Запретная Магия - Энгус Уэллс

Он проснулся от солнечного света и тут же выглянул в окно — ландшафт оставался прежним, только теперь был день, и городские стены стали хорошо видны. Завернувшись в простыню, он отправился в ванную, где уже плескался Брахт, усердно смывая с себя дорожную пыль.

— Я опять видел лошадей, — заметил керниец. — Целый табун великолепнейших животных.

— А я — Секку, — отозвался он. — По крайней мере мне показалось, что это была Секка.

— Ты тоскуешь по дому?

— Нет, — ответил он. — А ты?

— Немного. — Брахт слегка улыбнулся. — Но стоит мне подумать о нашем путешествии и о Кате, как я тут же успокаиваюсь.

— Где она?

— В постели, — сказал Брахт. — Я посоветовал ей немного поваляться из соображений скромности.

— Ты становишься джентльменом.

Брахт расхохотался.

— Влияние женщины, — заявил он и, выбравшись из теплой ванны, бросился в бассейн с холодной водой. Каландрилл последовал его примеру, затем они насухо вытерлись и вернулись в спальные комнаты, крикнув Kaте, чтобы она шла мыться, а сами принялись одеваться.

Свежие и готовые к продолжению путешествия, они собрались в столовой. Стол был накрыт заново: горячий хлеб, чаша с фруктами, холодное мясо и три чашки с чаем.

— Я и к волшебству начинаю относиться менее подозрительно, — улыбнулся Брахт. — Раз оно дает нам такую роскошь.

— И к волшебству?

— Каландрилл заявил, что я становлюсь джентльменом, — пояснил Брахт. — Я сказал, что это твое влияние.

Катя покраснела и занялась хлебом.

— Ты где-нибудь еще бывал? — спросила она после паузы.

— О да! — торжественно заявил керниец, не сводя с нее голубых глаз. — Где я только не был!

— А я бы хотел оказаться сейчас, к примеру, в Тезин-Даре, — заметил Каландрилл.

— Я тоже, — кивнул Брахт, опять улыбаясь. — Вот только Катя закончит, и мы отправимся в путь.

Прежде чем выйти с этого странного постоялого двора, Каландрилл подошел к окну и посмотрел туда, откуда они пришли. Теперь там была ночь, и тростник серебрился в лунном свете, а дорога золотой лентой уходила в темноту. Он подошел к противоположной двери и открыл ее в день. И их тут же обволок горячий, пахнущий топью воздух. Огромный дракон вылез из болота и с вызовом зарычал. Каландрилл отшатнулся, хватаясь за меч. В ту же секунду Брахт оказался рядом — с мечом на изготовку, Катя тоже поблескивала саблей неподалеку.

— Сомневаюсь, — сказал Брахт, пытаясь перекричать рев дракона, — чтобы мечи оказались нам здесь полезны.

Каландрилл задержался в двери, не сводя глаз со зверя. Он затмевал собой все виденное до этого — на лапах толщиной с дерево он возвышался над дорогой и по его красной коже стекали струи илистой воды. Пасть была широко раскрыта, из нее торчали клыки, похожие на мечи. Гнилое дыхание с шумом долетало до них, а огромный хвост яростно взбивал вонючую пену на поверхности воды.

— Надо как-то проскочить, — обеспокоено сказала Катя. — Однако ума не приложу как.

— Иссым говорил, что дорога безопасна. — Каландрилл сунул меч в ножны и указал рукой на дорогу: — Видите? До дороги дракон не дотрагивается.

— В этом ему нет нужды, — сказал Брахт. — Он просто наклонится и проглотит нас с потрохами.

— Надеюсь, он этого не сделает, — сказал Каландрилл. И вышел на дорогу.

Брахт закричал:

— Назад!

Но Каландрилл увернулся от кернийца и с вызовом пошел прямо на животное. Зверь смотрел на него нефритово-зелеными глазками, по-прежнему с вызовом рыча. Из болота поднялся еще один дракон, по размерам ничуть не уступающий первому, затем еще один. Они выстроились вдоль дороги, по которой он собирался пройти, с разверстыми пастями, утыканными устрашающими клыками. Он скорее почувствовал, чем услышал, шаги рядом с собой и посмотрел через плечо — Брахт и Катя быстро догоняли его, держа мечи в руках.

— Ахрд да сделает так, чтобы ты оказался прав, — пробормотал керниец.

Дверь — их единственное убежище — закрылась, и на внешней стороне, как и на двери с противоположной стороны дома, не было ни петель, ни ручек.

— Воспользуешься камнем? — спросил Брахт.

Каландрилл уже совсем забыл о талисмане, болтавшемся у него на шее. Он пожал плечами, не зная, как это сделать. К тому же он считал, что в этом нет необходимости — Иссым говорил, что на дороге они в безопасности.

— Имейте веру, — сказал он.

Ответ Брахта затерялся в громоподобном реве дракона. Каландрилл продолжал идти вперед.

Гнилое дыхание смешалось с вонью топи, и воздух стал ядовитым. Голова его шла кругом от грозного рыка; пасть раскрылась еще больше, готовая наброситься на него, но тут же отпрянула, словно натолкнувшись на невидимую стену, отгораживающую дорогу от топей. Огромные клыки клацнули, схватив пустоту. Тупые носы втягивали воздух. Хвосты яростно поднимали тучу брызг, которые, однако, не достигали дороги — она оставалась сухой и скрывалась под деревьями, смыкавшимися над головой и закрывавшими собой небо. Несмотря на это, проходя мимо драконов, Каландрилл невольно ускорил шаг. Он делал над собой усилие, чтобы идти спокойно и даже развязно, но, объятый паникой, почти бежал, нервно оглядываясь на зверей, в бешенстве набрасывавшихся на невидимую преграду. В следующее мгновенье он был уже под прикрытием деревьев, куда огромные животные не могли проникнуть. Остановившись, Каландрилл тяжело перевел дух и рассмеялся.

— Имейте веру, — повторил он. — Иссым говорил правду.

Брахт и Катя спрятали мечи в ножны. Оба были бледны.

— На такой риск можно отважиться только с верой, — хрипло сказал керниец и посмотрел назад, на драконов, раздраженно щелкавших зубами, их рык раскатывался, как далекий гром. — С верой или в полном безумии. Ахрд! Один неверный шаг — и…

— Я подозреваю, что эта дорога, с одной стороны, безопасна, а с другой — истинное испытание, — сказал Каландрилл. — На дороге мы в безопасности, но если позволим этим созданиям запугать нас… тогда, как ты говоришь, один неверный шаг…

— Они что, тоже продукт колдовства? — спросила Катя. — Или самые обыкновенные живые драконы?

— Их пасти вполне реальны, — недовольно пробормотал Брахт. — Но подожди-ка, я сейчас проверю.

Он покопался в мешке, вытащил кусок сухого мяса и бросил его в болото. Дракон повернул голову, привлеченный летящим предметом, и молниеносно проглотил мясо.

— Я уверен, что они настоящие, — заявил керниец.

— Значит, все здесь настоящее? — Катя махнула рукой в сторону мангровых деревьев. — Означает ли это, что мы идем по Гессифу? А если это так, то на эту дорогу можно пройти только через те ворота?

— Драконы сделаны из мяса и костей, — заявил Брахт, — и у них есть настоящие зубы. Так что я думаю, что это — Гессиф. Что же касается дороги, то не знаю.