Месть прошлого (СИ) - Гичко Екатерина

– Господин, что дальше-то? – обратился к Идраю один из подчинённых.

Тот мрачно утёр кровь и распорядился:

– Раненых наверх и вместе с ними посыльного. Пусть узнает, не случилось ли что там, и распорядится прислать подмогу.

– А… – растерялся оборотень.

– А мы работаем, – тяжело обронил начальник городского сыскного отдела и сам взялся за кирку.

Ранхаш проснулся от ощутимой дрожи. Трясло плавно, не то чтобы сильно, но трясти вообще не должно было. Это Жаанидый, а не Сумеречные или Рирейские горы. Тут земля сотрясаться могла только от взрывов и под копытами несущегося стада.

Распахнув глаза, мужчина обнаружил, что жаждущая тепла Майяри пробралась под его одеяло и уютненько придавила его своим тощим тельцем. Бедро её мягко и волнующе упиралось ему между ног, согревая своим теплом ежеутреннюю мужскую проблему. И оборотень передумал волноваться о какой-то дрожи, которая, возможно, ему просто приснилась. Только ответственно втянул носом воздух – не пахнет ли гарью – и прислушался – нет ли подозрительного шума. И полной грудью вдохнул уже запах девушки, прижимая её чуть сильнее и слегка шевеля бёдрами. Потираясь. Нестерпимо захотелось отправиться в Сумеречные горы, чтобы разрешить один важный вопрос, и вернуться в эту тёплую постель, чтобы с полным право стащить с возлюбленной рубашку и подмять её под себя.

Во рту от волнения пересохло, и Ранхаш позволил себе тоскливый вздох. Ну хоть объятиями насладится.

Увы, ему не позволили и этого.

Дверь тихонечко отворилась, и внутрь воровато, явно опасаясь увидеть лишнее, заглянул отец.

– Ранхаш, – едва слышно прошептал лекарь, опасливо косясь на спящую девушку, – там Рладай. Тебе срочно нужно к школе, в сыск и во дворец.

Ранхаш нахмурился.

Через четверть часа он уже пересекал холл, на ходу отдавая приказ Редию и Ашию:

– Майяри не выпускать. Ни о чём ей не говорить. Если она выйдет из дома, я вас убью.

Сказав это, он стремительно вышел в дверь, сопровождаемый мрачным лекарем, и охранники озабоченно переглянулись.

– Она нас с домом сравняет, – высказал общую мысль Редий.

– Если узнает, – многозначительно поднял брови Аший.

К школе было не пробиться. В десяти саженях от красного купола толпился озабоченный перепуганный народ. Раздавался плач. Кое-кто пытался пробраться к барьеру, но пышущий от него жар отгонял самых ретивых. Кроме безутешных родителей: этих приходилось оттаскивать страже.

Кое-как пробившись к стоящим в линию стражникам, Ранхаш нашёл начальника, но тот ничего нового сказать не смог.

– Появился откуда ни возьмись. Сперва всё затряслось, земля трескаться начала, – оборотень бросил взгляд на вздыбившуюся улицу, – а потом эта штука начала расползаться. Кто-то успел, выскочил, но многие остались внутри: ученики, преподаватели… и посторонних много. Состязания же, смотреть все шли. Боюсь, – он опасливо покосился на толпу, – народ взбунтуется. У многих там родственники, знакомые… дети.

Ранхаш заметил по другую сторону барьера господина Аврезия и подошёл ближе. От купола шёл одуряющий жар, который уже не только растопил все сугробы в округе, но высушил землю.

– Харен, что произошло?! – проорал директор.

Гул смолк, и толпа затаила дыхание. Да, уединённо поговорить не выйдет.

– Это не на вашей стороне?

– Мои уверяют, что нет, – развёл директор руками. – И я склонен им верить. Это… – он бросил на купол потрясённый взгляд, – невероятно! Столько магии! Даже сотня сильнейших магов не смогла бы сотворить подобное! Только если древнейшие, до Древних войн, когда маги действительно были сильны. Может, ожило какое-то творение древних? Мы со своей стороны подобраться не можем, слишком горячо! Но мы пытаемся!

– Маги уже здесь? – уточнил Ранхаш у стражи и ответил директору: – Мы тоже работаем. Как обстоят дела внутри? Есть раненые?

– Есть, но несерьёзно. Переломы, ушибы, ссадины… Наши справятся.

– Насколько вам хватит воды и еды?

Нужно было понимать, сколько у них времени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Еды здесь на месяцы, а воды несколько колодцев! Но, харен, здесь очень жарко и становится всё жарче. И нам кажется, что воздух убывает.

Толпа заволновалась и запричитала.

– Я понял, мы сгоним всех магов. Держитесь.

– У нас ещё есть склад артефактов, если что, используем их, чтобы понизить температуру.

Директор отвернулся и замахал руками, подзывая к себе учителей. Внутри купола уже кипела работа. Преподаватели что-то чертили на земле, яростно спорили между собой, ученики рыли землю в указанных местах, тащили доски, ткани и стопки книг. Ближе к зданиям, но так, чтобы те в случае чего не обвалились на них, устроились на земле остальные.

Увидев данетия городской стражи, Ранхаш поторопился к нему. Пока они обсуждали, из каких домов нужно выселить жителей, чтобы не мешали изысканиям, главный маг городской стражи решительно расставлял всех имеющихся магов вокруг барьера. А магов было немало: они приходили со всех концов города. Толпу оттеснили, количество стражи увеличилось. Поползли слухи, что от западных ворот уже идёт военный отряд.

– Смотрите!

Кто-то из толпы ткнул пальцем вверх. Раздались испуганные ахи. С неба, медленно кружась, падало что-то тёмное и мелкое. Стража тут же заметила трёх улетающих птиц, схватилась за арбалеты, но те уже были слишком далеко.

Самые боязливые бросились прочь, сбивая и затаптывая остальных. Опять поднялся шум, стража метнулась наводить порядок.

– Это бумага! – завопили в толпе.

Ранхаш прищурился. С неба действительно падала, разлетаясь по улицам, бумага. Тихо шелестящие листочки. Интуиция завопила об опасности.

– Разгоняйте людей, – отрывисто приказал харен.

Это оказалось не так легко. Родственники и знакомые запертых в школе не желали уходить. Они сцепились со стражей, едва ли не спихивая её на пышущий жаром барьер. Воздух задрожал от рычания и воя, на другой стороне барьера тоже началась суета: заключённые умоляли своих близких успокоиться и не лезть на ножи.

Первый лист наконец достиг земли, и его подобрал молодой парнишка. Сотни других бумажек с гибким шелестом осыпались на толпу, ветер разнёс их по улицам, забросил на крыши и запихнул в щели. Шидай выхватил из воздуха одну и перевернул.

– Здесь надпись… – начал было он и осёкся. – О боги…

Ранхаш выхватил у него лист и торопливо вчитался.

«Послание хайнесу. Или ты отдаёшь своего младшего сына, или все в школе сгорят заживо. Принеси жертву во имя народа на могиле отца».

– Тёмные, что сейчас начнётся… – пробормотал Шидай.

Воздух разрезал чей-то отчаянный крик.

Хайнес Иерхарид стоял у окна и смотрел на стекающийся к дворцу народ стеклянным взглядом. На столе лежала мятая бумажка, а у порога статуей замер главный помощник повелителя. Бледный и испуганный.

До слуха Иерхарида доносились яростные крики, мольбы, просто неясный гвалт… Всё это сливалось в неразборчивый шум, и хайнесу казалось, что он тонет в нём.

В тяжёлое время подданные ждут жертвенности от своих повелителей. В отчаянии и страхе за судьбу своих близких они ожидают, что их господин ступит на костёр, чтобы спасти их детей и друзей.

Теперь Иерхарид понимал, что дар не обманул ни его самого, ни Узээриша.

– Господин, – робко напомнил о своём присутствии и о том, что он ещё ждёт приказаний, помощник.

– Подойди, – распорядился хайнес и, дождавшись, когда оборотень встанет рядом, коротко велел: – Забери их. И увези. К ней.

– Слушаюсь, – другого приказа помощник и не ждал.

Иерхарид мог сам взойти на костёр. Но пожертвовать своим ребёнком даже во благо целого народ он не мог.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Всё рухнет. Все его старания вернуть правящей семье высокое доверие народа пойдут прахом. Они восстанут. Иерхарид как наяву видел пожары мятежей, горящие улицы Жаанидыя и обуглившиеся стены школы – как памятник его равнодушию перед горем подданных.