Меч эльфов. Рыцарь из рода Других - Бернхард Хеннен

— Мы просто не дадим себя поймать. Друстан, Лилианна, Мишель и даже Альварез — все ушли. Остальные палубные офицеры сидят в кают-компании. Понадобится всего лишь пара мгновений. Никто и не заметит, что мы там побывали.

— Да, — сказал он, но в голосе его не слышалось убежденности.

— Ты не хочешь? Или что?

— Но я же сказал, что пойду!

Он едва мог разглядеть Гисхильду в слабом свете фонаря, но мальчику казалось, что он чувствует на себе ее презрительный взгляд. Проклятые фонари под палубой были сделаны из такого толстого стекла, что почти не рассеивали мрак.

— Я знаю, что по-настоящему ты не хочешь.

— Мы идем или нет?

— Я могу пойти и одна.

— Пожалуйста, Гисхильда… Я считаю, что это глупость. Но я пойду с тобой.

— Если бы ты действительно любил меня, то был бы всегда готов совершать даже глупости.

— Проклятие, я же иду с тобой! Что тебе еще нужно?

— Чтобы ты хотел пойти! Иногда ты не понимаешь самых простых вещей.

Люк глубоко вздохнул и снова задержал дыхание. Ничего не говори, ничего не говори, напомнил он себе. Вообще ничего!

— Мы перелезем через борт в средней части корабля, — помолчав какое-то время, сказала Гисхильда.

— А я думал…

— Что мы пойдем мимо стражи прямо к балдахину? Ты что, считаешь меня дурой? Пойдем же!

Люк стиснул зубы. Ничего не говорить, просто молчать! Быть рыцарем принцессы… Он представлял это себе совсем иначе. Придется им поговорить о том, как она с ним обращается. Так не годится… Но не сейчас. Нужно дождаться подходящего момента, когда она будет не столь воинственна. Может быть, после того как они поцелуются в следующий раз… Он уже научился лучше целоваться. Ей нравилось… Ему тоже. Возникало такое волшебно-теплое чувство. Охотнее всего он бы… Нет, сейчас она точно не в настроении целоваться. Сегодня у нее на уме одни только глупости!

Она кралась вперед, двигаясь бесшумно, как кошка. Как Люк ни старался, у него не получалось идти настолько же тихо, как она. Интересно, чему еще научили ее эльфы?

Они взобрались на главную палубу. Гисхильда сделала ему знак замереть.

Это ни в какие ворота не лезет! Ему казалось жутко неправильным то, что девочка командует им. Хотя, с другой стороны, Лилианна — лучший полководец из всех. В Новом Рыцарстве все иначе. Но все равно, так не годится!

— Идем, — прошептала девочка, обращаясь к нему, и, пригнувшись, скользнула по палубе.

Несколько ударов сердца — и вот они у перил. Дождь стихал, было темно, хоть глаз выколи.

Гисхильда бесшумно скользнула через поручни.

Люк последовал за ней. Он держался крепко, упирался ногами в борт. Рука об руку лезли они вдоль борта. Люк весь свой вес удерживал на руках, как и Гисхильда. И похоже, девочка трудностей не испытывала. Она продвигалась вперед без видимых усилий. То, что может она, сможет и он! Он не станет просить о передышке!

Спустя целую вечность они добрались до кормы. Здесь можно было хоть зацепиться за выступы позолоченной резьбы.

Внезапно Гисхильда вздрогнула. Что случилось? Люк стал напряженно вслушиваться в шум дождя. Шаги! Прямо над ними! Если стражник перегнется через ограждения, они пропали. Может быть, Люку стоит как-то отвлечь его? Например, вернуться немного назад и перелезть через борт на палубу… Это уж точно отвлечет солдата! И Гисхильда сможет незамеченной перебраться на корму и прокрасться под балдахин. Тяжелый бархатный занавес отгороженной части кормового возвышения был задернут. Стражники предпочитали торчать под проливным дождем, чем приближаться туда. То была территория капитана. Туда можно было входить только с его позволения. А Гисхильда даже не сказала Люку, зачем они туда идут. Эта таинственность и скрытность мальчику не нравилась. Она никогда не рассказывала о королевском дворце, в котором выросла, об эльфах и троллях, которые были ее учителями…

Люк взглянул на принцессу. Иногда он не мог объяснить себе, почему в нее влюбился. Волосы спадали широкими прядями на лицо Гисхильды. Она выглядела не особенно сногсшибательно, когда висела на поручнях. И тем не менее он был преисполнен решимости помочь ей.

Мальчик отпустил левую руку, которая уже давно ныла от напряжения, и полез прочь от своей принцессы. Пусть действует, как хочет. А он подставит под удар свою шкуру. В этом и заключается задача рыцарей!

Вдруг Гисхильда посмотрела в его сторону и решительно покачала головой.

Он не должен допустить, чтобы она задержала его. Люк распрямил затекшие руки. Прямо сейчас он переберется через ограждение. И тогда у нее не останется иного выбора, кроме как лезть в укрытие.

Внезапно дождь прекратился. Ветер трепал мокрую одежду Люка. Теперь шаги стражника слышались особенно отчетливо. Они удалялись.

Гисхильда висела рядом с ним.

— Не нужно приносить себя в жертву, нужно идти со мной, черт побери!

Люк обиделся. Ему не очень-то понравилась выволочка, к тому же его затея представлялась ему единственным способом отвлечь внимание от Гисхильды.

— Идем!

Люк едва держался. Руки болели, будто их резали ножом. Он заморгал, и на глазах у него выступили слезы. Он не сдастся. Последний рывок!

Гисхильда исчезла под навесом, натянутым до самого борта.

Люк услышал, как закаркали вороны, клетки которых стояли под тентом. Стражники обязательно услышат!

Брезент поднялся. Пальцы Гисхильды обхватили его запястья. Принцесса помогла ему взобраться на палубу. А он был слишком измучен, чтобы возражать.

Люк сел на корточки рядом с одной из клеток и стал массировать затекшие руки. Под брезентом было душно, пахло мокрой тканью и перьями. В фонаре с мутными стеклами горел маленький огонек. Свет был слишком слаб, чтобы пронизать брезентовую ткань. Но его было достаточно для того, чтобы глаза воронов блестели, точно отполированное вулканическое стекло.

Крупные птицы беспокойно двигались за решетками. На борту осталось только пятеро воронов. Незадолго до наступления ночи капитан и Лилианна отправили в путешествие семерых крылатых черных посланников. Вероятно, они должны были предупредить остальные корабли ордена о том, чтобы они не заходили в гавань Марчиллы. Может быть, они отнесут весточку и в Валлонкур? Люк понятия не имел, почему Лилианна и остальные покинули корабль. Но он был уверен в том, что они должны совершить нечто героическое! Ему захотелось быть старше, быть рядом с ними.

Гисхильда занялась обитым свинцом ящиком, в стенах которого были сделаны прорези, похожие на бойницы. Он припомнил, что видел этот ящик в комнате Лилианны, когда бывшая комтурша вручала ему тоненькую переплетенную кожей книжицу с правилами Бугурта.