И никакая сила в мире... - Лори Макбейн

Френсис Доминик был на редкость хорош собой, и Алистер подозревал, что герцогский сынок неминуемо выйдет победителем в схватке за сердце любой дамы.

Заметив тревогу в глазах Алистера, Френсис сжалился над несчастным юношей:

– Впрочем, скорее всего я уже буду в Камейре и не смогу продолжить это многообещающее знакомство.

Френсис поперхнулся смехом при этих словах, но, как ни странно, Алистер немного успокоился.

– Жаль уезжать, Алистер, тем более что мы подружились, – добавил Френсис, и Рея еле удержалась, чтобы не наподдать ему по-родственному. «Что за жестокость так шутить над простодушным юношей», – с досадой подумала она.

Алистер покраснел от стыда. Ему тоже нравился Френсис, несмотря на то, что тот порой казался старше своих лет.

– Мне будет не хватать тебя. Но ты ведь скоро вернешься.

– Я-то да, но вот будешь ли ты здесь, когда я приеду? – с невинным видом спросил тот.

Алистер погрузился в молчание. Похоже, эта мысль еще не приходила ему в голову. Молодой человек почувствовал смутное беспокойство, ведь он давно уже привык считать, что он дома. Мысль о том, что он злоупотребил гостеприимством друзей, вселила тревогу в его бесхитростную душу.

Словно читая его мысли, Рея сказала:

– Надеюсь, тебе fie придет в голову бросить нас именно сейчас, когда дел с восстановлением Мердрако просто невпроворот?! Без твоей помощи нам не обойтись. Да что тут говорить? Еше вчера Данте сказал, что он ничуть не беспокоится, когда не может приехать сам и следить за тем, как идут работы, ведь он уверен, что ты за всем приглядишь. Он вполне доверяет твоему мнению и знает, что ты сделаешь все для того, чтобы его распоряжения были выполнены. Естественно, мы не такие эгоисты, чтобы рассчитывать, что ты посвятишь нам остаток жизни. Я помню, ты говорил, что хочешь купить себе небольшое имение, и мы ни за что на свете не хотели бы этому помешать. Но раз уж ты пока еще ничего не нашел, почему бы не побыть с нами? Другое дело, если ты сам хочешь уехать… – с грустью закончила Рея, стараясь не встретиться взглядом ни с Френсисом, ни с мужем.

– Да Бог с вами, конечно же, нет! Особенно если я могу чем-то помочь! – воскликнул с жаром Алистер, чувствуя, что у него словно камень с души упал. Похоже было, что его пригласили гостить в охотничьем домике сколько он пожелает, словно он тоже был членом семьи. Капитан одобрительно кивнул головой, и юноша расцвел в улыбке.

Данте Лейтон в удивлении не сводил глаз с жены. Он всегда знал, какая бездна очарования таится в этой женщине, но только сейчас, наблюдая за ее уловками, окончательно убедился, что перед ее чарующей прелестью не сможет устоять ни один мужчина. У галантного Алистера не было ни единого шанса, вздохнул он.

– Ах да, совсем забыл! – вдруг спохватился Алистер. – Когда я уже возвращался из Сивика, какой-то человек нагнал меня и попросил передать вам эту записку. Мне страшно неудобно, – сконфуженно произнес он.

Без малейшей тревоги Данте взял записку из рук Алисте-ра и, не взглянув на нее, не сказав ни слова, сунул в карман. Все обменялись недоуменными взглядами.

Мысли о будущем Алистера не выходили у Реи из головы. Вечером, сидя перед зеркалом и расчесывая локоны, она по-прежнему продолжала думать о нем. Перед ней на изящном, украшенном позолотой туалетном столике розового дерева, привезенном из Камейра, теснились хрустальные и фарфоровые флаконы с нежнейшими духами, огоньками мерцали драгоценные камни на крышке серебряной пудреницы, лежала серебряная расческа – пара к той щетке, что сейчас была у Реи в руках.

Проводя щеткой вдоль мягких золотистых прядей, Рея что-то мурлыкала себе под нос, подпевая мелодии, доносившейся из музыкальной шкатулки. Та занимала почетное место на туалетном столике. Подняв голову, Рея улыбнулась отражению Данте в зеркале, наблюдая за тем, как муж стаскивает с себя рубашку и потягивается, разминая уставшие мускулы.

– По-моему, замечательно, если Алистер и Энн испытывают друг к другу нечто большее, чем просто дружба. В этом случае можно не сомневаться, что Алистер осядет у нас в Девоншире. Я бы ужасно скучала, если бы он решил поселиться в Йорке или где-нибудь еще.

– Многие считают Девоншир совершенно неподходящим для жилья, – напомнил Данте.

– Это потому, что они не видят нас с тобой! Впрочем, живи мы в Йорке вместе с Алистером, может быть, и я так бы думала, но ведь мы здесь! – заключила Рея, отбросив щетку.

– Я просто в смятении, дорогая. Ты не поверишь, но бывает время, когда я начинаю понимать тебя, – посетовал Данте, присев на край постели и стаскивая сапоги.

Глаза его между тем не отрывались от Реи, которая склонилась к колыбели и поправила одеяльце. Немедленно крохотные ручки потянулись к ней. Кит довольно хихикнул и загукал, круглые удивленные глазенки следили за матерью.

– Он растет прямо на глазах, – восторженно прошептала Рея, запечатлев поцелуй на каждом пухленьком кулачке.

Отойдя от колыбели, она встала у камина, чтобы немного согреться. В ярких отблесках пламени сквозь тончайший батист рубашки просвечивали контуры стройного тела, и Данте затаил дыхание. Его взгляд упал на изящно округленные икры и медленно двинулся вверх, к невероятно женственному изгибу бедер и тонкой талии. Теперь он снова легко мог обхватить ее ладонями. Глаза его остановились в том месте, где упругие холмики грудей туго натянули полотно рубашки, и Данте стиснул зубы, почувствовав напрягшиеся чресла, мучительную боль неутоленного желания. Того самого желания, которое можно было утолить, только глубоко погрузившись в это восхитительное тело, тело, которое за это время он изучил гораздо лучше, чем свое собственное.

Должно быть, его выдало выражение лица, и Рея вспыхнула от смущения, заметив, как муж пожирает ее взглядом. Щеки ее заполыхали горячим румянцем, но она не отвернулась. Очень медленно она приблизилась и одним движением сбросила с плеч рубашку, оставив ее валяться на ковре возле ног.

У Данте перехватило дыхание. Никогда еще жена не казалась ему такой соблазнительной, как сейчас, когда, полностью обнаженная, стояла перед ним, отдавая ему себя так самозабвенно и так естественно.

– Как ты прекрасна! – прошептал он, протягивая к ней руки. Губы его коснулись ее губ нежно, будто губы ее были цветком, а он – бабочкой, мечтающей вкусить сладкий нектар.

Рея обвила его шею руками и тесно прижалась к нему, так тесно, что жар, исходивший от этой мощной мускулистой груди, казалось, сейчас опалит ее нежную кожу. Его ладони скользнули вдоль ее спины, и Рея почувствовала, как в ней просыпается томительное желание. И когда его сильные руки сжали се ягодицы, когда он, подхватив ее ослабевшее тело, прижал ее бедра к своим, безумная жажда его любви охватила Рею с такой силой, что она потеряла голову.