Екатерина Фурцева - Анна Ярошевская

Говоря эти слова, она так и не поняла до конца, почему Хрущев поступил с ней именно так? Ведь когда-то она рисковала всем ради него! Неужели, все просто…

Что и говорить, Екатерина Алексеевна крайне болезненно воспринимала утрату атрибутов прежней жизни. Но больше всего она переживала, когда представляла себе радость и злорадство окружающих ее людей по поводу ее падения. Насчет нравов в политической верхушке она, разумеется, не ошибалась.

Но что все-таки на самом деле заставляло совершать самоубийства таких крупнейших политиков уровня Фурцевой? Как-то все это не сходилось с обликом этой женщины, решительной, жесткой, способной преодолевать любые препятствия на своем пути. Как правило, такие люди способны устоять при любых стрессах и жизненных испытаниях. Но иногда в силу вступают и другие факторы. Вряд ли другой человек способен понять, что же действительно стало последней каплей для Екатерины…

Министр культуры

Министром культуры Екатерина проработала долгие 14 лет. И здесь она зарекомендовала себя очень хорошо. Она любила работать и старалась на любом посту трудиться в полную силу. Ни один министр культуры СССР ни до нее, ни после не оставил такого заметного следа в истории страны. Так, например, именно благодаря ее любви к искусству и ее же стараниям расцвел Международный кинофестиваль в Москве, а также появился престижный конкурс – классической музыки имени П. И. Чайковского.

1960 год начинался счастливо. В составе высокой правительственной делегации вместе с Ворошиловым и Козловым Фурцева облетела всю Индию и Непал. В отличие от обычных людей, которых не выпускали за рубеж с членами семьи, чтобы не дай Бог они там не остались, члены Политбюро могли ездить с семьями. Фурцева взяла с собой 17-летнюю дочь Светлану, в которой супруги Козловы тогда и рассмотрели будущую невестку.

Побывав в Индии на выставке Святослава Рериха, Екатерина Алексеевна пригласила художника в Советский Союз с первой выставкой. Вообще, советские люди многое смогли увидеть впервые благодаря ее таланту общения.

Со стороны могло показаться, что работа министра культуры – это нескончаемый праздник. Ведь он предполагал движение «звезд» по земным орбитам. Если в СССР приезжал Ван Клиберн, то к ним от СССР Игорь Моисеев, чей ансамбль приносил валюту в «закрома» родины.

Но вряд ли кто знал, какой это был механизм! Он должен был работать без сбоев, для того чтобы организовать эти гастроли или же вывести на ступени Большого его хор и оркестр перед сотнями и тысячами зрителей. Сколько средств требовалось вложить, чтобы самодеятельность могла соперничать с профессионализмом, чтобы кино оставалось по доходности второй (разумеется, после водки) статьей в бюджете, чтобы мог родиться молодой театр «Современник». Новый министр вошла в эту среду как нагретый нож в масло и сразу стала «своей». С ней можно было и дружить, и отчаянно ссориться. Она была настоящей!

А еще ей необычайно повезло с временем. Полет Юрия Гагарина в космос 12 апреля 1961 года вывел Советский Союз на первые полосы газет в мире. Счастливое начало 60-х! В те весенние дни казалось, что так будет всегда. На Каннский фестиваль Фурцева приехала вместе с режиссером Юлией Солнцевой представлять «Повесть пламенных лет». В ореоле полета Гагарина советская делегация была обречена на успех самого престижного из престижных фестивалей.

Именно там она познакомилась, а потом и вовсе подружилась с Надей Леже, вдовой художника Фернана Леже. Именно их общение во многом и смогло определить культурные связи всех министерских лет Фурцевой. Надя ввела Екатерину Алексеевну и в круг французской интеллигенции, и французской компартии, что тогда было одно и то же. Луи Арагон и Пабло Пикассо, Морис Торез и многие другие известные и значимые лица теперь были в ее расположении. Но, пожалуй, главное – это мир французских художников, в который окунула ее Надя. Лазурный берег открывался для Фурцевой прохладой музеев и керамических мастерских. Ее дочь Светлана, которая сопровождала ее в поездке, была счастлива, вся эта обстановка ее необычайно радовала и поражала. Также она видела, как тянулась к Франции ее мама: «Ее впечатления нельзя ни с чем сравнить. Она влюбилась во Францию и смеялась, что просто не может отступить от русской традиции – поклоняться всему французскому. Надя подсказала ей, где одеваться. У мамы теперь появились вещи от «Ланвена» и «Диора», да и духи «Арпеж» очень ей подходили.

Она сделала себя сама: одевалась в Париже, занималась теннисом, а в 1965 году решилась на пластическую операцию. После операции в Москве, она тут же улетела в отпуск в Сочи. Вернулась загорелая, помолодевшая, и никто ничего даже не заподозрил. Вращаясь среди звезд мирового кино, постоянно находясь на виду, бывая на приемах у королей и королев, Фурцева вела себя очень естественно. Она смело фотографировалась с кинодивами, не боясь, что будет выглядеть хуже, чем они.

Культурная жизнь страны под руководством Фурцевой действительно преобразилась. Екатерина Алексеевна очень любила кино и, познакомившись в Париже с французским искусством, влюбилась и в сам город, и в его обитателей.

А когда в Москве начались недели французского и итальянского кино, изголодавшаяся по премьерам публика ломилась в кинотеатры. Стало хорошим тоном разбираться в искусстве западного кино. На гастроли приезжал знаменитый миланский оперный театр Ла Скала, а в Москве открывались выставки французских импрессионистов. По инициативе Фурцевой в эти годы были построены новые здания балетного училища, новый МХАТ, Цирк на проспекте Вернадского. Екатерина стала «мамой» таких театров, как Детский музыкальный театр под управлением Наталии Сац и Театра на Таганке под руководством Юрия Любимова. Они появились только благодаря Фурцевой. Пожалуй, этот период был самым счастливым в ее жизни.

Она была чуть ли не единственным человеком в руководстве страны, искренне заинтересованным в культурном обмене с другими государствами, в том, чтобы отечественные мастера выезжали на гастроли за границу, а в Советский Союз могли приезжать иностранные певцы, музыканты, артисты, художники а также привозить выставки из лучших мировых музеев.

Зарубежные гастроли были необычайно выгодны для государства, ведь артисты и другие выдающиеся талантливые люди после возвращения домой сдавали в казну большие суммы в валюте. Поэтому министерству культуры хотя бы из ведомственных соображений приходилось быть сторонником гастролей. Но, как и полагается, партийный аппарат и система госбезопасности были убеждены, что лучше никого и никуда не выпускать. Возможность посещать другие страны имели только «достойные». Видимо, они имели в виду самих себя…