Клан Кеннеди - Лариса Дубова

Было ясно, что между Кубой и СССР заключено соглашение о размещении на острове советских ракетных установок с ракетами, вооруженными ядерными боеголовками, способными поразить значительную часть территории США. Оставалось, правда, неизвестным, доставлены ли уже боеголовки на остров. На других фотографиях можно было различить советские бомбардировщики Ил-28, которые, как уже было известно, могли также стать средствами доставки ядерного оружия, а также истребители МиГ-15, артиллерийские орудия, танки, бронетранспортеры и другие средства ведения военных действий{810}. Сведения, естественно, были отрывочными и неполными. К тому же они нуждались в тщательной дополнительной проверке. Именно поэтому решено было провести новую авиационную разведку, которая полностью подтвердила и дополнила предыдущие данные. Анализ фотографий показал, что, если бы ракеты, установленные на Кубе, были выпущены, за несколько минут погибли бы до восьмидесяти миллионов американцев{811}.

Позднейшие данные американской разведки установили, что согласно советско-кубинской договоренности на Кубе планировалось разместить 36 баллистических ракет СС-4 среднего радиуса действия с дальностью полета две тысячи километров, 24 ракеты СС-5 промежуточного радиуса действия с дальностью полета четыре тысячи километров[57], 12 подвижных ракетных комплексов типа «Луна», созданных на базе плавающего танка, восемь ракет ближнего действия, 40 многоцелевых истребителей МиГ-21, шесть реактивных тактических бомбардировщиков Ил-28. Все типы ракет, а также бомбардировщики предполагалось снабдить ядерным оружием{812}.

Решение о размещении ракет на Кубе было принято 24 мая 1962 года Президиумом ЦК КПСС по предложению, фактически по приказу, Н.С. Хрущева. На заседании президиума Хрущев задал вопрос, согласны ли его члены с внесенным предложением. Слово взял О.В. Куусинен, раболепно заявивший: «Товарищ Хрущев, я думал. Если вы вносите такое предложение и считаете, что нужно принять такое решение, я вам верю и голосую вместе с вами. Давайте делать». Микоян выразил легкое сомнение, назвав это дело опасным шагом, однако и он против принятия соответствующего решения не возражал, правда, выразил мнение, что такого рода помощь не согласится принять Кастро{813}.

Для переговоров с Фиделем Кастро на Кубу была направлена советская делегация во главе с кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС Ш. Р. Рашидовым (в делегацию в качестве ее фактического руководителя входил главком Ракетных войск стратегического назначения маршал С.С. Бирюзов), сразу же доложившая, что опасения Микояна неосновательны, что кубинцы с охотой готовы принять ракеты, правда, не столько для защиты собственной страны, а в интересах всего социалистического лагеря. В июне в Москву прибыл министр обороны Кубы Рауль Кастро, который, видимо, подписал соответствующее соглашение с советским министром обороны Р.Я. Малиновским (первоисточники, связанные с этими переговорами и подписанными документами, до сих пор остаются секретными). Кубинская сторона вначале предлагала сразу опубликовать договор, считая, что он поднимет престиж страны, но Хрущев высмеял это мнение, заявив, что американцы найдут тысячу способов, чтобы воспрепятствовать поставке ракет на Кубу{814}. Через океан пошли советские транспортные суда. Ракеты и всё, что с ними связано, составляли лишь часть груза: везли танки, самолеты, средства обороны, жизнеобеспечения, личный состав{815}.

Даже первое известие, что на Кубе началось размещение советских ракет, доложенное американским высшим руководителям 16 октября, привело администрацию в состояние крайнего нервного возбуждения.

Правда, еще за месяц до этого, в середине сентября, от американских агентов на Кубе стали поступать сведения о подозрительных строительных работах на территории острова. Кроме того, одному из агентов удалось проникнуть в состав технического персонала, обслуживавшего кубинского лидера, и он подслушал хвастовство подвыпившего Кастро по поводу того, что теперь безопасность Кубы прочно охраняют советские вооруженные силы. Об этом доложили Роберту Кеннеди, который счел сведения не просто ненадежными, а фальшивыми, возможно провокацией. Министр юстиции распорядился не докладывать президенту, пока сведения не будут проверены и перепроверены{816}.

Теперь же, после двух аэрофотосъемок, появились совершенно неопровержимые данные о размещении на Кубе советских ракет.

Утром 16 октября, едва президент проснулся, к нему в спальню явился главный советник по национальной безопасности Макджордж Банди, принесший толстую папку с данными разведывательной аэрофотосъемки. Понять, что на них изображено, непосвященному было невозможно. Тотчас приглашенный в Белый дом Роберт Кеннеди, взглянув на снимки, решил, что они напоминают футбольное поле{817}. Первоначально президент отнесся к непонятным фотографиям с недоверием. Затребованы были новые фото. Пришлось верить советнику, который в свою очередь получил информацию от экспертов. Невзрачные кубики на фото представляли собой стартовые площадки советских ракет{818}.

Джон Кеннеди был особенно возмущен тем, что все эти действия предпринимались в глубокой тайне от мирового сообщества, тогда как установка американских ракет среднего радиуса действия в Великобритании, Италии и Турции в 1957 году проходила открыто, по решению Совета НАТО, опубликованному в печати, а само размещение широко комментировалось в средствах массовой информации.

Первая реакция Кеннеди была выражена в словах: «Придется их разбомбить». Аналогичной являлась и спонтанная позиция других высших членов кабинета.

Ведь до этого территория США не находилась под угрозой советской ядерной атаки, и это создавало чувство самоуспокоенности не только у политиков, но и у высших военных. Теперь оказалось, что в случае возникновения ядерной войны, которой не желали ни советские, ни американские лидеры, но которая могла вспыхнуть неожиданно, территория США станет ареной разрушительнейших военных действий.

В распоряжении американской разведки не было никаких данных о размещении на Кубе крупного контингента советских войск под командованием генерала И.А. Плиева (он был известен на Кубе под псевдонимом Павлов) — жесткого военачальника, ветерана Отечественной войны, во время которой он командовал кавалерийским корпусом и сводным кавалерийско-механизированным соединением (он стал дважды Героем Советского Союза). Через много лет после войны Плиев в силу своей исполнительности и неразборчивости в средствах был назначен руководителем кровавого подавления мирной демонстрации трудящихся Новочеркасска в июне 1962 года. Теперь же Плиев получил от высшего советского руководства право на применение ядерного оружия в случае вторжения американских вооруженных сил на Кубу — даже без санкции министра обороны СССР Р.Я. Малиновского, правда только в случае утраты связи с Центром.