Хроники странного королевства. Вторжение. (Дилогия) - Панкеева Оксана Петровна

Оксана Панкеева

Хроники странного королевства. Вторжение. Дилогия.

Книга 1. Поступь Повелителя.

Глава 1

– Идиот!

– ?!!

– У меня не начинается!

– Что не начинается?

– Ничего не начинается!!!

Наверное, для невинных юных девиц, крайне смутно представляющих себе грядущее замужество, свадьба действительно оказывается тем, чего они ожидают. Главное событие в жизни, великий день, переломный момент, прощание с беззаботной юностью, вступление во взрослую жизнь и прочая восторженная трепотня такого рода.

В жизни Ольги этот знаменательный день мало что изменил. Все, что произошло после свадьбы, на самом деле никоим образом не было связано с парой строк в замусоленной амбарной книге, неведомо откуда притащенной и наутро найденной где-то под столами, с явными последствиями традиционных Шариковых шалостей на обложке. Что никого не удивило, ибо, побывав в руках падре, книга стала источать такие запахи копченостей, что и человек разумный не устоял бы.

Примирение с Диего состоялось бы в любом случае, и это никак не зависело от факта бракосочетания. Некоторый опыт совместной жизни у них уже имелся, так что семейный быт для Ольги тоже не стал чем-то новым и неизведанным. Следующее испытание, которое обычно переживают все молодые семьи – рождение ребенка, – в ближайшем будущем им не грозило. Как ни посмеивался на свадьбе король Орландо, в который раз излагая свои предсказания о детях, неизлечимое бесплодие жениха оставалось для молодых супругов надежной гарантией безопасного секса. Может, когда-нибудь потом, если захочется, можно будет усыновить какого-нибудь подкидыша или, как предложил бесстыжий мистралиец, родить от кого-то другого. Он, дескать, не обидится.

Словом, когда Ольга уже замужней дамой вернулась в свою квартиру в Лоскутном квартале, ничего особенно нового в ее жизни не появилось.

Аж целый один день.

Впрочем, то светопреставление, которое началось прямо с утра второго дня, тоже можно было назвать следствием свадьбы только с натяжкой. Как верно заметил логичный Шеллар: «Это должно было случиться рано или поздно. Слишком много противоречий образовалось вокруг вопроса идентификации товарища Кантора, и они закономерно должны были решиться в какую-то сторону. Учитывая столь значительную утечку информации, шансов скрываться далее у него уже не осталось. Странно, что он сам этого не понимал».

Устраивая свою грандиозную вечеринку и приглашая всех близких ему людей, Диего не мог обойти приглашением родителей, независимо от того, перерастет это действо в свадьбу или нет. Время вынужденной конспирации прошло, а личная прихоть – не повод для подобного пренебрежения. Когда же он все-таки скоропалительно женился (пусть даже невеста при этом выглядела как ходячее позорище), родители не могли его не поздравить. Наверное, в тот момент он и понял, что выбор становится слишком жестким. Что, если он действительно хочет отказаться от прежнего имени и связанной с ним славы, ему придется всю оставшуюся жизнь публично отрекаться от отца с матерью при каждой встрече. И на это у него не хватило сил. Маэстро Эль Драко впервые в присутствии толпы народу признал себя собой, просто поцеловав маэстрину Алламу со словами: «Спасибо, мамочка».

На следующий день о возвращении маэстро знали три столицы. Еще через пару дней – весь континент.

А молодожены на второе утро супружеской жизни обнаружили, что не могут выйти из дому, не попав при этом в лапы охочих до сенсаций тружеников пера и вдохновенных коллег, жаждущих что-нибудь воспеть в актуальных балладах.

Еще через пару дней Диего сказал, что их «медовый месяц» напоминает печально известную оборону Кастель Агвилас. Ольга сочла разумным поверить ему на слово без уточняющих вопросов. Зачем раздражать лишний раз и без того нервного человека, когда он и так готов загрызть первого, кто подвернется, а при стуке в дверь хватается за пистолет, и приходится ловить его за руку и приводить в чувство испуганным вскриком: «А вдруг это просто гости?!»

Впрочем, настоящие гости о бедах осажденной квартиры знали и навещать друзей иначе как телепортом не рисковали. Жак честно признался, что боится быть застреленным по ошибке, у Терезы вызывали отвращение осаждающие дом журналисты, экзальтированные девицы и молодые дарования, а Элмар опасался кого-то из них ненароком зашибить при попытке к общению. Что же касается их величеств, то они и прежде предпочитали самый быстрый и продвинутый метод перемещений. Как раз они и находились в гостях у молодоженов в тот момент и, в отличие от Ольги, никаких скидок на тонкую душевную организацию маэстро делать не собирались.

– Сам виноват, – бестрепетно сообщил Шеллар III, преспокойно попыхивая трубкой, словно и не замечал доносящихся с улицы криков. В здание все эти жаждущие господа и дамы больше не входили – на третий день, обозрев простреленную дверь, домовладелец подумал немного, решил, что возможность в будущем повесить на здании мемориальную табличку стоит некоторых временных трудностей, и усилил входную дверь двумя гориллообразными привратниками.

Диего только выругался в ответ на королевское замечание.

– Тебе следовало это сделать перед отбытием на войну, – как ни в чем не бывало продолжал король, коего ничуть не впечатляли ни мистралийский темперамент, ни богатый словарный запас собеседника. – Самый удобный был момент. Как раз переждал бы в лесу весь этот шум и вернулся, когда все утихнет. Да и одно твое имя отпугнуло бы от Ольги известную тебе особу.

– Задним умом мы все гении, – зло проворчал Диего, осторожно выглядывая из-за занавески. – Я до хрена всего хорошего мог бы сделать тогда перед уходом, но толку теперь об этом рассуждать? Мать его, лучше б я все-таки не распускал сопли, а промолчал… или уж назвался бы собственным братом, какая разница папе, бастардом больше, бастардом меньше…

– Да-да, – охотно согласился король с едва уловимой иронией. – Именно что задним умом и именно что гении, ты как раз великолепно свой тезис проиллюстрировал.

Диего сообразил, что сказал, и зло скрипнул зубами.

– Лучше б посоветовали, что теперь делать.

– Действительно, Шеллар, может, стоит полицию задействовать? – предположила Кира. – Они же общественный порядок нарушают? Нарушают.

Его величество пожал плечами.

– Движение транспорта по улице не нарушено. Призывов к бунту не замечено. Силком утащить маэстро и выбить из него интервью методами мастера Тедди никто не пытался. Дверь он сломал сам, без посторонней помощи.

– А соседи разве не жалуются?

– Смеешься? – вздохнула Ольга. – Тут же одни барды. Когда это они жаловались на дармовой пиар? Наоборот, поперед друг дружки делятся с прессой всем, что о нас знали или когда-либо слышали. Заодно и суслика прославили. Кстати, ваше величество, а чем там все кончилось с этим делом? Или до сих пор ведется бесконечное следствие?

– Ведется, – серьезно кивнул король. – Только не следствие, а вербовка под видом оного.

– Думаете этого лоха к тетушке заслать? – недоверчиво поинтересовался Диего. – Да он же вам все на хрен завалит! Да и тетушка его пошлет подальше, едва он на порог явится. Во-первых, он ее подставил нехило, а во-вторых, о его позоре она уже осведомлена. Любой разумный человек на его месте вовсе не рискнул бы соваться в Мистралию.

– Мы с Флавиусом как-то не глупей тебя, как ты полагаешь? – недовольно пыхнул трубкой его величество. – Разумеется, Артуро к такой работе непригоден, поэтому вербуют не его, а его матушку. А сам он не годится ни на что большее, чем быть залогом ее лояльности. А что до вашей проблемы – через пару недель все это само прекратится. Господам надоест без толку терять время под вашими окнами, когда в мире каждый день происходит что-то новое и интересное. Кстати, этот процесс значительно ускорится, если в одном из уважаемых солидных изданий появится твое интервью или толковая статья о тебе. Все жаждущие информации будут удовлетворены и тебя доставать перестанут.