Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2 - Симонов Сергей

Сергей Павлович поспешил к адмиралу Кузнецову:

— Николай Герасимович! Выручай, родной, сроки горят! В феврале 61-го надо запускать станцию к Венере. Нужны поворотные башни от крупных артиллерийских кораблей — управляющие антенны монтировать.

— Сейчас как раз разбирают на металлолом старый немецкий крейсер «Лютцов», — ответил адмирал. — Там есть 4 поворотных устройства от башен главного калибра. Ещё есть неиспользованные 12-дюймовые башни от третьего крейсера типа «Сталинград», который на стапеле разобрали — три штуки. Вот и всё, что могу предложить.

На каждой из башен были установлены фермы от железнодорожного моста, на них приварены сваренные вместе два прочных корпуса от дизельных подводных лодок, к которым крепились по 8 чашечных антенн диаметром 16 метров. Вся вращающаяся часть каждого антенного устройства весила полторы тысячи тонн.

Объём строительных работ был гигантский. Кроме антенны и технического здания предстояло построить дизельную электростанцию, казарму и столовую для личного состава, штаб части и другие здания с комплексом инженерного обеспечения. На приемной площадке возводились антенны АДУ-1000, узел связи, техническое здание для размещения наземного радиотехнического комплекса управления — «Плутон», дизельная электростанция. Кроме того сооружались казарма и столовая для личного состава, гостиница со столовой военторга, гараж, котельная, овощехранилище. Между площадками предусматривалась бетонная дорога протяженностью 12 километров и линии функциональных кабелей. Для постоянной подачи электроэнергии построены ЛЭП от села Воробьёвка длиной 15 км и трансформаторная подстанция.

Параболические антенны изготавливал Горьковский машиностроительный завод оборонной промышленности, металлоконструкцию для их объединения монтировало НИИ тяжелого машиностроения, приводную технику отлаживал ЦНИИ-173 оборонной техники, электронику системы наведения и управления антеннами, используя корабельный опыт, разрабатывал МНИИ-1 судостроительной промышленности, линии связи внутри НИП-16 и выход его во внешний мир обеспечивало Министерство связи, Крымэнерго подводило линию электропередач, военные строители прокладывали бетонированные автодороги, строили служебные помещения, гостиницы и военный городок со всеми службами.

#Обновление 23.02.2016

Август 1959-го у Королёва выдался напряжённым. Тихонравов и Феоктистов требовали как можно быстрее переходить к беспилотным испытаниям корабля 1К «Север», Гречко хотел как можно скорее получить спутник фоторазведки, а замминистра обороны маршал Неделин выматывал душу, требуя начинать испытания МБР Р-9. Королёв и сам понимал, что с Р-9 надо поторапливаться. Лёгкая янгелевская МБР 63С1 успешно заканчивала испытания, ещё месяц-два, и будет принято решение о её постановке на вооружение. (АИ) В бухте Провидения на Чукотке для ракет Янгеля уже была готова первая очередь позиционного района — 12 универсальных пусковых шахт конструкции Бармина.

Ракета Янгеля имела преимущество — она была ампулизированной и работала на хорошо хранящихся высококипящих компонентах. Но у неё были два основных недостатка — большая длина — 32 метра, из-за чего увеличивалась потребная глубина шахты, и недостаточная дальность, из-за чего одним из немногих мест, пригодных для её размещения, были Чукотка и самый север Кольского полуострова. Именно поэтому Хрущёв и не стал делать ставку на 63С1, как на основную боевую ракету, он воспринимал её лишь как временный «костыль». Как только будет готова полноценная тяжёлая МБР, лёгкие 63С1 будут постепенно сняты с дежурства и использованы для запуска спутников, а на их место встанут более дальнобойные ракеты.

Р-9 выходила короче, всего 24 метра, при дальности около 13 тысяч километров, и могла забросить к супостату не три лёгких боевых части, а пять (АИ), либо моноблок на 3 или 4 мегатонны. Её недостатком для военных был окислитель — жидкий кислород, поэтому Янгель спешил сделать ей на замену свою тяжёлую ракету Р-16, всё на той же высококипящей паре НДМГ+АТ. Но с Р-16 у него дело пока застопорилось — он ещё делал ракету средней дальности Р-14, которая предполагалась в качестве первой ступени Р-16. В итоге с унификацией не получилось — Р-14 как первая ступень не удовлетворяла по дальности, и Глушко пришлось делать для Р-16 новые двигатели. Это отодвинуло сроки готовности Р-16, дав дополнительный импульс разработке Р-9.

Разработка ракеты Р-9А началась в ОКБ-1 под руководством Королева после выхода Постановления Правительства страны от 30 июня 1957 г (реально — 30 мая 1960 года) и приказа Госкомитета СССР по оборонной технике от 20 августа 1957 г (реально — 22 ноября 1961 года). Проектирование и разработка системы управления ракеты Р-9 проводилась в НИИАП под руководством главного конструктора Николая Алексеевича Пилюгина. Командные приборы разрабатывались под руководством Виктора Ивановича Кузнецова в НИИ-944, а система радиоуправления — в НИИ-885 под руководством Михаила Сергеевича Рязанского. Главным конструктором по наземному комплексу был назначен Владимир Павлович Бармин (ГСКБ «Спецмаш»). Двигатель I ступени был разработан в ОКБ-456 Валентином Петровичем Глушко, а двигатель II ступени — в ОКБ-154 Семёна Ариевича Косберга. Моноблочные ядерные заряды на 3 и 4 мегатонны разрабатывались в КБ-11 (г. Арзамас-16) под руководством С.Г. Кочарянца, также предусматривалось применение разделяющейся головной части с 5-ю термоядерными зарядами малой мощности, по 40-50 килотонн, такими же, что использовались на испытанном в 1958-м «ядерном самосвале» для Р-7 (АИ).

Эскизный проект ракеты Р-9А был завершен в ноябре 1957 г. (реально в октябре 1959 г), к этому моменту были выданы и согласованы задания всем смежным организациям, выпущен комплект рабочих чертежей, изготовлена технологическая оснастка и начато изготовление отдельных агрегатов ракеты. (источник http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/energia46-96/04.html)

Королёв тщательно изучил информацию в ИАЦ, выискивая малейшие возможности ускорить работу и обойти «конкурентов». В то время промышленностью как раз осваивались методики сетевого планирования, и Королёв взялся за составление сетевых графиков своих разработок. Сначала он сам составлял обобщённые графики, затем раздавал их заместителям, наполнявшим черновой график детализацией по событиям.

Янгель получал информацию по своим разработкам в уже обработанном виде, только технические подробности, без дат. Сергей Павлович, как имеющий допуск к «Тайне», знал реальные даты каждого события и искал способы сдвинуть их «в минус». Так, он сразу предложил Глушко и Косбергу проработать для Р-9 камеры сгорания со щелевой смесительной головкой на первой и второй ступенях, чтобы избежать проблем с возникновением высокочастотных вибраций в двигателях. (Такая камера использовалась на 3-й ступени ракеты ГР-1, начатой разработкой в сентябре 1962 г http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/energia46-96/04.html)

Также Королёв сразу нацелил Бармина на проектирование пусковой шахты, и размещение ракеты в контейнере, как требовал на совещании в 1957-м году Хрущёв. На одном только этом решении, без перебора трёх разных проектов пускового комплекса, было сэкономлено около 2-х лет разработки и значительная сумма денег для народного хозяйства.

Использование переохлаждённого кислорода даже при заливке его в относительно «тёплые» баки ракеты позволяло держать заправленную ракету на старте в течение 24 часов. Но прогресс холодильной промышленности, появление высокопроизводительных установок для заморозки овощей и фруктов, (АИ, см. гл. 03-17), позволили и здесь улучшить положение.

Баки установленной в шахту ракеты охлаждались продувкой холодным воздухом, одновременно таким же холодным воздухом продувался транспортно-пусковой контейнер. В результате переохлаждённый кислород подавался в предварительно охлаждённые баки. Контейнер работал как термос, что позволило увеличить время дежурства заправленной ракеты сначала до 36 часов, а потом, по мере применения новых видов термоизоляции, вроде цеолита и экранно-вакуумной теплоизоляции — до 48 часов. Передняя часть контейнера была отделена термозащитным обтюратором, чтобы не переохлаждать ядерную боевую часть, в этом отсеке поддерживался собственный микроклимат. (АИ)

Проверки ракеты проводились теперь сразу в вертикальном положении, параллельно с заправкой кислородом, отпала необходимость переводить ракету из горизонтального в вертикальное положение. Кислород подавался в баки со скоростью до 700 тонн в час (источник http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/energia46-96/04.html), что позволяло заправить обе ступени одновременно примерно за 3-4 минуты. Раскрутка гироскопа требовала больше времени — 15 минут — это время теперь включало в себя всю предстартовую подготовку.