалу было просто омерзительно «чавкать» ботинками по живому копошащемуся ковру. Тем более, что большая часть насекомых светилась, услужливо подсвечивая путь. Но когда мелкие твари стали сыпаться на голову, норовя зарыться в волосы и забраться в штаны, нервы у семинариста не выдержали.

Конец ознакомительного фрагмента.