Тенебрариум - Raptor

— Ты кто? — шёпотом спросил я.

— Убей меня, — тихо простонала она. — Пожалуйста. Убей меня.

Только лишь я открыл рот, чтобы сказать что-то обнадёживающее, как за дверью послышались шаги и голоса. Сердце оборвалось. Неужели за мной?!

— Он здесь? — спросил чей-то хриплый голос.

— Да. Заперт. Притащить его? — ответил другой.

— Погоди. Успеется. К 7-37 группу отправили?

— Да. Сейчас они должны уже быть там.

— А что насчёт группы, ушедшей к 7-36?

— До сих пор не вернулась.

— Что же они там так долго возятся?

— 7-36 — сильный. Может оказать серьёзное сопротивление, даже если его застали врасплох. К тому же, у него наверняка припасено немало нычек. Пока это все найдут.

— Надеюсь на то.

— Может выслать за ними группу?

— Нет. Кто знает, что там у них? Будем ждать.

— Думаешь, 7-37 пойдёт на уступки?

— Не знаю. Но у нас появился отличный козырь. Удача нам благоволит… Ладно, давай сюда этого примата. Любопытно узнать, что тридцать седьмая в нём нашла…

— Наверное он уже очухался… — шаги начали приближаться.

Я прижался к стене, приготовившись к самому худшему. Заскрипел замок, и дверь открылась. На пороге стоял человек, который больше походил на восставшего из могилы мертвеца. Серая, покрытая язвами, кожа обтягивала выступающие кости. Бездушные глаза чернели в глубоких глазницах, как пистолетные дула. На лысом черепе торчали жидкие, желтоватые волосинки. Одежда — грязные лохмотья, как у бомжа. Натуральный зомби.

Не успел я и слова сказать, как костлявая рука изгнанника схватила меня под локоть, и грубо поволокла из чулана. Дохлый, а сильный! Усохшие мышцы словно заменены металлическими тросами. Вырваться из этой хватки невозможно. Я волокся за ним по полу, как беспомощный щенок.

Помещение, в которое меня приволокли, оказалось просторным цехом какой-то заброшенной фабрики. Дотащив меня до центра, костлявый оборванец, бесцеремонно вжал меня в пол, заставив встать на колени.

— Не рыпайся, обезьяна! — он отошёл в сторонку, оставив меня сидеть посреди зала.

Из-за противоположного станка вышел очередной субъект. В кожаной жилетке и бесцветных джинсах. На голове — моя шляпа. Серая, костлявая грудь сплошь покрыта старыми шрамами. Больше всего бросались в глаза вызывающие отвращение глубокие, гниющие раны на сгибах рук. А ещё он был дьявольски грязным. И воняло от него просто отвратительно.

В руках изгнанник нёс тот самый граммофон, возле которого меня оглоушили. Бережно поставив его на столик, грязнуля завёл рукоятку, и поставил пластинку. Заиграла музыка, густо заполнив свободное помещение.

— Эннио Морриконе. Обожаю его, — вытащив из-за столика расшатанный стул, с отвалившейся спинкой, он поставил его напротив меня, и сел. — А тебе нравится?

— Вы притащили меня сюда, чтобы беседы о музыке вести? Могли бы вежливо пригласить, я бы сам пришёл, — дотронувшись до разбитого затылка, я посмотрел на свою окровавленную руку.

— Здесь я задаю вопросы, шимпанзе! — он пнул меня своим рваным сапогом. — Так тебе нравится музыка Эннио Морриконе?

— Ну, допустим, нравится. И что? Между прочим, Морриконе — тоже человек. Такой же, как и я.

— Это верно. Вы принадлежите одному, примитивному виду. Но он — гений своего вида. А ты — просто пустое место. Наверное, ты думаешь, что мы не способны понимать культуру людей? Ты ошибаешься. Например, тройки — это самые музыкальные образцы… Погоди. Вот сейчас будет удивительный момент… Послушай… Вот! Ага-а-а, на-на-на, на-на-а. Обожаю. Могу вечно слушать. Не надоедает.

— Тройки, говоришь? Так это ты — тот самый 1-16, -я усмехнулся. — Что-то не вижу тройки в твоей маркировке…

— Заткни свой поганый рот! — он набросился на меня, и несколько раз сильно ударил.

Бил от души. После этого долго болел бок. Видимо, ребро треснуло.

— Глупый, дерзкий примат, — 1-16 снова уселся на стул. — Тебе жить осталось несколько часов, а ты выступаешь… Неразумно… Так на чём мы остановились? Ах, да. На музыке. Так вот. Мой старый хозяин очень любил Эннио Морриконе. И ещё старые вестерны. Эти чувства передались мне, и, ты знаешь, я очень этому рад. Многие из нас ненавидят своих старых хозяев. Стараются уничтожить всё, что с ними связано. Стереть. Но я всегда говорил, что уничтожать в себе старых хозяев — это всё равно, что пилить сук, на котором сидишь. Да, они несовершенны и примитивны. Ну и что? Это не повод их презирать. К тому же, их интересы и увлечения могут оказаться весьма любопытными. Например, кино. Я никогда не смотрел кино. Ни одного фильма. А мой старый хозяин любил кино. Больше всего, как я уже говорил, ему нравились вестерны. Он их обожал. Пересматривал десятки раз. Собрал большую коллекцию. Особенно любил 'Долларовую трилогию'. Ты её смотрел? А я смотрел её в его памяти. Ведь он знал эти фильмы наизусть. Каждую деталь, каждый фрагмент. Я всё время думал, что же так его привлекало в этих историях? Пытался вникнуть. Разобраться, почему мне эти фильмы тоже интересны? Почему я их понимаю? А потом вдруг осознал. Да это же наша жизнь. Жизнь изгнанников. Всё то же самое: борьба, выживание, поиск. Прямо как у нас. Только подано всё красиво, со вкусом. А что? Чем мы не ковбои? Первые поселенцы негостеприимного Дикого Запада. Кстати, спасибо за шляпу. Я давно такую искал. Как думаешь, мне идёт? Ты ведь мне её подарил, верно?

— Что вам от меня нужно? Я всё равно вам ничего не скажу.

— Да и не нужно ничего говорить. Думаешь, я тебя допрашивать буду? Нет, даже и не собираюсь.

— К чему тогда все эти пустые разговоры?

— Просто, интересно. Захотелось посмотреть на живую игрушку 7-37. Если честно, разочарован. Думал, что ты интереснее. А ты обычный тупой примат. Скучно…

— Насмотрелся? И что дальше? Убьёшь?

— Пока нет. Ты — хорошая приманка. 7-37 обязательно на тебя клюнет.

— Зря надеешься. Райли ни за что не пойдёт меня выручать. Только время впустую тратишь.

— Да ты не переживай. Ну не придёт — так не придёт. Найдём куда тебя пристроить. Суларитам, например… О, точно! Латуриэль за тебя хорошо заплатит. Этот психопат одержим идеей скормить человека своему любимому Хо. Ты — единственный человек в городе. Поэтому выбора у него нет. Придётся раскошелиться. Верно, 6-23?

— Однозначно, — отозвался второй полузомби.

— Так что найдём, куда тебя сбагрить. А пока, подождём тридцать седьмую, и хорошенько с ней потолкуем.

— Она даже не в курсе, что меня похитили, — сплюнул я.

— Полагаю, что уже в курсе. Мои ребята ей сообщат.

— Она их убьёт. А потом придёт сюда, и убьёт вас.

— Пусть попробует. Здесь у неё нет шансов. К тому же она не будет рисковать тобой. Она пойдёт на диалог. Я уверен.