Велес - Алекс Гаф

короткими фразами, а их пленница с некоторым удивлением ощутила колебания подпространства на грани восприятия и тут же окинула фигуры врагов внимательным взглядом. Она искала каракеш или что-то вроде ленточного устройства, но черная, словно бы сделанная из толстой шкуры ящера или змеи, одежда, плотно облегающая беловолосых, ничего подобного не имела. Во всяком случае, внешне она ничего не заметила. Правда, жизненно важные места защищались дополнительными вставками-утолщениями, под которыми или внутри которых могло многое прятаться. В конце концов, Фрея знала — защита врага немногим уступает старой броне витязей или современной амуниции дружины. «Возможно, пси-геном», — успела подумать она до того, как в нее выстрелили.

«Мне явно не собирались устраивать экскурсию по их кораблю», — усмехнулась Фрея, осматривая новую камеру. Все, что она успела увидеть — округлый коридор, похожий на внутренность кости или сосуд из хрящевой ткани с флуоресцентными наростами на потолке и светящимися кляксами разводов на стенах. Весьма похожими на лишайник или нечто вроде него.

Новое пристанище отличалось от прежнего лишь тем, что тут было суше и холоднее. «Похоже, они понятия не имеют о гоаулдах, но кое-что уже узнали», — хмыкнула Фрея, усаживаясь напротив входа и обхватывая колени руками. Эту камеру она так же планировала попробовать на зуб. Правда, теперь ей требовалось быть внимательней и действовать более рационально. «Если кормить будут так же, месяца три продержусь», — оценила она температуру, выбираясь из тела носителя.

Из-за биологических особенностей гоаулдов, пытать их было не так-то просто. С одной стороны, они не отличались склонностью к самоубийствам, хоть и могли пойти на это. Правда, тут имелся важный нюанс — требовался носитель. Покровные железы гоаулдов позволяли им синтезировать высокоэффективный яд, способный мгновенно убить, но, чтобы отравить самих себя, они должны были поглотить его через тело носителя. Всосать из крови или иных физиологических жидкостей. В теории, можно было как бы вылизаться и умереть, но это легко предотвращалось фиксацией тела. С другой стороны, пока гоаулд находился в носителе, он мог блокировать сигналы болевых рецепторов.

Фактически, имелось три пути мучить гоаулда. Первый и самый эффективный — изъять его из носителя, лишить подвижности и пытать любым классическим способом, причиняя боль напрямую. Второй способ требовал специальной техники. Как минимум, поля стазиса. Если упрощенно, все сводилось к тому, что помещенному в него телу носителя наносился болезненный ущерб, после чего поле начинали включать и выключать. Гоаулд физически не успевал достаточно быстро отреагировать и заблокировать ощущения. Разумеется, со временем он справлялся, но ничего не мешало повторить процедуру снова. При использовании каракеша или лечащего устройства блокировку болевых рецепторов можно было и вовсе снять. Третий путь сводился к помещению носителя и гоаулда в неблагоприятные условия. Голод, холод, жажда и прочее.

Фрея понимала, что захватившие ее существа всего этого не знали и знать не могли в принципе. Разумеется, со временем они разберутся, но она надеялась на то, что случится это нескоро. Белобрысые твари явно не владели технологией считывания памяти, во всяком случае той, которая была доступна гоаулдам. С полями стазиса у них, видимо, также не сложилось. По косвенным признакам и тем скудным данным, которые у нее имелись — враг шел биологическим путем. С одной стороны — это было плохо, мало ли до чего они дошли и что могут, с другой — биотех не подразумевал быстрого результата. Особенно против того, кто сам себе лаборатория и также многое может в данном направлении. Самым неприятным выглядел вариант с прямыми пытками, особенно в свете эффективности парализующего оружия врага, но исходя из того, что его к ней не применяют, она сделала вывод — спасает языковой барьер. Разумеется, язык местных аборигенов изучали, да только он был довольно примитивен — раз. И два — его знали немногие велесиды.

«Уж чего-чего, а мозгов не показывать знания нам хватит», — подумала Фрея. Закончив анализировать ситуацию с переводом в новую камеру, она продолжила работать над телом носителя, вводя его в подобие анабиоза. Ресурсы требовалось экономить, но и становиться совсем уж беспомощной и ни на что не реагирующей тушей она не собиралась. «Говорил мне Велес, перестрой полноценно, да все времени не находила», — мысленно вздыхала она, неспешно проращивая корешки-сосуды вдоль позвоночного столба и мозга носителя.

По субъективным ощущениям для нее прошло не меньше трех декад, прежде чем за ней снова пришли. На этот раз гостей было трое и в нее не стали стрелять. Сковали руки за спиной, нацепили что-то вроде массивного воротника-ошейника, похожего на клешню, и повели по многочисленным коридорам-сосудам вглубь корабля или базы врага. Шли быстро, тяжелое «украшение» не позволяло крутить головой и заставляло смотреть в пол. Спина идущего впереди и тела сопровождающих по бокам еще больше ограничивали обзор, из-за чего Фрея не смогла толком ничего рассмотреть. Тем не менее, проходя сквозь округлые залы разных размеров, она пришла к выводу — это нечто вроде улья, муравейника или термитника. «Хоть и похожи на людей, но явно ближе к насекомым», — решила Фрея и мысленно усмехнулась.

В прошлом гоаулды уже сталкивались с подобным видом. Только в тот раз форма соответствовала содержанию. Против инсектов не пришлось объединятся, те были слишком примитивны, хоть и достаточно сильны сами по себе. Газовые бомбы и орбитальные удары решили проблему. Стоило перебить королев — и враг вымер естественным путем. За мыслями и воспоминаниями путь прошел быстро. У Фреи вообще сложилось ощущение, что ее специально вели запутанным кружным маршрутом. «Вероятно, пытались произвести впечатление или что-то готовят», — прикинула она, входя в большое, опять же округлое помещение.

Конвоиры расковали ее руки и развели их в стороны. С потолка опустились похожие на лианы щупальца и обвили запястья Фреи. Спустя десяток секунд она оказалась висящей в воздухе. Из пола появились новые щупальца и обхватили лодыжки. Вскоре Фрея висела в полуметре над ним, растянутая на манер звездочки. «Тентакли», — вспомнила она слово из памяти Александра и мысленно хмыкнула, для гоаулдов сексуальные пытки ничем не отличались от любых иных, основанных на физиологии. «Нет, вряд ли они еще не поняли очевидного», — подумала она, и посмотрела на пятерку юных девушек от тринадцати до шестнадцати лет. Все они были носителями ее воспитанниц. «Значит, будут убивать их на моих глазах», — поняла Фрея.

Само собой, видеть гибель королев, тем более тех, на работу с которыми она потратила не один цикл, удовольствия не доставляло, но для нее, как и для любого гоаулда, подобное не было чем-то совсем