Добротолюбие. Том II - Святитель Макарий Коринфский

И диавол недолго ведет с ними брань, – но скоро обращает их в бегство. Это оттого, что с сомнением и холодностию вступили они в подвиг Господень. А Бог повелевает вступать в подвиг сей с готовностию умереть ради угождения Ему, обещая увенчать верного труженика честию мученичества.

Как они в начале не решились предать себя на смерть, то и оказываются столь слабыми. Затем и во всех бранях не бывают уже они устойчивы, будучи самолюбивы и более всего щадя свое тело. И враг гонит их, как бурею, не видя в них душевной силы, какую обык видеть во святых.

По произволению человека стремиться к Богу, и Бог содействует, помогает, и являет ему Свое о нем промышление. И диавол не может приближаться к человеку или наводить на него искушения, если человек не вознерадит, или Бог не попустит ему.

211. Второй прием. – Которые же, как видит диавол, мужественны, ни во что вменяют смерть и исходят на дело с великою ревностию; навстречу таким не вдруг выходит диавол, и при первом их устремлении не вступает с ними в брань, зная, что ревностные воители нелегко побеждаемы бывают.

Посему пока видит их таковыми, не осмеливается даже прикоснуться к ним до тех пор, как увидит, что охладели они в ревности своей, и какие уготовали себе в мыслях своих оружия, сложили с себя изменением Божественных словес и памятований, содействующих и вспомоществующих им.

Как же скоро начнут они уклоняться от первых помыслов своих и сами от себя начнут изобретать то, что служит к одолению их, в них же самих истощающимися ласкательствами мудрования их, и сами от себя станут искапывать душам своим ров погибели от лености происходящим парением помыслов, от которых в мыслях и сердцах воцаряется холодность, – тогда он нещадно устремляется на них.

Удерживается же диавол от нападения на них до сих пор, потому что некая сила окружает тех, которые с пламенною ревностию стремятся к Богу, надеются на Него и веруют Ему. Бог отражает от них по сей причине лютость диавольской злобы, и она не приближается к ним. Враг обуздывается, видя Хранителя, всегда их охраняющего. Ибо пока они не отринут от себя причин помощи, молитв, трудов смиренномудрия, дотоле Заступник и Помощник никогда не удаляется от них.

212. Помни же, исходящий вослед Бога, во всякое время подвига своего начало и первую ревность при вступлении на путь сей и те пламенеющие помыслы, с какими исшел ты в первый раз из дома своего и стал в воинские ряды. Каждый день испытывай себя, чтоб горячность души твоей не охладела ни в одном из орудий, в какие облекся ты, ни в ревности, какая пламенела в тебе в начале подвига твоего. И непрестанно возвышай голос свой среди воинского стана, ободряя и поощряя к мужеству чад десной страны, стороне же противника показывай, что трезвенствуешь. Вместе же с тем призывай блогонадежно Бога, плачь пред благостию Его, проливай слезы и трудись, пока Он пошлет тебе Помощника. И тогда не будешь уже побежден.

213. Третий прием вражеской брани. – Когда враг увидит силу, какую приемлет человек от Бога за ревность свою и призывание Его с верою, тогда старается отыскать какой-либо способ отдалить от него помогающего ему Ангела, – именно, покушается возбудить в нем помыслы гордыни, чтобы подумал он в себе, будто бы вся крепость его зависит от его собственной силы и сам он своею силою хранит себя от своего противника и убийцы. Кто поверит таким всеваемым от врага мыслям, от того отходит Божия помощь, – и он попадает в руки врага. А кто не поддается сим внушениям, но крепко держит память о Содействующем ему и око сердца своего не перестает устремлять к небу; против того враг изобретает новые способы брани.

214. Четвертый прием вражеской брани – состоит в том, что он начинает угнетать человека естественными его потребностями (особенно потребностию жены и потребностию иметь, чем жить).

(Относительно жены). Хотя не может он заставить человека совершить что-либо такое делом, потому что человек огражден безмолвием, и жилище его далеко от поводов и причин ко греху, однако ж усиливается сделать, чтоб ум у подвижников видел это в призраке, и старается образовать в них под личиною истины ложные мечты. При этом, чтоб пришли они в вожделение мечтаемого, производит в них щекотания и побуждает останавливаться мыслию на срамных помыслах, соглашаться на оные и соделоваться в них виновными. Ибо враг знает, что у подвижника победа и одоление его производится помыслом его и совершается в короткое мгновение, – лишь только помысл подвижется с места своего и с высоты своей низойдет на землю, и произволением на одно мгновение покажет свое согласие, – как и случалось это со многими при мечтательном представлении женской красоты. Если же приближались они к миру на одно или на два поприща, то враг нередко прибегал к тому, что действительно приводил к ним женщин. Сим и подобным сему враг иногда одерживал победу над беспечными и некрепкими сердцем. Но другие оказывались крепче сих искушений, и, благодатию Божиею вспомоществуемые, побеждали врага и мечтания его.

(Относительно второй потребности). Часто также делал враг, что видели они мечтательно золото, драгоценные вещи и другие сокровища, а иногда и самым делом показывал он им это в той надежде, что, может быть, и успеет такими мечтаниями остановить кого-либо из них в течении его, и запнуть одною из сетей и мреж своих. Попускается сие для того, чтоб изведалось, действительно ли они, при удалении сих вещей в отшельничестве, при лишении и скудости своей, боголюбивы, и встречая сии вещи, стараются по любви к Богу пренебрегать ими, и обольщаемые ими, не уступают им над собою победы, вменяя их ни во что в сравнении с любовию Божиею. Истинные подвижники не поддаются, и по испытании являются очищенными, как золото в горниле; а нерадивые и слабые и малою нуждою в случае недостатка преодолеваются и возвращаются вспять, отрекаясь от подвига.

215. Коль скоро сознает кто немощь свою и действительно ощутит ее; тотчас воздвигает душу свою от расслабления и запасается осторожностию. Но никто не может ощутить немощь свою, если не будет попущено на него хотя малого искушения, телесного ли или душевного, и не будет даровано ему избавление от него. Ибо тогда ясно увидит он бесплодность собственных усилий и мер, – увидит, что его осторожность, воздержание и ограждение души, в коих он надеялся найти безопасность, никакой не принесли пользы, и что избавление пришло помимо всего этого. Отсюда получается им удостоверение, что сам он ничто, и что спасает только помощь Божия.

Кто же познал, что имеет нужду в помощи Божией, тот совершает множество молитв. И в какой мере умножает их, в такой смиряется сердце его. Ибо всякий молящийся и просящий не может не смириться. Сердце же сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19).

Как же скоро смирится человек, немедленно окружает его милость. И тогда сердце ощущает Божественную помощь и обретает возбуждающуюся в нем некую силу уверенности (в Боге). А когда ощутит человек, что помощь Божия действительно вспомоществует ему, тогда сердце его действительно исполняется веры.

Из сего уразумевает он, что молитва есть прибежище ищущим помощи, источник спасения, сокровище упования, пристань спасающая от треволнения, опора немощным, покров во время искушений, щит избавления в брани, стрела изощренная на врагов, – и ему открывается, что все множество духовных благ делается для него доступным молитвою. Отселе начинает уже он услаждаться молитвою веры; не с трудом и утомлением молится уже он, но с радостию сердечною и удивлением, непрестанно источая благодарственные движения при неисчетных коленопреклонениях.

216. По великому желанию помощи Божией приближается человек к Богу, пребывая в молитве. Но в какой мере приближается он к Богу намерением своим, в такой и Бог приближается к нему дарованиями Своими, и не отъемлет у него благодати за великое его смирение.

Иногда однако ж щедролюбивый Бог удерживает от него дары благодати, чтоб сие служило для него побуждением приближаться к Богу, и чтобы ради потребности своей человек неотлучно пребывал пред Богом, готовым источать служащее на пользу.

Некоторые прошения Бог исполняет скоро, именно же те, без которых никто не может спастись, а другие медлит исполнить. В иных обстоятельствах отражает от него и рассеивает палящую силу врага, а в других попускает впадать в искушения, чтобы это испытание служило для него причиною приближаться к Богу, – и чтоб научился он опытности в искушениях и, имея пред глазами удостоверение в своей немощи, более и более утверждался в смирении.

У праведника, не познавшего своей немощи, дела его как бы на острие бритвы, – и он недалек от падения и от тлетворного льва гордыни. Кто не знает своей немощи, тому недостает смирения; а кому недостает его, тот не достиг еще совершенства; не достигший же оного всегда пребывает в страхе; потому что град его не утвержден на столпах железных и на прагах медных, т. е. на смирении. Без смирения не может быть совершено дело человека (искомое), и к рукописанию свободы его не приложена еще печать Духа, – доселе он еще все раб, и дело его не свободно от страха.