ЖИТИЕ И ПОДВИГИ ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА НАШЕГО СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО ЧУДОТВОРЦА - иеромонах Никон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И стали пришельцы строить себе хижины около уединенной келлии Сергиевой, и с детскою любовию начали учиться у него пустынным подвигам. Не более двенадцати братий собралось вначале около Сергия; и это число долгое время оставалось неизменным – когда убывал один, приходил другой на его место, так что это некоторым подавало мысль: не по числу ли двунадесяти Апостолов или стольких же колен Израилевых само собою уравнивается число учеников Сергиевых?..66 Прежде всех пришел к Преподобному некто Василий, быть может за свое строгое воздержание прозванный Сухим; пришел он с верховьев реки Дубны67, уже в преклонных летах, и, недолго пожив с Преподобным, отошел ко Господу. Другой ученик и сподвижник Сергия был простолюдин, земледелец Иаков, который между братией назывался уменьшенным именем Якута; он служил братии вроде рассыльного; впрочем, замечает преподобный Епифаний, его посылали в мир только по крайней нужде и потому нечасто. Сохранились еще имена двух учеников, пришедших к Преподобному в числе самых первых, – это Онисим, диакон, и Елисей – отец с сыном, земляки Сергиевы, из коих Онисим упоминается раньше в числе переселившихся с родителями Преподобного из Ростова в Радонеж68. К числу первых же учеников Сергиевых должно отнести преподобных Сильвестра Обнорского, Мефодия Пешношского, Андроника и др.
Когда построено было двенадцать келлий, Преподобный обнес их высоким деревянным тыном для безопасности от зверей и приставил вратарем Онисима, которого келлия была у самого входа в обитель. Густой лес окружал обитель со всех сторон, вековые деревья стояли над самыми келлиями, широко осеняя их и шумя своими вершинами, даже около церкви везде видны были пни и колоды, между которыми и засевались различные огородные овощи для убогой трапезы отшельников. Вот какой смиренный вид имела Лавра Сергиева в первые годы своего существования!
Тихо и безмятежно протекала жизнь пустынников в новоустроенной обители. Не было в ней ни начальника, ни даже пресвитера, однако же строго соблюдался весь порядок повседневного Богослужения, исключая, конечно, литургию. День отшельников начинался с глубокой полуночи – во исполнение слов Псалмопевца: седмерицею днем восхвалять Господа (Пс. 118, 164); пустынные подвижники каждый день собирались в церковь на полунощницу, утреню, третий, шестой и девятый часы, на вечерню и повечерие, совершая между сими службами еще частые молебные пения. В рукописях, сохранившихся от того времени в библиотеке лаврской, находим каноны за творящих милостыню, за болящих, за умерших. Непрестанная молитва, по заповеди Апостола (1 Сол. 5, 17), была их постоянным правилом и в церкви и в келлии. А для совершения Божественной литургии в праздничные дни обыкновенно приглашали священника из ближайшего села или игумена, быть может того же старца Митрофана, который постригал самого Преподобного. Священнослужителя всегда встречали с радостию и с подобающею честию.
Год спустя после того, как собрались к Преподобному братия, пришел к ним на жительство и упомянутый игумен Митрофан. Сергий очень рад был ему по нужде в иерее Божием; притом он надеялся, что старец сей не откажется принять на себя начальство над собравшимися пустынножителями, но недолго порадовался Сергий: пожив немного под кровом своего постриженника, Митрофан тяжко занемог и отошел ко Господу. И снова обитель осталась без совершителя Таин Божиих, потому что сам Преподобный, по своему глубокому смиренномудрию, не хотел принять на себя ни игуменства, ни сана священного. Подражая кроткому и смиренному сердцем Господу, он управлял только посредством своего примера и, точно по слову Христову, был первый тем, что был всем слуга (Мк. 9, 35). Три или четыре келлии для братии он построил своими руками, сам рубил и колол дрова, носил их к келлиям, молол в ручных жерновах, пек хлебы, варил пищу, кроил и шил одежду и обувь, носил на гору воду в двух водоносах и поставлял у келлии каждого брата. Когда кто-нибудь из братий отходил ко Господу, угодник Божий своими руками омывал и приготовлял к погребению усопшего69. Одним словом, он служил братии, по выражению блаженного Епифания, как купленный раб, всячески стараясь облегчить их трудную жизнь пустынную, хотя и приводил братию в немалое смущение таким глубоким смирением и трудолюбием.
Служа другим в течение дня, Сергий не имел и одного часа, свободного от труда и молитвы; питался он только хлебом и водою, и то малою мерою, а ночь почти всю проводил в келейной молитве, и где бы он ни был, что бы ни делал, всегда имел в уме и на устах слово Псалмопевца: «Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс. 15, 8). И все сии многотрудные подвиги не только не ослабили его сил телесных, но и укрепляли их; преподобный Епифаний говорит, что в молодые годы свои угодник Божий был столь крепок телом, что «имел силу против двух человек», – это было следствием его трудолюбия и строгого воздержания, замечает при этом святитель Платон. Когда же Сергий ощущал брань вражию и стрелы разжженные, пускаемые рукою стреляющего во мраке в правых сердцем (Пс. 10, 2), он еще более усиливал свой пост и молитвенные подвиги. Так порабощал духу тело свое смиренный подвижник, прилагая труды к трудам, так подвизался этот земной ангел, желавший паче всего соделаться гражданином горнего Иерусалима! А братия с любовию и благоговением взирали на своего возлюбленного авву и всеми силами старались подражать ему.
И трудно было пришедшему в первый раз посетителю различить, кто был старший из них и кто младший, кто начальник места сего и кто подчиненный, потому что, взирая на смиренного и кроткого Сергия, каждый старался смирять себя пред смиреннейшим. Все считали друг друга братиями, и никто из них не хотел быть старшим. Какой поучительный урок гордым сынам нашего суетного века, желающим весь мир переделать по своим безумным мечтам! Не путем безначалия, насилий и полной разнузданности страстей человеческих достигаются истинно братские отношения между людьми, а путем глубочайшего смирения, путем полного самоотречения в духе Евангельской любви, когда люди забывают о своих правах и во имя любви думают только о своих обязанностях да горько оплакивают немощи падшей природы своей…
Свободные от молитвы часы отшельники проводили в постоянных трудах. Молитва и труд, по учению святых Отцев, неразлучны в жизни инока, и ученики Сергиевы трудились над возделыванием своих небольших огородов для своей скудной трапезы пустынной, заботились каждый о своей убогой келлии, сами готовили себе пищу, шили себе одежды, переписывали книги и, можно думать, занимались даже иконописанием70.
Разлучившись с Сергием, брат его Стефан, конечно, не прерывал с ним духовного общения и, живя в Москве, быть может, по временам навещал его в пустыне Радонежской. Может быть, иногда приводил он сюда и малютку сына, Иоанна, который в детстве жил в доме своего дяди, Петра, в Радонеже. Наслышавшись о богоугодной жизни своего святого дяди, двенадцатилетний Иоанн возгорелся желанием жить под его духовным водительством и однажды пришел к нему вместе с отцом. Держа отрока за руку, Стефан сам ввел его в пустынную церковь и, передавая его брату, к удивлению всей братии, заявил свое желание немедленно облечь его в ангельский образ… Не стал противоречить Сергий этому желанию старшего брата, который, подобно древнему Аврааму, отдавал Богу своего сына. И вот отрок Иоанн принимает пострижение, быть может от своего отца, и нарекается Феодором…71 Чистый душею и сердцем отрок беззаветно отдал себя Преподобному дяде, и скоро навык всем добродетелям иноческим. В обители Сергиевой будущий Архиепископ Ростовский прожил около двадцати двух лет; в это конечно время он научился здесь иконописанию и был одним из первых иноков-иконописцев Сергиевой Лавры72.
ГЛАВА VIII
Власть за послушание
Нужда в игумене. «Черная смерть». Желания братии. Скорбь смирения
Сергиева. Просьбы братии. Угроза любви. Братолюбие побеждает.
Святитель Афанасий. «Ты не имеешь послушания».
Сергий – иеродиакон, иерoмонах и игумен.
Святительское поучение
( 1354 )
Радуйся, образе истиннаго смирения…
Акаф. 1. Ик 6
Радуйся, иноком наставниче предивный!
Акаф. I. Ик. 7
Радуйся, Духу Святому подклонивыйся со всяким смирением…
Акаф. I. Ик. 8
Около двенадцати лет протекло со времени прихода к Преподобному Сергию его первых сподвижников, а игумена в новой обители все еще не было. Правда, в среде отшельников царило полное единодушие и братская любовь; каждый готов был, если бы оказалось нужным, пожертвовать самою жизнию, не говоря уже об удобствах, для сохранения мира и спокойствия остальных братий, и такое безначалие, конечно, было крепче всякого порядка, существующего в миpy, тем более что одно слово любимого наставника могло прекратить всякое несогласие и побудить к подчинению уставам монашеским, но таков уж Самим Богом изначала установленный закон для обществ человеческих, чтоб во главе их непременно стояла власть, в послушании коей выражалось бы послушание людей Самому Богу – Творцу и Владыке всяческих. Правда, что Сергий на деле был истинным руководителем в духовной жизни своих учеников, но все же он не был еще и без сана священного не мог быть их духовным отцем в таинстве покаяния, а эта должность в древних обителях нередко соединялась с должностью игумена, или настоятеля обители. Притом неудобно было каждый раз для Богослужения призывать соседнего священника; нельзя было не иметь в обители лица, облеченного священною властию вязать и решить согрешающих.