Они вернутся - Андрей Вдовин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пить надо меньше, — мстительно усмехаясь, сказал Сергей. — Тебя ночью кошмары не мучили?..
Он наконец-то вспомнил, что было вчера вечером (хотя по-прежнему казалось, что происходило это как минимум с месяц назад). Леха потащил его к армейскому другу, который жил где-то у черта на куличках, и там они все трое пили сначала домашнюю вишневую наливку, потом — паленую водку из ларька... Под конец Сергею пришлось задушевно пообщаться с унитазом, куда он выпростал энную часть выпитого. Возможно, из-за этого и не болела сейчас с похмелья голова. Зато он с содроганием вспоминал нескончаемые фантасмагоричные блуждания по порожденному алкогольными парами пространственно-временному лабиринту на лесной речке... Надо будет попробовать истолковать этот шизофренический кошмар с точки зрения психоанализа. Насколько ему помнилось из университетских занятий по мифопоэтике, лес — это архетип бессознательного, а вот река...
С такими несуразно-причудливыми мыслями Сергей и направился в ванную. Но едва зашел туда — сразу обо всем позабыл. Боже, с каким наслаждением открыл он кран, ощутил на ладонях тугую струю горячей воды! Это было до жути непривычно, но так здорово! Умывался, чистил зубы и брился он со сладким упоением, едва ли не с благоговением. Но при этом не прохлаждался, а старался управиться побыстрее — Лехе ведь тоже надо успеть привести себя в порядок. Когда добривал подбородок, в мозгу тренькнуло: а как же венчание, свадьба? Это всё тоже приснилось? Ведь он прекрасно помнит все подробности, как будто это было по-настоящему... Сергей тряхнул головой. Интересно, насколько приснившееся совпадет с реальностью?..
Наконец, гладко выбритый, аккуратно причесанный, весь благоухающий свежестью и туалетной водой Mennen, которую Аня подарила ему на четырехлетие их знакомства, Сергей толкнул дверь ванной, шагнул за порог...
Однако нога почему-то не встретила опоры — и он рухнул куда-то вниз. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, перед глазами мелькнула до жути знакомая картинка... а мигом позже старпом с головой ушел под воду...
Он тут же вынырнул, отплевываясь и одурело озираясь вокруг.
По обеим сторонам высились всё те же лесистые берега. На левом, у самой воды, темно-бирюзовым пятном распласталась лодка...
— Серый!.. — раздался где-то позади Лехин голос.
— Нет... — еще не веря, прохрипел Сергей. — Аня!.. Анечка!!!
«Ну зачем, зачем я пошел в ванную?!» — билась где-то на заднем плане нелепая мысль. От отчаяния, не обращая внимания на Лехины возгласы и едва ли отдавая себе отчет, он снова нырнул под воду: пусть его еще раз схватят за ногу, пусть утянут вниз — лишь бы оказаться дома, рядом с Аней. И уж тогда-то он не позволит вернуть себя обратно, на эту чертову Бобровку...
Он держался до последнего... Но кровь в висках уже била в набат, а легкие готовы были взорваться — пришлось выныривать...
— Серый, ну что?! — тут же задолдонил рядом Лехин голос. — Где Юлька? Ну?! Не нашел?..
Сергей, шумно дыша, тупо уставился на товарища. Волосы у того были всклокочены, лицо бледное чуть ли не до синевы, в широко раскрытых глазах плещется горестная, бессильная злость... Стоп!.. Старпом вдруг осознал, что он видит Леху. А это значит...
Он нащупал ногами дно, еще раз окинул взглядом капитана, бросил угрюмо:
— С возвращением... — и побрел к берегу.
Леха поперхнулся и умолк. Но тут же порывисто приблизился, тронул друга за плечо. Пальцы его были ледяными.
— Ну наконец-то! — выдохнул он.
И тут же ринулся на глубину:
— Юльчонок!.. Держись, я иду!..
Сергей, не обращая внимания на заполошные крики товарища, выбрался на берег, уселся на травянистую кочку, тяжело опустил голову. В мозгу стучало: Аня... Аня... Аня...
А Леха, сделав несколько безуспешных нырков, заорал:
— Ты чего расселся?!.. Серый, твою мать!.. Ищи Юльку!..
У старпома вдруг что-то задрожало, затряслось в груди — и изо рта вырвался неудержимый, истерических смех...
— Юлька?.. Ка... какая Юлька?.. — с трудом проталкивал он слова сквозь дергающееся в припадке горло. — Она сейчас знаешь где?.. Она сейчас дома... или в Горном на раскопках... Думает, что ей всё приснилось... Но ты не переживай... ее скоро вернут... Я вот тоже думал... А меня взяли и вернули... Подразнили только... сволочи...
Леха злобно сплюнул, матюкнулся и снова скрылся под водой.
Когда он в очередной раз вынырнул, Сергей наконец унял смеховые конвульсии и неровным, срывающимся голосом проговорил:
— Леший, ты что, до сих пор не понял? Нет здесь Юльки! Искать ее бесполезно. Лучше давай просто подождем — я надеюсь, она сама появится.
— А если нет?! — чуть ли не взвизгнул Леха.
— Тогда дальше поплывем!
— Ты шизанулся?!
— А ты что, вечно тут торчать предлагаешь? А вдруг она куда-нибудь в другую точку переместилась? Сидя на одном месте, мы ее точно не найдем!.. — Сергей умолк, внезапно поняв, что говорит сам с собой: упрямый капитан опять погрузился под воду.
— Смотри, доныряешься! — крикнул он, когда Лехина голова снова показалась на поверхности. — Сам переместишься куда-нибудь — и адью!
— Да пошел ты!.. — только и раздалось в ответ.
Сергей вздохнул, поднялся на ноги и стал стаскивать с себя мокрую одежду. Ладно уж, если Леха так настаивает — можно, пожалуй, еще понырять, только вряд ли это что-то даст. Нет здесь Юльки...
Он хорошенько выжал штаны, разложил их сушиться на борту лодки, горячем и упругом от лучей послеобеденного солнца. И уже начал выжимать рубаху, как вдруг мозг точно кипятком ошпарили.
Солнце! И в небе — ни облачка! А ведь до этого пасмурно было! Черт, как же он сразу не сообразил!..
— Леха! — заорал старший помощник, отшвырнул рубаху и кинулся в воду.
Капитан как раз только что вынырнул, бросил на товарища диковатый, остекленело-помешанный взгляд.
— Это не ты ко мне вернулся! — бухнул ему прямо в лоб Сергей. — Это меня к тебе переместило! Мы сейчас оба в завтрашнем дне!..
Он начал пояснять про безоблачное небо, про солнце, но Леха уже и сам всё понял. Он взвыл, как раненый зверь, и стал бешено бить руками по воде, так что вокруг ходуном заходили волны. Какое-то время берега оглашались яростными всплесками вперемежку с матами.
Наконец капитан обессилел, выбрел на мелководье и рухнул на колени. Тело его сотрясалось то ли от холода, то ли от беззвучных рыданий.
— Сука, неужели
