Тавриз туманный - Мамед Ордубади

- Наш повар - бывший повар Мамед-Али-шаха. По его приказу в свое время он отравил сотни людей.

- Говорила она по этому поводу с поваром? - спросил я.

- Пока нет.

Больше я ни о чем не спрашивал. Несомненно, положение стало чрезвычайно опасным. Мне следовало еще до приезда Сардар-Рашида покончить с этим делом. Безусловно, Ираида поспешит обо всем рассказать мужу, а тот не замедлит доложить консулу. Он давно ищет случая упрочить свое влияние, выдвинуться, получить новые чины.

Подняв голову, я внимательно посмотрел в глаза Махру. В ее ответном взгляде я увидел глубокую симпатию и сочувствие.

- Я верю вам, Махру-ханум! - сказал я признательно. - Наряду с хранящимися в вашей душе большими тайнами, вы сумеете сохранить и эту маленькую.

- Можете быть спокойны. Но этого недостаточно. Ираида все равно откроет ее.

- Обещаете ли вы помочь нам принять меры к сохранению этой тайны?

- Обещаю, обещаю всем сердцем!

- Когда вернется Сардар-Рашид?

- Дней через пять.

- Когда я еще раз сумею увидеть вас?

- Завтра, в это же время.

Она поднялась. Ночь была темная. Я приказал заложить экипаж.

- А можно мне поехать одной? - спросила она, когда я хотел отправить ее на фаэтоне.

- Вас проводит молодой товарищ, которому я вполне доверяю. Он сам будет править лошадьми.

С этими словами я вызвал Тутунчи-оглы и, представляя её, сказал:

- Можете довериться ему так, как вы доверяете мне. После их ухода более получаса я сидел и думал. Меня удивляло, как Нина могла не уничтожить такую важную бумагу, и она попала в руки такой опасной особы, как Ираида.

Я не мог уснуть. Не исключалась возможность, что Ираида откроет тайну мужу. Ее нельзя заставить молчать. Более удобный случай вырвать Нину из моих рук вряд ли еще ей представится. Мне невольно пришли на память слова, сказанные ею Нине дней десять тому назад:

"Ты одна не сумеешь отделаться от него! Тогда ты должна будешь бросить окружающую тебя роскошь и богатства и уйти. Но если мы сумеем добиться его высылки или смерти - во-первых, в твоих руках останется огромное состояние, а, во-вторых, ты сумеешь стать женой такого влиятельного человека, как Махмуд-хан".

Я решил, несмотря на позднее время, отправиться к Нине и обсудить с ней этот вопрос.

Был двенадцатый час. Тахмина-ханум и Меджид спали. Нина читала партийные газеты, доставляемые нам в Тавриз. Она очень удивилась моему позднему визиту.

- Удивительно, в такое время?

- Мне хотелось повидать тебя и поиграть с Меджидом.

Нина засмеялась.

- Правда, ты всегда играешь с нами. Но в такое позднее время... Садись.

Я сел. Я не торопился делиться с ней своими опасениями, так как и без того были расшатаны нервы этой преданной революционерки.

Около часу мы проговорили о чувствах, любви и искренности. Наконец, разговор коснулся Ираиды.

- Нина, надо быть немного осторожней. Правда, Ираида не захочет погубить тебя, однако, моя гибель может отрицательно отразиться на твоем положении в консульстве. К сожалению, ты недостаточно осмотрительна.

- Ошибаешься! - горячо воскликнула она. - Вот уже несколько лет, как мы ведем серьезную работу, и я ни разу не была неосторожна. И после всего этого...

- Прекрасно! - мягко прервал я ее. - Не волнуйся, ты и так нездорова. Случай подкарауливает человека, а он зависит от случайных неосторожностей. Как бы ни был опытен мастер, все же и он может допустить некоторые ошибки. Так же и мы. А теперь скажи, где ты хранишь черновик составленной тобой прокламации?

- Среди книг.

- Дай, посмотрю!

Она стала искать. Задумалась, снова начала поиски, но ничего не нашла. Достав из кармана сложенную бумагу, я протянул ей.

- На! - сказал я - Надо быть осторожней! Подобные документы, попав в руки Ираиды, могут погубить всю нашу работу.

- Ираиды?! - поспешно спросила она.

- Да, Ираиды.

- А как же эта бумага попала к тебе?

Я рассказал ей все. Нина побледнела. Некоторое время она стояла растерянно, не зная, что делать.

- Мы погибли! - сказала она печально. - Сардар-Рашид построит свое счастье на нашем несчастье! Это на руку и Ираиде! Скажи, что делать?

- Есть два выхода. Тайно выехать из Тавриза и скрыться или же принять другие, более решительные меры.

- Раз можно принять другие меры, зачем нам покидать Тавриз? Куда мы можем скрыться? Как мы можем бросить работу и бежать? И, наконец, кому мы доверим этого несчастного ребенка?

- Нина, принять решительные меры - это значит удалить из Тавриза напавшую на наш след Ираиду!

Чтобы дать ей обдумать мои слова, я некоторое время молчал. Затем добавил:

- Конечно, Ираиде не удастся погубить меня, так как мне заранее удалось узнать о ее намерениях. Но оставить Тавриз и уехать я не могу. Боязнь за твою судьбу не даст мне покоя! Ты понимаешь, что Махмуд-хан, желая жениться на тебе, не упустит случая и воспользуется этой историей. Если ты согласна на этот брак, ты можешь быть уверена, что тебе никакая опасность не грозит. Завтра утром ты отправишься к Ираиде и скажешь ей о своем согласии стать женой Махмуд-хана. Тогда твоя сестра никому не откроет твоей тайны, я же уеду куда-нибудь и, таким образом, опасность минует.

Говоря это, я рисовал на лежащем передо мной блокноте профиль Нины. Нина же, словно забыв обо всем, погрузилась в глубокое раздумье. Я никогда не видел ее такой серьезной и задумчивой. Перед ней стоял выбор: пожертвовать сестрой или идеей.

Стенные часы пробили три. До утра оставалось немного. Нина подняла голову и, откинув со лба пряди светлых волос, встала:

- Пусть погибает она! Ее жизнь не имеет цели. Она в лагере контрреволюции. Ее гибель будет для нее большим счастьем - она не даст ей пасть еще ниже.

Несмотря на решительный тон и суровость, с какой ока произнесла свой приговор, глаза ее наполнились слезами

- Нина! Ираида простит тебя, вы заживете вдвоем, а я уеду куда-нибудь. Может быть, когда-нибудь мы увидимся. Мы с тобой товарищи. Если не хочешь губить Ираиду - расстанемся.

Нина, как дитя, заплакала навзрыд. Я никак не мог успокоить ее. Склонив голову мне на плечо, она проплакала около получаса.

- У нее скверный характер! - сказала она, немного успокоившись - Я никогда не заплачу о ней. Для меня она давно умерла. Но она хочет погубить и меня. Она хочет продать и меня, как продалась сама. Над этим нельзя не заплакать. Она должна погибнуть! Она враг себе и враг иранской бедноты. Ради личного благополучия она готова продать всех и все. Мы давно должны были вырвать ее из этой жизни. Не знаю, сумеешь ли ты это сделать?

- Может быть, мы сумеем удалить нависшую над нами грозную опасность! сказал я, успокаивая ее.

* * *

Вечерело. Мы совещались с Мешади-Кязим-агой, Тутунчи-оглы и Гасан-агой, как поступить с Ираидой. Было высказано три мнения: Тутунчи-оглы, соглашаясь с мнением сестры Сардар-Рашида, Махру-ханум, советовал отравить Ираиду.

Я решительно отверг это предложение.

- Во-первых, отравление Ираиды возбудит подозрение относительно Махру, и Сардар-Рашид не оставит это безнаказанным. Во-вторых, повар будет арестован и через него дело раскроется. В результате может выявиться наше участие.

Второе предложение внес Гасан-ага.

- Как говорится, отсеченная голова не обмолвится! - "казал он сурово. Самое лучшее поручить это дело мне, и я этой же ночью покончу с ней. Ведь я убил столько контрреволюционеров. Пусть она будет одной из многих.

Мы отвергли и это предложение.

- Сардар-Рашиду небезызвестны разногласия, возникшие между мной и Ираидой в связи с желанием Махмуд-хана жениться на Нине, - сказал я. Помимо того, войти в дом Сардар-Рашида и убить Ираиду, оставив в живых Махру, может возбудить самые различные толки. Есть еще одно соображение против этого предложения - нам не к лицу идти на убийство беззащитной женщины.

Наконец, мы должны принять во внимание, что Ираида - сестра Нины. Правда, Нина, как революционерка, согласится на смерть сестры. Но, если мы убьем Ираиду, Нина будет потрясена. Подобный удар тяжело отзовется на здоровье Нины, нервная система которой и без того основательно потрясена. Мы можем потерять очень ценного, товарища.

После моих слов воцарилось молчание.

- Что же вы предлагаете? - спросил после долгого раздумья Мешади-Кязим-ага.

- Похитить ее и увезти из Тавриза!

- Каким образом? - спросили все в один голос.

- Это предоставьте мне. Вы только укажите, куда ее увезти и где держать.

- Это дело мое, - предложил Мешади-Кязим-ага, - мы возьмем ее в селение Тасвич. Там живет мой брат, там же у меня и сестры.

Предложение Мешади-Кязим-аги было принято. Это был самый удобный выход из положения. Раз Ираида будет находиться в наших руках, мы можем отделаться от нее в любую минуту, если к тому появится необходимость.

По окончании совещания мы поручили Мешади-Кязим-аге этой же ночью выехать в Тасвич, приготовить там все для помещения Ираиды и тайно вернуться обратно.