Рассмешить богов - Оксана Панкеева

Из-под вуали донеслось еле слышное «хм». Харган не видел лица наставника, но мог бы поклясться, что Повелитель сейчас откровенно ухмыляется.

– Хочешь отомстить или она тебе понравилась?

– Учитель, – вопросил демон вместо ответа, – вы можете мне объяснить, что такое черепашка нинзя?

– Вероятно, один из видов черепах, – предположил наставник. По всей видимости, даже он слышал об этом виде впервые.

– А птеродактиль?

– Где ты набрался подобных слов?

– Вот для этого мне и нужна Истинно Видящая. Хочу поинтересоваться, где она таких слов набралась и что они означают.

– Любопытно… Знаешь что, Харган… Можешь, конечно, оставить ее себе и делать что тебе заблагорассудится, только не убивай. Мне стало любопытно – сколько у нее в запасе таких забавных терминов и не обладает ли она иными знаниями, кроме этой своей изящной словесности.

– Хорошо, учитель, – склонил голову ученик, – я привезу ее вам.

И с откровенным злорадством подумал, что безвестный мистралийский снайпер скорее окочурится от старости, чем сумеет снять свежезаработанное проклятие.

Кантор как раз меньше всего рассчитывал умереть столь редким среди мистралийских мужчин способом. Напротив, он был твердо уверен, что случится это непременно в бою и именно сегодня. Как бы ни насмехался Амарго над его верой в судьбу, как бы ни обзывал «фаталистом хреновым», а в предсказания Кантор все же верил. Пусть даже эти предсказания принадлежали такому халтурному провидцу, как товарищ Пассионарио. Тем более пока что основные положения, услышанные в чулане под кабинетом, сбывались.

Пусть восставшие покойники и не вырезали всех живых, спасибо малышке Жюстин и непревзойденному товарищу Торо, но ведь сам факт их существования никто не оспорит! Приходил Горбатый и поднимал покойников! И товарищ Пассионарио сам признал, что видел такой поворот дел в своих весенних медитациях.

И летающие машины, вертолеты, были. И ребят положили великое множество, хотя особо развернуться не успели. Один сбили птицы, второй спасся бесславным бегством на погнутых винтах, а еще два подбил лично товарищ Кантор, у которого с этими отвратительными гуделками свои счеты. Будете знать, сволочи, как больному человеку в бреду мерещиться!

«Взрывы и воронки», которые видел обкуренный провидец, тоже были, и прекратились лишь по единственной причине – боеприпасы кончились. Как только доставят еще, тут-то веселье и продолжится.

И в точности как было предсказано, обещанная помощь не пришла. Вот и попробуйте после всего этого усомниться в истинности предсказаний.

Часам к пяти, когда патронов нельзя было найти, даже потроша карманы убитых, до противника дошло, что крепость больше не стреляет. Пехота в который раз двинулась на штурм, уже не волоча за собой неподъемные щиты, замедляющие движение.

Стрелков поспешно перетасовали, перестроили и выставили вперемешку с мечниками на стенах и у ворот, впопыхах вручив какое попало оружие тем, у кого его не было вовсе. Кантору достался чей-то изрядно затупленный длинный меч с узким лезвием. Это следовало воспринимать как положительный момент и радоваться, что хотя бы не кистень, которым Кантор весьма успешно мог бы выбить себе глаз при первой же попытке попасть но врагу. Правда, кистень достался Джеффри, и, судя по тому как лучник сию обновку изучал, было бы разумно держаться подальше, когда он начнет ею размахивать. Собственный короткий клинок герой сломал о какого-то резвого покойника во время заварушки во дворе. Кантор даже подумал было предложить ему свой меч, а самому обойтись чакрой Трех Лун, но потом все же раздумал. Ведь если вдруг она застрянет в чьей-то черепушке или хозяин хоть один раз не сумеет ее поймать, он же останется полностью безоружным!

Оглядевшись по сторонам, Кантор заметил неподалеку Эспаду с двумя мечами, услышал где-то под ногами людей характерный гномий говорок Торни, а вот нечесаной башки Гиппократа, которая все время маячила поверх человеческих шлемов, было уже не видно. На правом фланге мелькнули сверкающие доспехи Гаэтано, в центре, где стоял и сам Кантор, откуда-то появился Амарго с двумя тяжелыми тесаками. Кантор узнал его только по голосу и фирменной кольчуге, так как лицо воина было скрыто глухим шлемом из подозрительно знакомого металла. Амарго отдавал указания двоим командорам и не видел, что в этот момент делается за его спиной. А там творилось такое, что Кантор даже засомневался, стоит ли об этом молчать или все же переступить через собственные представления о порядочности и настучать?

Обожравшийся грибов товарищ Пассионарио, пользуясь тем, что наставник занят и не видит его, нагло стаскивал с себя кольчугу. Всего полчаса назад, во время предпоследней перестрелки, любимый вождь попытался опять закидать огненными шарами и молниями наступающую пехоту, а потом долго и громко ругался, ибо вражеский маг, невзрачный хин с жиденькой бороденкой, легко его блокировал. Вот теперь задетый за живое предводитель вознамерился взять реванш и для усиления своей магической мощи додумался сбросить кольчугу, которая ему якобы мешает колдовать! Не понимает этот идиот, что если у вражеского стрелка завалялся хоть один-единственный патрон, то через пять минут основная часть этого патрона будет у товарища внутри! А если, не приведи боги, им как раз сейчас подвезут боеприпасы, то количество свинца в теле безответственного мага значительно превысит количество самого тела этого же мага! Что тоже было предсказано!

Кантор уже почти решился и даже сделал шаг в сторону Амарго, но именно в этот момент над развалинами крепости разнеслось жизнерадостное: «Всем отойти от ворот! Повторяю, отойти от ворот!» Толпа зашевелилась, расступаясь, Кантор оказался справа, Амарго – слева, и, чтобы докричаться до него, надо было иметь при себе рупор.

Кантор огляделся еще раз, пытаясь найти в толпе Орландо, как будто это что-то изменило бы, но бестолкового полководца не увидел. Товарищ успел куда-то смыться, – наверное, кольчугу прятать.

До приближающихся бело-голубых оставалась какая-то несчастная сотня локтей, Амарго был далеко, над ухом кто-то орал «ждать команды», а на месте разрушенных ворот возникало очередное животное из коллекции высокообразованного зоолога Толика…

Сама судьба, видимо, была против попытки товарища Кантора донести наставнику на любимого предводителя. Уж если ей, судьбе этой, захотелось начинить свинцом бестолкового мага-барда, то она все сделает по-своему…

Одно утешало – раз уж Пассионарио не так давно приснился Мафею, эта последняя совершенная им глупость будет не смертельна, а только очень и очень болезненна.