Живое слово мудрости духовной - Иоанн Кронштадтский

В настоящее время всякие неправды как море покрывают землю, своеволию человеческому нет конца, всяким заблуждениям и порокам широко отверсты двери. Законы Божии попраны, твари забыли своего Творца, грешные люди в гордости своей возомнили себя неповинными, оскверненные всякими нечистотами забыли нечистоты свои. Вол знает владетеля своего, и осел — ясли господина своего (Ис. 1, 3), а христиане отверглись от Христа своего, Спасителя своего, искупившего их Кровию Своею от проклятия и смерти. От подошвы ноги до темени головы нет в обществе здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные и не смягченные елеем… Если бы Господь Саваоф не оставил нам небольшого остатка, то мы были бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре (Ис. 1, 6, 9). А вот эти слова пророка идут прямо к нашему времени: …в народе один будет угнетаем другим, и каждый — ближним своим; юноша будет нагло превозноситься над старцем, и простолюдин над вельможею (Ис. 3, 5). Наши юноши-интеллигенты извратили всякий общественный и учебный порядок: взяли на себя дело политики и суда, не будучи никем к тому призваны, взялись судить своих учителей, начальников и правительство и едва не самих царей, судили и осудили со своим главою — Львом Толстым Самого всемирного и Страшного Судию — Христа Бога, грядущего со славою судить живых и мертвых, дерзко осудили Святую Церковь Христову, не имущу скверны, или порока, или нечто от таковых (Еф. 5, 27), ее учение, спасительные Таинства и служителей Христа.

Истинно близок день пришествия Страшного Судии для Суда над всеми людьми, потому что уже настало предсказанное отступление от Бога и открылся уже предтеча антихриста, сына погибели, противящегося и превозносящегося выше всего, называемого Богом или святынею… тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи(и верят лжецу Толстому), да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду (2 Фес. 2, 3–4, 7-12).

Всеми теперь овладела горячка и жажда свободы. Но свобода большинством понимается неправильно — не по Божию разуму, а по человеческому, слепому, именно понимается как повод к угождению плоти, в которой не живет доброе. Ибо все, что в мире, есть похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (ср.: 1 Ин. 2, 16), она не от Отца Небесного, а от мира сего, она вражда против Бога.

Возьмем для примера свободу печати, представители которой в шутку или всерьез называют ее "шестой великой державой". Всеми силами они добивались от правительства этой свободы и добились. Но что же это за свобода? Свобода иных скорописцев писать и печатать все, что ни попало на глаза, что только пришло на ум, или то, чем бы можно было напакостить ненавидимому человеку или обществу, и прежде всего свобода обливать литературною грязью свою же пишущую братию, — братию добросовестную, верующую, разумную, искреннюю, патриотическую — истинную соль, свет литературы. Что же это за свобода? Это — восстание, чернильный поход против истинной свободы, попытка уничтожить в печати все, что есть истинного, разумного, идеального, прекрасного, твердого в вере, политике, общежитии, в семье, в воспитании, в домашних и общественных работах, в государственном управлении. Отвратительно читать в некоторых мелких газетах, а иногда и крупных, ругательные выходки против газет серьезных, в которых многое из напечатанного как елей, как бальзам для сердца прямого, правого, нелукавомудрствующего.

Возьмем еще свободу политическую, свободу религиозную. Печать дождалась от правительства и этой свободы. Что же вышло? Все газеты и журналы заговорили о политике на сотни ладов, кто во что горазд и кто чем, каким складом мысли богат. Все высшие, даже иные средние учебные заведения ринулись в политику, до понятия которой не доросли, и, задавшись политикой, забыли, что они воспитанники, забыли свои книги, свои специальности, критикуют и дразнят своих профессоров и, пожалуй, ректоров, потребовали себе автономии, как мужи зрелого возраста, устранили начальство, как и подобает будто бы самостоятельным, и провозгласили безначалие; а то и в Государственную Думу они залезть не прочь. А там что будут делать? Догадаться всякому нетрудно. А что если и простой народ от сохи и косы пойдет заниматься только политикой? Кто будет пахать и косить?

А что такое свобода в вере, которая допущена даже правительством? Свобода исповедовать веру, какую кто хочет; при этом даже православным не возбраняется оставлять свою веру и идти хотя бы в магометанство и идолопоклонство. Свобода в вере допускает, по-нынешнему, хулить всячески, кто только захочет, и свою веру православную, потому что исповедники других вер уважают и хвалят свою веру или иноверие, а писатели неблагонамеренные, по Крещению православные, действительно свободно, без зазрения совести дурно отзываются о православной вере, и о Церкви Православной, и о пастырстве ее. В особенности в хулении православной веры превзошел всех граф Лев Толстой — совершенный отступник от Бога, поклонник своего "я", поклонник слепого разума человеческого. Он в силу ложно понимаемой свободы мысли и поклонения человеческому разуму отверг и Бога, и творение мира, и падение человека, и воссоздание его, и вообще всю Священную историю, всю веру, всякую надежду благую, праведную, Богом данную людям, — отвергнул все святое и оставил человечество ни с чем, только с его грехами, скорбями, бедами, болезнями, смертями, без всякого просвета, без всякой надежды на лучший, вечный мир. Это ли еще не свобода нынешнего века и нынешнего отступнического человечества?! Это ли свобода, чтобы вконец убить веру и надежду народа?!

Грешили наши предки, но грех грехом и называли, а нынешние либералы, согрешая, стараются грех оправдать, будто бы он законное дело. Возьмите вы грехи похоти плотской — все это, по их учению, не только простые слабости человеческой природы, но и законы природы, ее требования. Находятся между ними такие, которые боготворят и саму страсть плотскую, как в древности поклонники Афродиты. И вся эта мерзость печатается, и ее читают, и о ней рассуждают без омерзения, без отвращения, как будто о достойном внимания! Это ли свобода? Нет, это не свобода, а ужасное рабство греху и страстям, имеющее последствием страшную казнь Божию, истребление рода и муку вечную. Всяки творяй грех раб есть греха. Раб же не пребывает в дому во век; сын (истинной свободы)пребывает во век (Ин. 8, 34–35). Истинные христиане должны распинать и искоренять страсти. Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями (Гал. 5, 24).

Когда сильная, мудрая, правильная и всенаправляющая власть бодрствует и действует, поощряя одних и праведно наказывая других по делам, тогда все в обществе идет своим чередом. Жизнь духовная и материальная, учебная, политическая, хозяйственная, общественная, военная — все совершает свое обычное течение и развитие, принося всякую пользу всему государству. А когда вследствие общего неповиновения властям и бездействия подчиненных членов общества, как и бездействия властей, деятельность прекращается, как в органическом теле прекращается кровообращение, тогда все в обществе замирает, падает, разрушается, и общественная безопасность исчезает, и члены общества идут один против других, дается полный разгул воровству, хищению, вражде и убийствам. Так было в России, когда всюду все перестали работать — и учебные заведения, и мастерские с рабочими, и железные дороги, типографии, почты и телеграфы. Подлинно Россия пришла в состояние хаоса. Вот пагуба безвластия.

Древние языческие народы были безопаснее и счастливее в своей гражданской и семейной жизни, чем просвещенные (если только их можно назвать таковыми) Христовым учением русские люди, громко именующие себя образованными и интеллигентами. Воистину мудрость мира сего есть безумие пред Богом (1 Кор. 3, 19), и она такою именно показала себя.

В бесовском царстве есть порядок и подчинение одних злых духов другим, низших — высшим, менее сильных — более сильным, а в христианском государстве исчезли всякое подчинение, всякая власть: дети не признают власти родителей, подчиненные — власти начальства, воспитанники — власти воспитателей, студенты не признают власти профессоров и ректоров, все взяли в руки свои дирижерские палочки, и все стали повелевать, вместо того чтобы самим спокойно и без претензий, как бывало прежде, повиноваться и учиться. Выходит что-то загадочное, несуразное. Духовное руководительство, священная власть Церкви попраны, богослужение пренебрегается, проповедь бессильна, нравственность христианская более и более падает, анархия растет — мальчики и девочки и те взяли волю свою.