Голубая Луна - Возвращение - Саймон Грин

- Король может отослать его прочь, и Король может вернуть его, - сказала Кэтрин. - Вы слышали, как при Дворе выступал Воин в Маске. Мой отец давно планировал эту войну.

- У него есть его сыновья, а у нас есть ты, - сказал Ричард. - Самая яростная из всех Редхартов; теперь у тебя под рукой штормовой ветер. Тебе не нужно оружие, Кэтрин. Ты сама оружие.

Принцесса улыбнулась ему. - Ты говоришь приятные вещи, милый.

*

У входа в собор Лесного Замка Фишер, Джек и Рейвен стояли вместе перед широким открытым вестибюлем и смотрели вокруг. Женщина, которая когда-то была Принцессой, мужчина, который когда-то был Ходоком, и Колдун, который был не тем, кем казался. Фишер холодно смотрела на толпы туристов, снующих туда-сюда по вестибюлю, сгрудившихся вокруг лотков, торгующих всякой всячиной и религиозными сувенирами сомнительного свойства и происхождения. Если она и была впечатлена размерами и зрелищностью рынка реликвий, то очень хорошо это скрывала.

- Как мы понимаем, вы не одобряете честную торговлю, бабушка? - сказал Рейвен.

- Здесь немного шумно, - сказал Джек.

- Шумно? - сказала Фишер. - Я едва слышу свои мысли, размышляя о всеобщем хаосе и массовых убийствах. Но нет, если вы думаете, что это ужасно, вам стоит посетить рынки на улицах Хейвена субботним утром. Попробуйте вести там дела, и вам повезёт, если вы выйдете оттуда, сохранив все пальцы и свою тень. Нет, просто… всё это сильно отличается от того, когда я была здесь в последний раз. Я не для того спускалась в Перевернутый Собор и выкупала его у всех сил Ада, чтобы кучка жадных до наживы коммерсантов продавала легковерным фальшивые чары и дрянные реликварии.

- Это делает людей счастливыми, - мягко заметил Джек. - Мы можем считать, что всё, что здесь продаётся, имеет завышенную цену и сомнительную духовную ценность, но у толпы своя вера. Мы все должны находить духовное утешение там, где его можно найти. Даже самые простые души должны приобщиться к благости.

- Ты защищаешь это, дядя? - сказал Рейвен.

- Скажем так, я понимаю, что некоторые люди нуждаются в материальной поддержке, в чём-то, за что они могут ухватиться, когда ночь непроглядно темна, - сказал Джек.

Фишер только фыркнула, с угрозой глядя на группу дежурных стражников. Большинство из них просто стояли и болтали с торговцами и туристами. Пока один из них не обернулся и не обнаружил, что Рейвен смотрит на него. Охранник быстро отставил бутылку с вином и предупредил остальных стражников о присутствии Некроманта. Стражники тихо, но быстро посовещались, время от времени бросая тревожные взгляды на Рейвена, а затем все вместе быстро покинули холл через другой проход.

Что бы ужасное ни должно было произойти, судя по языку их тела, они не хотели быть рядом, когда это произойдёт. Джек задумчиво посмотрел на Рейвена.

- Нам нужно немного посидеть и поговорить о твоей репутации, Натаниэль.

- Да, дядя Джек, - ответил Некромант.

- По крайней мере, у нас не будет проблем с прохождением охраны, - сказала Фишер. - На том основании, что, похоже, её уже нет. Мы можем просто зайти. Жаль. Я как раз в том настроении, чтобы врезать кому-нибудь назойливому по мозгам. Она посмотрела на Рейвена. - Разве что есть ещё какие-то уровни безопасности? Скрытые меры защиты, о которых ты нам не рассказал?

- А почему должны быть какие-то скрытые меры защиты? - спросил Рейвен. - Это же Собор!

Фишер громко фыркнула. - Много ты знаешь.

Она прошла через вестибюль и толпу людей, направляясь к галерее входа. Люди в толпе, заметив её приближение, бросали взгляд на её лицо и на то, как её рука открыто лежала на рукоятке меча, и убирались с её пути. Перед ними был широкий проход, и Джек с Рейвеном поспешили по нему, чтобы догнать её. Проходя мимо, Джек тихо бормотал извинения всем без исключения. Рейвен молчал.

Фишер вошла в пустую галерею и, уперев руки в бёдра, воинственно огляделась вокруг. Здесь не было ни лавок, ни торговцев, ни туристов. Посторонним разрешалось поклоняться в Соборе, но только в строго определённое время. Вся входная галерея Собора представляла собой одно огромное открытое пространство, освещенное яркими потоками света, падающими ниоткуда, ограниченное мраморными стенами, которые поднимались на сотни футов. Ряды пустых тёмных деревянных скамей стояли в безмолвии. Тут и там лежали молитвенники и набивные подушечки для пожилых прихожан. Широкий пол покрывали удивительно детализированные мозаики, переливающиеся всеми цветами радуги.

И куда бы Фишер ни посмотрела, везде была затейливая резьба, благородные статуи и великолепные гобелены. Фишер медленно кивнула, когда Джек и Рейвен вышли вперёд, чтобы присоединиться к ней.

- Это более уместно. Всё ещё выглядит во многом так, как я помню. Хотя, когда я была здесь в последний раз, всё было залито кровью.

- Это было много лет назад, мама, - сказал Джек. - К этому времени следы должны выцвести.

- Не будь резок со своей матерью, Джек, - сказала Фишер.

- Что именно мы должны искать? - спросил Рейвен. - Это же большой собор, в конце концов…

Джек недовольно нахмурился. - Согласно всем легендам, этот собор на самом деле был перевёрнутым в течение многих веков. Он погружался в землю, а не вздымался к небесам. Само пространство было перевёрнуто ужасным актом злой магии. Мистически Перевернутый собор - торжество Пекла, а не Рая. Предполагалось, что именно его присутствие стало причиной прежнего состояния Замка: внутри он был больше, чем снаружи. Рейвен, мы должны поблагодарить Руперта и Джулию за спасение этого собора и возрождение Замка.

Рейвен позволил себе слегка улыбнуться. - Не стоит верить всему, что вы слышите в старых песнях и историях, Дядя. У менестрелей есть драматическая лицензия ублюдочно лгать.

- Верно, - согласилась Фишер. - К сожалению, всё, что ты только что услышал, действительно произошло. Мы были здесь, с Ходоком, - Джерико Ламентом (Иерихонский Палач). Тогда это было дурное место.

Рейвен посмотрел на неё, явно желая не согласиться, но не смог. - А Горящий Человек? Грешник, который всё ещё пылал неугасимым огнём, хотя и покинул Пекло? Полагаю, вы тоже с ним сталкивались?

- Да, - ответила Фишер. - Он был нашим проводником в глубины собора. Он проектировал его. А когда он был закончен, он провёл чёрную мессу, посвятил его Аду массовым жертвоприношением верующих. Обратил его