Очарованная - Шеннон Дрейк

Конечно?

— Жиль Брендон был слишком хвастливым и дерзким, но влиятельным писателем, — возобновила Элли разговор.

Он нахмурился и спросил:

— Вы читали его работы?

— Я читаю все, милорд. Чтобы опровергнуть доводы противника, их надо знать.

Он удивленно поднял брови:

— Это любопытно. Я в восторге от знакомства с вами, моя дорогая. А сейчас не пойти ли нам в столовую? Я вижу, что Камилле очень хочется усадить своих гостей по местам.

Элли приняла его протянутую руку.

Участники праздника медленно вошли в огромную столовую. Места Элли и лорда Ферроу оказались на северном конце стола. По обе стороны от них сидели Брайан и Камилла, Мэгги с Джеймсом, Хантер и Кэт. После того как был подан и съеден ужин, начались разговоры о будущей экспедиции в Египет, которая была намечена на следующий сезон, о состоянии лондонских музеев, об искусстве и литературе и даже о погоде.

Элли улыбалась, отвечала и сама сделала одно или два замечания. Но ей невыносимо хотелось встать и закричать. Она знала, что ей хватит силы воли, чтобы потребовать ответа на вопрос, который она задавала себе весь вечер.

Что здесь происходит? О чем должны объявить?

Она посмотрела вокруг себя, увидела своих соседей по столу и поняла, что не встанет и не закричит. Леди Мэгги и Джеймс взяли ее к себе, когда она была отдана на попечение местному священнику. Дворецкий Мэгги, очень хороший человек, который умер несколько лет назад, был родственником ее «теток», поэтому ее отдали им на воспитание. У них в лесу она могла расти, не чувствуя своего сиротства. Земля, на которой стоял дом тетушек, принадлежала лорду Стирлингу. Кэт и Хантер, близкие друзья Стирлингов, стали считать ее своей крестной просто из любви к ней. Элли была перед ними всеми в неоплатном огромном долгу! Они были самыми лучшими опекунами, каких кто-нибудь мог бы себе пожелать, хотя иногда ей бывало трудно иметь так много родителей. Все они были красивые, могущественные и сострадательные. Все чувствовали, что высокое положение, которым одарила их судьба, — не только дар, но и большая ответственность.

Элли никогда не опозорит никого из них. А значит, она не может устроить скандал за столом у Камиллы.

Девушка оглядывалась вокруг, заставляла себя беспечно болтать и улыбаться, делая вид, что наслаждается праздником. Но в ее душе постоянно звучал один и тот же вопрос.

Что здесь происходит?

Ей стало страшно.

Сегодня вечером Элли сама собиралась сделать объявление — заявить, что отныне твердо решила взять свою судьбу в собственные руки. Но что-то подсказывало ей, что у нее не будет такой возможности.

В морге резко пахло антисептиком, но даже этот запах не заглушал гнилостное зловоние смерти.

Марк стоял рядом с прозекторским столом, на котором лежали останки Жиля Брендона. Хотя над трупом горело несколько голых электрических лампочек, казалось, будто в комнате стоит полумрак. Вместе с Марком здесь были двое — доктор Эван Тиль, коронер, и Йен Дуглас, детектив.

Дуглас был одним из лучших людей среди всех тех, с которыми Марк имел удовольствие встречаться. Этот великан с грубоватыми манерами мог бы справиться в бою с любым врагом. Дуглас, пятый сын мелкого землевладельца из Шотландии, изучал право в Итоне, но как любитель. Потом он вернулся на родину и изучал медицину в Эдинбурге. Уже заканчивая учебу, он понял, что ему интересней всего отдавать убийц под суд и добиваться, чтобы никто не был осужден по ошибке за то, в чем не виновен. Дуглас был красивый мужчина, сильный и широкоплечий, но было заметно, что он все время находится в состоянии глубокого внутреннего напряжения. Это психологическое напряжение было характерно для тех, кто вел неравный бой с жизнью, защищая невиновных и стараясь искоренить зло.

Доктор Эван Тиль тоже был достойным похвалы человеком. Этот худощавый и жилистый человек маленького роста был подвижным, как колибри. Его интересовала новая, постоянно расширяющаяся область деятельности — применение науки и медицины в судебном расследовании. Тиль и Дуглас оба учились в Эдинбурге на курсах доктора Белла — хирурга и преподавателя, который вдохновил Артура Конан Дойля на создание образа Шерлока Холмса. Белл использовал свою наблюдательность для того, чтобы определить причину заболевания, но его методы подходили и для применения в других областях.

— Когда его нашли, он лежал на письменном столе и сжимал в пальцах рукопись своей последней статьи, — сказал Йен Дуглас.

— Судя по следам крови, его голова была откинута назад, когда ему перерезали горло. Потом его толкнули вперед, на письменный стол, и в этом положении он истек кровью.

— Он сопротивлялся? — спросил Марк, указывая на царапины на руках трупа.

— Я полагаю, — ответил доктор Тиль, — что он увидел нападавшего и стал бороться, но убийца в конце концов оказался сзади него. Он, должно быть, стоял вот так. — Тиль показал, как именно, используя Дугласа в роли жертвы, а потом сделал вид, что приставил к горлу детектива воображаемый нож.

— Итак, — размышлял вслух Марк, — Жиль Брендон сидел за своим письменным столом и печатал. Он закончил свою статью. Тогда убийца вошел в комнату. Произошла борьба, но убийца сумел оказаться сзади него и перерезал ему горло.

Йен Дуглас откашлялся.

— Вот тут и возникла проблема. Дверь во двор была закрыта на засов изнутри. Ворота, через которые входят во двор, были заперты на замок. И Жиль Брендон запер свой кабинет. Я не думаю, что убийца просто вошел в дверь и застал Брендона врасплох. Я считаю, что он ждал в кабинете, пока вернется Брендон.

— В таком случае убийца, видимо, долго стоял в задней части комнаты, в темноте, — сказал Марк.

— Да, это возможно, — согласился Йен.

— Это… больше похоже на политическое убийство, чем на обычное, — задумчиво протянул Марк.

Йен Дуглас пристально взглянул на него и ответил:

— Да, может быть.

А Марк в это время глядел вниз, на изрезанные останки Жиля Брендона. Многие ненавидели этого человека. Но мало найдется людей, которые бы пожелали кому-нибудь, даже своему худшему врагу, такого конца.

Марк внимательно осмотрел порезы на руках Брендона, потом взглянул на глубокую рану на его шее.

— Больше на теле нет никаких ран? Никаких повреждений, случившихся уже после смерти?

— Никаких, — заверил его доктор Тиль.

Марк выпрямился и сказал:

— Если убийца все время был в комнате, то он или она должен был иметь ключ от дома.

Йен Дуглас покачал головой:

— Жена обожала его. Судя по всем рассказам, он был настоящим негодяем — орал на жену, оскорблял и ругал ее, иногда даже при людях. Но она обожала его. Она верила, что он гений.