Индиана Джонс и Великий потоп - Роб Макгрегор

– Да небось, ты сам это выдумал.

– Нет, ничуть.

– По-твоему, он был одержим дьяволом?

– Нет. Я же сказал, что перевод древних языков может довести до безумия, а мне не хочется следовать по стопам Смита.

– Понимаю, но…

В этот момент в коридоре хлопнула входная решетка, и Шеннон вскочил.

– Быть может, мы выйдем отсюда раньше, чем я думал!

Послышались шаги, и внезапно у дверей показался надзиратель с ключами.

– Ну, что я говорил?! – обернулся Шеннон к Инди. – Видишь, Бог нас не оставил.

Но взгляд Инди был устремлен на людей, стоявших позади надзирателя. Их было трое, все в черных костюмах и шляпах, надвинутых на глаза. Скорее всего, та самая троица, что заявилась за Шенноном в «Гнездышко».

– К вам гости, ребята, – заявил тюремщик. – Мистер Капоне хочет потолковать с вами.

Трое вошли в камеру, а надзиратель повернулся спиной. Двое пришедших извлекли из недр пальто короткие дубинки, а третий – круглолицый человек с темными, недобро прищуренными глазами – скрестил руки на груди и улыбнулся. Хоть Инди давно не был в Чикаго, но понял, что стоит лицом к лицу с Аль Капоне. Лондонские газеты так и пестрели его портретами, разнося о нем дурную славу.

– Итак, Джек Шеннон, твой старший братец игнорирует меня, а я-то думал, что у нас имеется территориальная договоренность.

– Я простой музыкант и слыхом ничего такого не слыхивал.

Один из головорезов Капоне ткнул Шеннона дубинкой в живот. Инди бросился вперед, но другой бандит стукнул ему по почкам. Оба узника рухнули на пол камеры.

Потом первый вздернул Шеннона на ноги и упер дубинку ему под кадык.

– Не строй из себя дурачка, Шеннон, – продолжал Капоне. – Отвечай на мои вопросы.

– Что вам от меня надо?

– Тебе сегодня везет, Джек. Нынче вечером я буду с тобой просто ласков. Будешь мальчиком на побегушках между мной и своим старшим братом Гарри. Усек?

Шеннон молча кивнул.

– Вот и славно! Видишь ли, вы, Шенноны, нарушили наше соглашение, что было полнейшей глупостью с вашей стороны. Но я еще разок попытаюсь вразумить вас. Скажешь своему братцу Гарри, что на моей территории шенноновского спиртного больше не будет, а еще, что я взял половину игорной выручки в «Гнездышке» за сегодня. Я слыхал, что вы, ребятишки, неплохо преуспеваете, вот мы и поделимся, как добрые приятели. Усек?

Шеннон попытался что-то возразить, но дубинка вдавилась ему в горло.

– Либо вы идете на это, либо отправляетесь к своему возлюбленному папаше. Усек, Детка Джеки?

Инди, пошатываясь, встал.

– Отпустите его!

– Шеннон, а это что за тип? – уставился на него Капоне. – Еще один простофиля-горнист?

Инди сделал выпад, метя сбоку Капоне в челюсть, но тот вовремя увернулся. Зато гангстеры тут же набросились на Инди, опрокинув его на пол, и принялись обрабатывать кулаками и дубинками, пока глаза ему не застлала кровавая пелена.

– Прекратите! – завопил Шеннон. – Вы убьете его!

– Достаточно, – бросил Капоне. – Поднимите его.

Головорезы ухватили Инди за рубашку и поставили его на ноги. Инди почти ничего не видел, но догадывался, что сейчас будет. Отведя руку подальше, Капоне со всего маху ударил археолога в челюсть, и свет для Инди померк.

ГЛАВА 6. СВЯТАЯ ПРАВДА

Очнувшись наутро, Инди обнаружил, что лежит в постели за белым пологом. Ему смутно припомнилось, как его несли на носилках, а потом везли в карете скорой помощи в больницу. Сев, он невольно скривился от боли, пронзившей ладони, затем руки, плечи и молнией взвившейся по шее к подбородку.

Из-за полога слышались голоса, один из них явно принадлежал Шеннону. Инди попытался уловить смысл разговора, но сумел различить лишь разрозненные слова и обрывки фраз.

– Возможна контузия… синяки, ушибы… повезло… без переломов… осмотрю… позже.

Раздались чьи-то удаляющиеся шаги.

– Джек! Ты здесь?

Шеннон отодвинул полог.

– Проснулся? Как ты себя чувствуешь?

– А как по-твоему?

– Я только что беседовал с доктором. Он говорит, могло быть намного хуже.

– Ага, если б меня переехал самосвал. Я гляжу, нас выпустили.

– Мы официально освобождены около часа назад. Обвинения сняты.

– С чего бы это? Потому, что они впустили душегубов в камеру, а те нас поколотили?

– Нет. Потому что один из окружных судей – близкий друг нашей семьи.

– Удобно.

– Я так и думал, что тебе понравится. Доктор вернется ближе к ленчу, чтобы осмотреть тебя. По-моему, тебе стоит задержаться тут на пару деньков.

– Нет уж, спасибо. Я не настолько плох, – Инди спустил ноги с кровати, стараясь не обращать внимания на боль. – Дай мне одежду.

Шеннон хмыкнул и протянул руку за одеждой к нижней полке стального стеллажа.

– Мне почему-то так и казалось, что ты не захочешь тут ошиваться.

– Мне надо успеть забрать вещички из «Блэкстоуна», пока я не разорился.

– На сей счет не беспокойся, – небрежно откликнулся Шеннон.

– Почему это я не должен беспокоиться? – натягивая брюки, осведомился Инди.

– Я продлил твое пребывание в отеле на пару дней. Об этом уже позаботились.

– Ты?!

– У нашего семейства в «Блэкстоуне» небольшой кредит, так сказать.

– А-а! В таком случае, спасибо. Как ты себя чувствуешь?

– Я-то в норме, – потирая бок, проговорил Шеннон. – Это на тебя все обрушилось.

– И что же вы с братьями решили насчет Капоне?

– Хороший вопрос. Надо потолковать с ними сегодня же. Решение будет нелегким, это уж я уверен.

– Желаю удачи.

– Скажи, а ты не раздумал повидать нынче вечером доктора Заболоцки?

– Кого?

– Мужика, который нашел Ноев ковчег. Он русский врач. Теперь живет в Сан-Франциско. Бежал, когда большевики захватили власть.

– А, да-да, – без воодушевления отозвался Инди. Это сейчас интересовало его в последнюю очередь. – Ты думаешь, стоит?

– Ничего не могу тебе обещать. Но мне, и правда, хочется, чтоб ты пошел. Сделай мне такое одолжение. И потом, тебе стоило бы повидать его дочь Катрину. Я влюбился в нее, хотя говорил с ней всего пару минут.

– Влюбился, а? – кривляясь и морщась, Инди надевал рубашку. Шеннон по натуре независим и так просто не влюбляется. Более того, прежде он лишь единственный раз признался в подобных чувствах.

– Ага, по-моему, да. По-настоящему.

Инди было наплевать и на девушку, и на ее отца, но он понимал, что идти на попятную поздно – тем более, после того, как Шеннон оплатил его номер в «Блэкстоуне».

– Объясни-ка мне еще разок, о чем он будет толковать в церкви?

– Во-первых, я этого не говорил еще ни разу, по-моему. Вообще-то он собирался выступить в литовской церкви на Вуд-стрит, но когда тамошний пастор сообразил, что об этом станет широко известно, то пошел на попятную. У большей части его паствы на родине остались семьи, и он побоялся, что это навлечет на них беду.