Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной - Евгений Юрьевич Лукин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да, Николай Выверзнев был умён, но не настолько, чтобы не казаться таковым. Вот в том-то вся и беда.
– Ну ты силён мочалки жевать… – с недоброй улыбкой молвил он, пристально глядя на Кученога поверх бокала. – Припадок у тебя как настоящий вышел… Я, главное, поверил, врача вызвал… Охрану-то хоть протопарторгу обеспечил? Или запудрил мне мозги, а сам прямиком сюда?
– А ну-ка хватит о работе! – скомандовала Ника. – Чем о работе – лучше бы домового помог найти! Сыщик называется! Домового найти не может!..
Выверзнев едва не прикусил край бокала. Осведомлённость Ники во всём, что её не касалось, неизменно поражала его. Он действительно собирался заняться поисками дымчатого беглеца, только чуть позже, предварительно спровадив весьма некстати нагрянувших «херувимов».
– Хотели окропить – не разрешила… – не подумавши, виновато пояснил Аристарх.
Подполковник медленно повернулся к Ретивому:
– А вам-то он зачем?
– Не им, а мне! – вмешалась Ника. – Может, я ему уже панталончики сплела! Кружевные!..
Николай досадливо склонил ухо к плечу и потряс головой – точь-в-точь вышедший из воды пловец. Надо полагать, вытряхал словесный мусор.
– Та-ак… – молвил он наконец, с любопытством глядя то на Панкрата, то на Аристарха. – Тогда давайте колитесь… Сами пришли за домовым или Африкан прислал?
А вот этого тем более говорить не стоило.
– Африкан – в городе? – взвизгнула Ника. – Мальчики! Так что же вы молчите?..
* * *
К несчастью, протопарторг ещё не покинул офис коммерческой фирмы «Дискомфортъ», и с ним удалось связаться по служебному телефону Клима Изузова. Со сдержанным недоумением выслушал Африкан сбивчивую речь Аристарха Ретивого. Суть её была такова: «Ограбанкъ» сильно засвечен, не исключено, что и «Дискомфортъ» тоже. Встречаться по любому из этих двух адресов рискованно, а то и чревато провалом. Запросто могут, например, взорвать машину с динамитом у подъезда… Поэтому Кученог предлагает следующее: провести сходку в назначенное ранее время, но на конспиративной явочной квартире – под видом чаепития. Хозяйка (довольно известный в Баклужино художник-дизайнер) абсолютно вне подозрений, давно сочувствует движению «Красных херувимов», не раз выполняла отдельные церковно-партийные поручения – словом, человек надёжный…
Протопарторг хмыкнул, подумал – и как-то слишком уж легко согласился.
* * *
Аристарх Ретивой обессиленно положил трубку и обвёл соучастников опустевшими глазами. Ника сияла. Совершенно измочаленный подполковник Выверзнев сидел в кресле, уронив лицо в ладони.
– Ну ты можешь хотя бы понять… – безнадёжно и глухо выговорил он, – что нельзя мне присутствовать на этом вашем чаепитии…
Ника сверкнула глазами:
– Ты хочешь оставить меня наедине с чужими мужчинами?
Подполковник издал нутряной стон, каким обычно оглашают пыточную камеру перед тем, как всех выдать.
– Ну сама подумай! – взмолился он. – Я и Африкан за одним столом! Да за это – под трибунал…
– Да?.. – взвилась Ника. – А Панкрат?.. Он больше тебя рискует, а посмотри, как держится!..
Выверзнев отнял ладони и посмотрел. Панкрат был близок к обмороку…
Боже мой! Боже мой! Одна взбалмошная бабёнка – и вот уже всё вокруг летит кувырком: явки, адреса, начало революции… Одно утешение, что из школьных учебников истории вырежут потом эту бредятину к чёртовой матери! И правильно сделают. Нечего смущать юные неокрепшие умы…
Глава 10
НИКОЛАЙ ВЫВЕРЗНЕВ, тридцать лет, полковник
Представьте себе одну из великих битв прошлого – не важно какую… Вершина холма. На барабане истукан истуканом сидит полководец и вот уже несколько часов подряд в тупом отчаянии смотрит на поле боя. Там валяются вразброс тысячи полторы трупов, дымится сотня воронок, а сама битва давно уже вышла из-под контроля и разбрелась по округе. За рощицей, судя по воплям и треску выстрелов, всё ещё дерутся. Иногда пролетает шальное ядро, выпущенное наобум и неизвестно кем. Время от времени к холму прорываются галопом осунувшиеся ординарцы с безумными глазами и сообщают одно и то же: генерал такой-то попал в переделку и просит подкрепления. Короче, разгром…
Покряхтывая, полководец угрюмо косится на свиту. Бледная свита переминается и тоже покряхтывает. На лицах – вежливое сомнение: сдаться прямо сейчас – не слишком ли торопливо? Может, всё-таки немного погодить?..
Внезапно полководец в сердцах поворачивается к трубачу, колеблется ещё секунду, а потом развязно говорит: «Да пошло оно всё на хрен! Наглеть так наглеть!.. Труби победу!»
Приблизительно так были выиграны все величайшие сражения нашей эпохи – и граф Толстой тому порукой.
Нечто подобное произошло и с подполковником Выверзневым, невольно угодившим в положение вышеописанного полководца. За чаепитие с Африканом могут съесть с потрохами – это Николай понимал с предельной ясностью. Не арестуешь – спросят: «Почему не арестовал? Сидел за одним столом – и не арестовал!..» Уйти?.. Ника сказала: только через её труп… Ладно, допустим, ушёл через труп… Всё равно ведь спросят: «Как же это ты, а?.. Знал место сходки, знал время – почему не накрыл всех разом?..»
А оно ему надо?
Минут пятнадцать Выверзнев пребывал в тупом отчаянии, не видя выхода. А потом с ним произошло то же самое, что и с полководцем: он задумался на секунду – и вдруг на красивом лице его оттиснулось выражение, соответствующее историческим словам: «Да пошло оно всё на хрен! Наглеть так наглеть!»
И подполковник Николай Выверзнев приказал трубить победу.
– Значит так… – вымолвил он, упруго поднявшись из кресла и уперев указательный палец во впалую грудную клетку Панкрата. – Я – ваш человек в контрразведке… О том, что «Ограбанкъ» и «Дискомфортъ» засвечены, вам тоже сообщил я… Африкан – он как? Только чудотворец или ещё и ясновидец?
«Херувимы» переглянулись и пожали плечами. Способности протопарторга за время его отсутствия в Баклужино неминуемо должны были возрасти. Может, и ясновидец…
– Понятно, – сказал Николай. – Значит, сведём вранье к минимуму… – Он повернулся к Нике. – К чаю что-нибудь нужно? Ну там, я не знаю, коржики, печенье…
– Ой! – всполошилась Ника. – Чай! Чаю купи…
– Ладно, сейчас схожу… – Подполковник шагнул было в направлении прихожей, как вдруг замер, поражённый какой-то внезапной и, надо полагать, неприятной мыслью. – Что-то не хочется мне тебя здесь оставлять… – с мужской прямотой сказал он Панкрату. – Пошли вместе!
Вот что значит вовремя сыграть победу! Совсем ещё недавно разбитый, смятённый, чуть ли не заживо себя хоронивший, Николай снова был собран, боеготов, изобретателен. Последний же его ход просто поражал своей виртуозностью.
– Панкрат – гость! – немедленно
