Живое Серебро - Anne Dar

– Я никогда никому не рассказывал, но у меня есть целительский дар…

Я резко сбросила его руку со своего плеча здоровой рукой, наши взгляды встретились.

– Барий убил Свинца, а Платина утверждал, что убил тебя…

– Разочарован?

– Что ты! Я не хотел такого для вас… Для тебя…

– Ты был на его стороне…

– Я всего лишь хотел доставить Тею её родителям. Ты не знаешь, но она дочь правителей Рудника. Я и Барий вступили в союз с Платиной, Золотом и Франций для того, чтобы в лице Теи получить билет в Рудник, в новую жизнь вне Дилениума. Ты же хотела убить её…

– Я вовсе не хотела её убивать, – я процедила правду с горестной злобой, сквозь зубы.

– Платина утверждал обратное…

– Стоило спросить у меня…

– Так ты… Не желала её убивать? Тогда что же?..

– Долгая история… А я не хочу быть рассказчицей. Слышишь, что теперь с моим голосом?

– Позволь мне попробовать исцелить тебя, – он вновь поднял руку, но я остановила её в полёте, так и не дав ему коснуться меня. Он всё правильно понял и убрал руку. – Прости, Ртуть. Прости меня, – в его голосе звучало искреннее, неописуемо глубокое сожаление. – Раз ты говоришь, что ты не хотела убивать Тею, значит, так и есть. Значит… Значит, я дурак. Выходит, я страшно ошибся: мне нужно было сделать всё иначе… Мне нужно было поговорить с тобой.

– Ты ни в чём не виноват. Твоя доверчивость никак не оправдывает мою слабость. Ты ничего не сделал мне плохого, Радий. А теперь, уходи.

– Ты давно ела? Твоя одежда в ужасном состоянии…

– Мне наплевать.

– Пошли со мной, – он дернул меня за руку, но я не отреагировала, и рука, как тряпичная, упала назад на мою ногу. – Пошли со мной, Ртуть, – он снова дёрнул меня за руку, но я снова не отреагировала. Поняв, что я впала в прострацию, он резко поднялся на ноги, снял со своих плеч добротную и оказавшуюся неожиданно тяжёлой для моих плеч накидку, и, не спрашивая у меня разрешения, покрыл ею меня. Я никак не отреагировала и на это, а он вдруг произнёс отчего-то взволнованным тоном: – Ты только никуда не уходи, хорошо? Тебе в таком состоянии никуда нельзя уходить… Я скоро вернусь, обещаю. Дождись.

Я совсем не слушала его, а если бы слушала, подумала бы, что я и так никуда не собираюсь уходить, потому что у меня банально нет ни сил, ни желания сдвигаться с места…

Радий ушёл вместе с волками, и я снова осталась одна сидеть в лучах осеннего солнца под горячей накидкой, обволакивающей моё тело чужим и каким-то пряным теплом…

Прошёл тёплый вечер, наступила тихая ночь, на небеса высыпались колючие в своём сиянии звёзды, природа окуталась осенней прохладой, и один раз я пошевелилась, чтобы укутаться в накидку поглубже – всё-таки с ней отчего-то было получше, чем без неё.

Глава 81

Я спала наяву. Мне снились цветные сны, в основном о семье и о Ристалище. Последним сном перед тем, как очнуться, был проекцией давно прожитого мной события:

“– Я заметил, каким взглядом ты смотрела на Платину. Думаешь, он твой герой? Он просто хорош собой, но его внешнее превосходство не делает из него положительного персонажа, Дема. Максимум, что ты можешь от него ждать: он воспользуется тобой в своих интересах и бросит.

– Да он даже не посмотрит на меня! Кто я и кто он?!

– Думаешь, он лучше тебя? С чего вдруг? Ты всю жизнь знаешь себя и в первый раз видишь его, так с чего ты решаешь, будто ты можешь быть недостойна его? Это безумие!”

Это безумие. Правда Стейнмунна оказалась самой правдивой из всех правд. Вот кто любил меня по-настоящему… Моя первая влюблённость, так и оставшаяся лишь мимолётным ветерком, в чём её и прелесть: не нанёсший урона бриз. Остальные же были ураганами – ломали и терзали моё тело вместе с моей душой. Доломались и дотерзались… Неужели, умру? Я прислушалась к себе и испугалась того, что это похоже на конец и что этого я точно не смогу пережить, не смогу дальше просто быть… Глупость, Дема, глупость… Ты всегда могла, переживала и выживала, что же ты сейчас?..

Я очнулась от резкого, очень горячего прикосновения человеческой руки к моему лицу. У меня не осталось сил даже чтобы вздрогнуть от неожиданности, так что я просто распахнула глаза в удивлении. Это был Радий. В кустах за его спиной баловались огромные волки… Уже был день… Нет, только утро. Лучи утреннего солнца только начали пробиваться сквозь кроны деревьев…

– Открывай рот… Ну же, – он поднёс к моему рту что-то и теперь настойчиво упирался этим в мои сомкнутые губы. Сделав глубокий вдох, я уловила аромат свежего, пряного и ещё горячего хлеба, и, наконец, надкусила его… Это был не хлеб. – Это пирог с рыбой. А здесь, – он начал откручивать большой металлический термос, – кисель из лесных ягод. Ну же, давай, открывай рот.

Он буквально кормил меня из рук. Пирог был сочным и сильно крошащимся, кисель оказался тёплым и с приятной кислинкой. В итоге я съела не весь пирог, но кисель выпила весь до последней капли.

Когда с едой было покончено, Металл снял со своей спины огромный походный рюкзак и снова начал говорить:

– Я принёс тебе чистую одежду. Здесь всё – и верхняя одежда, и нижнее бельё. Есть полотенце, и ещё… Вот этот огромный плед. Рядом, прямо в двадцати метрах за твоей спиной, есть природный горячий источник, подле которого бьёт минеральный ключ. Сначала давай вымоем тебя, потом переоденем, а потом ты доешь оставшийся пирог, запивая его минеральной водой. Хорошо?

Я ничего не ответила. Я не понимала этого, но меня убивала абсолютная, необъятная апатия.

В итоге поняв, что я не собираюсь подниматься, Радий обошёл меня сзади и буквально поднял на ноги, обхватив меня под мышками. Сначала он думал повести меня за руку, но я снова не сдвинулась с места и уже начала усаживаться обратно на землю, хотя всё ещё не высвободила свою руку из его обжигающей ладони, как вдруг он подхватил меня на полпути и, ничего не говоря и не спрашивая, поднял на руки. И на этот факт мне было наплевать, так что таким образом он запросто переместил меня к горячему источнику, о котором говорил. Здесь уже мне пришлось включиться: смирившись с тем, что он от меня не отвяжется, я своим сиплым голосом, походящим на старушечий хрип, сказала ему отвернуться. Как только он отвернулся, я вялым взглядом оценила горячий источник: возникшее прямо посреди каменной породы углубление, походящее на неровный овал,