Всюду кровь - Клод Изнер

Миро остолбенел. Он вспомнил, как вчера, совершенно не вовремя в его квартиру вдруг ворвался Селим, вспомнил всю последовавшую за этим сцену, его бегство и заключил, что парню вряд ли пришлось ночевать на улице. Мысли цеплялись одна за другую, ему привиделась юность, его первая любовь, Натали, брюнетка с высокой грудью. Когда, сев рядом с ней на краешек своей узкой кровати, он уже готов был ее обнять, дверь распахнулась и в комнату ворвалась мать с окровавленным свертком в руках. Сунув сырой ростбиф ему под нос, мать закричала:

– Твой дядя говорит, что мясо стухло!

Взлеты, падения, увлечения, разочарования… Миро привык к ним и всегда пытался держаться до последнего. Разве в конце концов он не добрался до грудей Натали?

Стелла продолжала петь, расставляя Эйфелевы башни:

– В голубых мечтах о прекрасных днях…

Кивнув, Миро погрузился в чтение Фредерика Брауна. Не успел он провести с Кейтом Уинтоном и трех минут, как дикий крик резко вернул его к действительности.

– Мерзкая падаль, иди-ка сюда, если не боишься! Миро-о-о!

Стоя посреди тротуара, уперев руки в бока, Стелла осыпала угрозами горизонт.

– В чем дело? – вздохнул Миро.

– Видишь вон того жирного урода, вот там? Знаешь, что он мне сказал? «Дай подержать тебя за задницу»! Нет, ты представляешь, какова скотина?!

Миро молча оценил столь желанный Стеллин зад, обтянутый мини-юбкой, и решил воздержаться от комментариев.

– Хочешь, сходи выпей чего-нибудь, – предложил он.

– Не стану отказываться, Миро. Ты настоящий друг.

Она погрозила кулаком Новому мосту.

– Вот идиот, да любой баран его умнее!

Миро боком уселся на свой стульчик, поместив его между двух лотков. Внезапно его охватило отчаяние. В такие моменты вся его жизнь казалась чередой исключительных провалов. Любовь: никого. Друзья: мертвы, бедны или сошли с ума. Семья: пес. Работа: профессия из разряда исчезающих, вынуждающая его ворошить тонны хлама в поисках редкой жемчужины или надеяться, что в один прекрасный день к его лотку вдруг явится неутомимый и страстный библиофил. В довершение всех бед по соседству с ним обретается базарная баба, которая в жизни наверняка не прочла ни строчки! А теперь еще его взялась преследовать какая-то девица в вязаной шапке! Она знает о нем все: знает его адрес, знает о его дружбе с Роланом, способна даже заранее угадать его реакцию. Интересно, знаком ли он с ней?

Она всякий раз избегала встречи с ним. Всякий раз обращалась к кому-то еще, кто передавал ему ее загадочные послания. В прошлую субботу это была Стелла, здесь, на набережной, а четыре дня спустя – Блез де Разлап, в его собственном доме.

Стоит ли принимать эту историю всерьез?

Миро застыл на своем стульчике, пытаясь разобраться в сумятице, царящей у него в голове. Забыть! Не обращать внимания! Бежать из этого города, скрыться в глухой деревне, где нет ни машин, ни туристов, ни женщин, в том числе и рыжеволосых психопаток!

Он уставился на обложку своей книги. Для его целей идеально подошла бы какая-нибудь далекая планета – но при условии, что она не заражена безумием, как та, на которой он живет вот уже тридцать восемь лет…

– Бутерброд?

Миро улыбнулся инопланетянину.

– Стейк, – ответил он, протягивая Альберу десять франков.

Альбер приподнял шляпу и продолжил путь, толкая перед собой тележку из супермаркета, вмещавшую все его имущество.

Миро вздохнул. Вероятнее всего, у дамы в шерстяной шапке обычный невроз.

Он бы с удовольствием закурил, но пачка была пуста. Он мрачно оглядел восьмиметровый лоток Стеллы. Одинокая туристка лениво перебирала сувениры. «Работают, как идиоты, чтобы покупать себе идиотские безделушки, – зашептал ему внутренний голос. – Они идиоты и даже не догадываются об этом. Конечно, ведь знай они, что они идиоты, они тут же перестали бы быть идиотами, а ты не стал бы, как идиот, сидеть тут и приглядывать за этим барахлом…» Он загнул страницу в книге, дожидаясь, пока туристка что-нибудь выберет.

– Он загрязнен? – спросила она, не оборачиваясь – в руках у нее была жестяная коробочка, на которой значилось: «Воздух Парижа».

Миро поднялся: от раздражения у него перехватило дыхание.

– И крайне вреден для здоровья, – проворчал он. Женщина обернулась. Он тут же узнал ее, ошеломленно пробормотал: – Лора?

– Да. Люблю прогуляться по набережным, – непринужденно ответила она. – Наверное, я ошиблась адресом, это ведь не ваш лоток?

Его бросило в жар, сердце стучало так, что готово было вырваться из грудной клетки. Неловким жестом он указал ей на свои книги. Она подошла ближе, взяла в руки старинное издание «Поля и Виржини»[33], отложила его, пролистала несколько книг. Миро, опустив руки, стоял меньше чем в метре от нее. Она увидела, что на его куртке не хватает пуговицы, отметила его мятые джинсы, старые, сбитые ботинки, ошеломленное выражение его лица, сделавшее его похожим на подростка.

– У вас тут прекрасные книги, – прошептала она.

– Вы находите?

Что за пошлость! Он явно совершенно ни на что не способен. Миро хотел было предложить ей чего-нибудь выпить, но не решился быть столь банальным.

Лора внимательно смотрела на него. «Ну что же, давай!» – казалось бы, говорила она ему. Миро провел рукой по волосам. Она рассматривала его столь настойчиво, что у него мурашки побежали по коже. Интересно, если он найдет волшебные слова, она уступит? Несомненно.

– Знаете, я очень рад, что вы пришли. Мне так хотелось вновь вас увидеть.

«Браво, старик, что за оригинальность. Ты просто неотразим».

Однако же, судя по улыбке на лице Лоры, его слова возымели действие. Он наконец сумел отвести взгляд и тут же заметил, что к ним, покачивая бедрами, приближается Энни с Дикого Запада.

– Эй, Миро! – крикнула Стелла. – Если хочешь выпить, давай сейчас, мы с Селимом идем в киношку, так что я скоро закрываюсь.

Они молча сидели друг напротив друга в глубине зальчика при табачной лавке. Миро нервно постукивал пальцами по коробку спичек.

– Расскажите мне, Лора. Фотография всегда была для меня загадкой: я совершенно не понимаю, как пользоваться фотоаппаратом. Все эти настройки…

«Видишь, – сказала она себе, – он сделал над собой усилие, это был первый шаг. Теперь твоя очередь».

Прежде чем ответить, она отпила розового вина.

– Все очень просто: выбираете объект для съемки, нажимаете на кнопку, щелк, спасибо, «Кодак».

– Нет-нет, я скорее о художественной фотографии.

– Ах, это… Это, скорее, сложная смесь профессионализма, чувств, терпения, удачи и таланта. Все вместе… Вы позволите?

Она взяла у него из рук пачку сигарет, вытащила одну, наклонилась к нему, прикурила и затянулась, как люди, которые курят очень редко. Миро заметил, что она дрожит.

– Вы действительно случайно оказались на набережной?

– Нет. Меня неумолимо влекла туда сила вашей мысли.

Он нахмурил брови, внезапно решив внимательно изучить след от стакана на столе. Она смеется над ним? В любом случае ему понравился ее смелый ответ. Он колебался, боясь промахнуться.

– Вы свободны? Поужинаете со мной?

– А вы свободны? Я хочу сказать…

– Нет, у меня только собака.

– Можно чувствовать себя одиноким, даже когда у тебя есть собака.

– Откуда вы знаете? Я понял: у вас тоже есть собака.

Она рассмеялась, покачала головой.

– Нет, даже рыбок – и тех нет!

– Почему же мы, жители больших городов, так страдаем от одиночества? Только подумайте, как прекрасно ничего не знать о соседях, работать исключительно ради собственных нужд и к тому же не быть обремененным родственными связями! А ведь некоторые из-за этого даже кончают с собой. Наверное, у них совсем нет чувства юмора!

– Вы говорите так, как будто читаете по книге.

– Я и есть книга. Это профессиональная деформация, только тсс, никому ни слова! А если серьезно, я знаю неплохой ресторан за Лионским вокзалом, в двух шагах от моего дома. Мы, конечно, могли бы пойти в «Серебряную башню», но я предпочитаю «Башню желаний» – из-за Лемюэля.

Что это, вино? Он ощущал легкость во всем теле, чувствовал себя непринужденным и остроумным, в духе персонажей Капры[34]. К тому же он видел, что сумел ее увлечь.

– Из-за кого?

– Лемюэль – это мой пес. Он ждет меня, его нужно выгулять.

– Забавное имя!

– Так звали Гулливера. Вы читали Свифта?

– Нет, но в детстве я смотрела фильм. Лилипуты, остроконечники, тупоконечники… Так значит, Лемюэль.

– Он не терпит опозданий. Если я хоть немного задерживаюсь, он устраивает сцену.

Он коснулся ее руки. Она вздрогнула.

– Лора, давайте сегодня поужинаем. Прошу вас, скажите «да».