Что такое не везет, или С рогами на выход (СИ) - Анастасия Миллюр

То была женщина в плаще с капюшоном, которая в руках держала зерно и серп — символ жизни и смерти, на губах ее цвела легкая улыбка, но глаза были холодны. На плече у нее сидел паук.

«Свой срок у жатвы» — были выгравированы слова у ее ног.

Да, действительно так, и не поспоришь.

Я еще раз оглянулась на девушек и их перепуганные мордашки, вздохнула, поражаясь тому, какой у меня трусливый отряд, и толкнула кладбищенские ворота. Те с неприятным скрипом отворились.

На самом деле, я лукавила. Кладбище было, и правда, довольно опасным местом. От переизбытка магии смерти, в нем сосредоточенный, часто трупы восставали из своих могил, и могли запросто наброситься на прохожего и растерзать его. Оттого в одном месте не могли быть больше пятисот захоронений, да к тому же имелся сторож.

Но академия не имела своей целью поддержания порядка кладбища. Поэтому здесь, насколько я могла видеть по табличке, была тысяча могил. Сделано это было наверняка для того, чтобы у студентов всегда был практический материал, над которым можно было бы потренироваться в упокоении.

Искусственно поднять умертвие тоже можно, но вот ощущения от этого все равно не те. Не те…

По крайне мере, так я объясняла для себя решения преподавателей и ректорессы в частности.

Закрыла ворота, улыбнулась сквозь железные прутья девушкам, они выдавили жалкие улыбки в ответ и с неохотой подошли ближе, чтобы понаблюдать за моим путешествием.

Я повернулась к рядам надгробий, вознесла молитву Фэйнон и побрела вглубь кладбища.

Колодец, как ни удивительно — тоже мне, нашли место! — здесь, и правда был. Он располагался сразу за алтарем Сепастьявы, где возносились прощальные молитвы перед погребением. У подножья алтаря лежали зерна и сухие колоски пшеницы и ржи — дары, которые символично подносили ей.

Стараясь не растерять все ведра, которые несла в руках, подошла к колодцу. То было довольно красивое готическое сооружение. На торце навеса был изображен серп и колос.

С громким карканьем, которое звучало жутковато в абсолютной тишине, на скат уселся ворон. Он посмотрел на меня своими черными глазками, еще раз каркнул и, хлопая крыльями, улетел.

Хухлик его задери! Испугал.

Колодец был закрыт крышкой. Я свалила у подножья ведра, которые упали на землю, ударяясь друг от друга с громким стуком.

Встревожено подняла голову.

Насколько я слышала от папы, мертвым не очень нравилось, когда нарушали их покой. Но ничьи руки, ноги или головы не спешили вылезать из своих належанных мест. И действительно, ради чего стараться, я — тощая невкусная. Вот была бы тут моя кузина Лотта, которая была раза в четыре меня шире, то был бы другой разговор.

С другой стороны, Лотта была труслива до безобразия. Она всегда пронзительно кричала от каждого малейшего шума, а потому носила с собой настой валерьяны, чтобы во время успокаивать расшалившиеся нервишки. Девушка не пошла бы на кладбище даже под конвоем некромантов, тем более под их конвоем! Она их ужасно боялась.

Пока я вспоминала о дорогой родственнице, усиленно толкала руками крышку колодца, которая, несмотря на все мои усилия, и не думала сдвигаться. Я уперлась посильнее, шумно дыша, и — О Чудо! — она поддалась.

Из колодца отозвалось протяжное эхо, я вгляделась в кромешную темноту, испытывая какой-то внутренний дискомфорт, но все же наклонилась, чтобы взять ведро. И вдруг, мое внимание привлекла маленькая замочная скважина, которая располагалась прямо между камней, которыми была оформлена оголовка колодца.

Я нахмурилась и провела по ней пальцем. В голове настойчиво билась какая-то мысль, и я вот-вот готова была ее выпустить на свет божий, но сосредоточиться мне помешало раздавшееся невдалеке утробное рычание.

Я замерла, сердце дернулось в груди и с криками и воплями убежало в горло. Почему именно туда? А Боги его знают! Пальцы одеревенели, как и ноги, но я напрягла свой скукожившийся от ужаса умишко и, поднявшись, повернулась на звук.

Меж стройных рядов могил, медленно волоча ноги, вытянув руки вперед и склонив голову набок, шел труп. Из его открытого рта сыпались насекомые, а исходящее от него зловоние доносил легкий ветер.

Я не шевелилась.

Не шевелилась, пока он шел ко мне. Не шевелилась, когда между нами осталось не больше пары урдов. Он остановилась и, продолжая издавать утробные звуки, воззрился на меня своими наполовину съеденными глазами.

Я смотрела на него пару мгновений. Мой рот сам собой кривился от отвращения, а ноздри трепетали от неприятного запаха.

А потом я завизжала, мне вторили девчонки из-за ограды, которые, наверное, в немом страхе все это время наблюдали за мной. Трупу не понравилось, что я повысила голос, потому что он внезапно открыл рот, зарычал и бросился на меня. Я завопила сильнее, в неосознанном порыве подняла с земли ведро и водрузила его на голову трупу. А потом развернулась и, что есть мочи, драпанула к воротам.

Я видела, как Линта начинает открывать их, но внезапно прямо передо мной выскочил еще один мертвяк, и ворота с грохотом затворились вновь.

Путей к отступлению не было. Я затормозила, обернулась, увидев, что сзади на меня также наступают, и бросилась в сторону. Я петляла меж рядов могил, с ужасом наблюдая, как то под одним надгробием, то под другим появляются разложившиеся руки, которые, словно грибы после дождя, буквально выпрыгивают из земли.

Зрелище это, я вам сразу скажу, не для слабонервных, но мне было некогда задумывать о сохранении своего душевного здоровья, тушку бы свою спасти!

Я не переставала кричать, надеясь, что хоть кто-то меня услышит и спасет. Позади слышалось мерзкое причмокивание и хлюпанье, утробный рев и нагоняющие меня шаги.

Я не была спортсменом, очень скоро бег вымотал меня, и я готова была упасть на землю, позволяя этим мертвякам сожрать меня. Пот застилал глаза, мне не хватало воздуха, я перестала вопить, стараясь беречь силы.

Какое-то темное пятно мелькнуло невдалеке, я услышала: «Ложись!», и тут же с радостью упала, стараясь отдышаться. Пальцы впились в землю, лоб прижался к мягкой траве.

Внезапно я вспомнила, что мой отдых, о котором я мечтала с самого утра, все как-то откладывался и откладывался, а усталость тем временем никуда не девалась.

Посему я решила, что будет совершенно нормальным немного кимарнуть здесь. В самом деле, когда еще выпадет возможность поспать? Закрыла глаза.

Где-то там раздавались странные звуки, о сущности которых я даже не хотела знать. В этот момент мне было все как-то по боку. Я планировала подняться часика через два, когда усталые мышцы