Русские легенды и предания - Медведев Юрий Михайлович

ЖИВАЯ И МЕРТВАЯ ВОДА

Спасительная влага

Жил на свете царь, и было у него три сына. Да вот беда: стал он к старости слепнуть. И послал сыновей за целебной живой водою. Разъехались они в разные стороны.

Долго ли, коротко — оказался младший сын, Иван-царевич, у двух гор высоких, стоят те горы вместе, вплотную одна к другой прилегли; только раз в сутки они ненадолго расходятся, но вскоре опять сходятся. А промеж тех гор бьет из земли вода живая и мертвая.

Ждал-пождал царевич у гор толкучих, когда они расходиться станут. Вот зашумела буря, ударил гром — и раздвинулись горы. Царевич стрелой меж них пролетел, почерпнул две скляницы воды — и вмиг назад повернул. Сам-то богатырь успел проскочить, а у коня задние ноги помяло, на мелкие части раздробило. Взбрызнул он своего добра коня мертвой и живой водой — и встал тот ни в чем невредим.

На возвратном пути повстречал царевич своих братьев и поведал им о горах толкучих, об источниках живой и мертвой воды. А ночью братья убили его сонного — да и поехали с заветными скляницами в свое царство.

Лежит Иван-царевич бездыханный — рядом уж воронье кружится. Но верный его конь, который добро получше иных людей помнил, пошел за помощью и встретился с вещей девой, которая жила на опушке леса. Она понимала речь зверей и птиц. Привел ее конь к мертвому хозяину. Поставила дева силки, и попался туда вороненок. Тут взмолились ворон с воронихою:

— Не губи нашего дитятю, за то мы воды тебе мертвой и живой принесем.

Полетели птицы вдогон братьям-злодеям и ночью, когда те уснули, забрали обе скляницы. Окропила дева вещая Ивана-царевича сперва мертвой водою, потом живой — и встал богатырь ни в чем невредим.

А братья проснулись поутру, заметили пропажу — и решились возвращаться к толкучим горам, самим воду добывать. Вот зашумела буря, ударил гром — раздвинулись горы. Братья стрелой пролетели между них, зачерпнули воды, назад было повернули, да замешкались: никак один другого вперед пропустить не хотел, каждый норовил первым быть! Горы успели сомкнуться и погубили братьев.

А Иван-царевич с вещей девою приехал в свое царство и вернул зрение государю. На деве он вскоре женился. Стали они жить-поживать да добра наживать.

В глубокой древности возник миф, общий для всех индоевропейских народов, о живой воде: она исцеляет раны, исцеляет тело крепостью, заставляет срастаться рубленые раны и даже возвращает саму жизнь. Ее также называют богатырской водою.

Мертвую воду называют еще «целющей», она сращивает части тела, разрубленного на куски, но оставляет его бездыханным, мертвым. Остальное довершает вода живая — возвращает жизнь, наделяет силой богатырской.

ЗАГАДОЧНЫЕ ЯВЛЕНИЯ

Всевед

Жаркою порою, в начале месяца зарева, пропал во граде Славенске сын самого воеводы, отрок Всеволод. Пошел со други в лес по ягоды, но к вечеру разразилась гроза, какой и старики не припомнят, и бушевала она люто и долго. К пополуночи вернулись ребятишки, но без Всеволода — запропастился он невесть где.

Минуло почти три года. И вот за неделю до Купалы явлено было граду Славенску видение. В полночь вдруг осветился весь окоем, а над ним возникло подобие четырех храмов, златом и каменьями самоцветными отделанных. Весь Славенск созерцал чудо великое.

Тем временем одна из храмин приблизилась ко граду.

— Батюшка! Матушка! Я прилетел! — послышался в небе голос Всеволода.

Из храмины подобием змия выползла извилистая, прозрачная, сияющая зеленоватым светом труба и поползла в небесах ко граду Славенску. Когда же змий приблизился, в его пасти все узрели Всеволода. Вскоре он уже обнимал домочадцев. Храмины же вдруг пропали в небесах, и свечение на окоеме погасло.

И наутро, и через месяц, и через год, и спустя четверть века удивлял Всеволод слушателей своими чудесными рассказами. Выходило по его словам, что, убоявшись грозы, залез он в расщелину под кряжистым дубом, а когда выполз, увидал на поляне дивный храм. На боку зияла неровная дыра. Тут же послышался голос: кто-то умолял Всеволода войти в храмину, дабы спасти ее насельников от лютой беды.

Внутри храмины лежали в огромных прозрачных гробах люди, но не мертвые, а спящие. Голос, раздававшийся неведомо откуда, указывал Всеволоду, какие железные колеса крутить и какие палки и оглобли двигать в какую сторону. Через некоторое время незнакомые люди — а все они были в блистающих одеяниях, яко ангелы, — начали отрешаться от сна. Первым делом они заделали дыру в боку храмины, а потом поблагодарили Всеволода за помощь и предложили полетать над славенскою землею, словно на ковре-самолете.

— Боязно, знамо дело, было соглашаться, — рассказывал Всеволод. — Но где наша не пропадала! И вот взлетела, яко лебедь, эта храмина, и увидал я всю землю славенскую, а немного спустя — и родину небесных чужеземцев.

— И где же она, та родина? — спрашивали Всеволода.

— Сие мне неведомо. Одно скажу — в тех краях даже звезды другие. И все не так, как у нас. Живут там люди в домах высоченных, аж до небес. Ездят по дорогам твердым, как лед, в самокатных колясках безлошадных. Глядят в зеркала чудесные, в коих все видно, что на свете белом деется.

Вскоре после возвращения отрока славенцы прозвали его Всеведом. И не зря. Стал он людям будущее предсказывать, от дел лихих и тайных отговаривать, даже коляску самоходную пытался построить, но ехать безлошадно она не захотела.

В русских летописях часто встречаются описания удивительных, чудесных явлений.

Приходится признать, что во все времена люди сталкивались с необъяснимым, непознанным, восхищались этими явлениями, пугаясь их и навеки запечатлевая для потомства.

ЗВЕЗДЫ

Сказание о Девичьих Зорях

Жили-были на белом свете три красавицы-сестры (родством и дородством — сестра в сестру). Жили они в родном дому без отца-матери: сами правили домом, сами пахали, сами хлеб продавали. Проторяли к сестрам дорожку свахи-сваты, да было им всем диво-дивное: придут к воротам — ворота сами растворяются; пойдут к избе — двери сами отойдут настежь; взойдут в избу — в избе нет ни живого, ни мертвого, как после мора. Постоят, постоят, так и пойдут ни с чем. Выйдут на улицу, посмотрят на окна, а у окон сидят три сестры вместе, прядут одну кудель…

Стали все за это считать трех сестер ведьмами; и надумали бабы-свахи сжить девок со свету. Чего-чего только они ни измышляли, лишь бы загубить их! Поджигали то городьбу у них, то избу: и огонь не берет… По знахарям-ведунам хаживали: и те ума не приложат, что с тремя сестрами сделать! Увидали-подглядели однажды ночью зоркие бабьи глаза, что летит поднебесьем Огненный Змей прямо к дому ненавистных им трех сестер; полетал-полетал, да и прочь полетел несолоно хлебавши: и Змей их не берет!

Но вот — мало ли, много ли времени прошло: умерли сестры, все сразу. Узнали об этом свахи-бабы, пошли поглядеть на покойниц — пошли, а самих страх берет: послали наперед себя мужиков.

Мужики подошли к городьбе — городьба расступилась на четыре стороны, подошли к избе — изба рассыпалась в мелкие щепки.

Тут-то мужики догадались, что те сестры были прокляты на роду. Да и после смерти им худое житье: досталось век гореть звездочками возле Млечного Пути.