Суданские хроники - Автор Неизвестен

во вторник двадцатого шавваля этого же года [10.V.1632] скончался выдающийся наставник наш, праведный, богобоязненный аскет, святой Аллаха Всевышнего факих ал-Амин ибн Ахмед, брат факиха Абд ар-Рахмана ибн Ахмеда ал-Муджтахида от [одной] матери. Молитву над ним прочел достойный праведный шейх факих Мухаммед Багайого ал-Вангари. /247/ Он говорит в записке о нем: "Ал-Амин ибн Ахмед ибн Мухаммед — шейх наш и друг наш. Увлажнял он [свой] язык упоминаниями [Аллаха]. Был он брат наставника нашего факиха Абд ар-Рахмана, да помилует их обоих Аллах Всевышний, брат его по матери. [Это был] факих, грамматист, морфолог и лексикограф; он обладал счастливыми познаниями о сахибах пророка. Скончался он, да помилует его Аллах Всевышний, утром во вторник двадцатого шавваля сорок первого [года] в возрасте более восьмидесяти [лет], а родился в девятьсот пятьдесят седьмом [20.I.1550—8.I.1551]. Молитву по нем прочли в погребальной молельне начальных людей и праведников в пустыне". Закончено. [Так] да помилует его Аллах Всевышний и да будет им доволен, да возвысит Он ступень его в высший из миров и обратит на нас благодать его и благодать познаний его по милости и щедрости своей! Закончен [перечень] кончин в эти годы.

ГЛАВА 35

Что касается паши Али ибн Мубарака ал-Масси, то пробыл он правителем лишь три месяца, был свергнут в месяце раби ас-сани [16.X—13.XI.1632] и сослан в Тендир-му. Позднее, [поскольку] дела между ним и его собратьями в Тендирме не ладились, его вторично изгнали, в область Тьяба, и он остался там, пока не скончался. Ведь в день его провозглашения [пашой] назначили его только потому, что войско не нашло, кроме него, никого, кто бы в тот день подставил шею, из страха перед пашою Али ибн Абд ал-Кади-ром и внушаемой тем боязни.

В день свержения Али ибн Мубарака все войско единодушно сошлось на Сауде ибн Ахмеде Аджруде аш-Шерги. И они поставили его пашой в среду второго раби ас-сани года тысяча сорок второго [17.X.1632]. Но как только он пришел к власти, встал над лагерем и уселся для принятия присяги, /248/ [в город] въехал посланец государя Абд ал-Вахид ал-Марагди ал-Джарар. Он привез грамоты каидам, но утверждал, будто письмо государя у него украли. [В это время] уже произошло возмущение войска Дженне против паши Али ибн Абд ал-Кадира ибн Ахмеда; а каид Хамму ибн Али в то время находился там: он явился в Дженне, имея в виду купить для себя зерна. Каид завершил эти свои дела, окончил их и стал готовиться к возвращению в Томбукту. И выступил он из Дженне второго раби ас-сани [17.X.1632].

В понедельник десятого джумада-л-ула [23.XI.1632] с единодушного согласия всего войска каид Маллук схватил дженне-коя Букара и бросил его в тюрьму. Утверждали, будто он разорвал согласие жителей Дженне относительно возмущения против паши Али, ибо они с ним договорились об этом [возмущении] и дали друг другу клятву в этом.

Говорят и [так], будто это Букар послал паше сообщение о мятеже и о том, что они схватили Мухаммеда ибн Мумина и присвоили все, что было в его доме. Гонец Маллука прибыл к паше Сауду на четвертый день после ареста дженне-коя, [застав пашу] в пути в сторону ал-Хаджара. И поздним вечером в четверг тринадцатого того же месяца [26. XI.1632] дженне-кой был убит в касбе мучительной смертью, а голова его была посажена на шест и установлена на рынке. Для суданских соплеменников Букара это было весьма омерзительным и отвратительным новшеством, и они все восстали, и взбунтовались.

Главой бунта был Йусоро-Мухаммед ибн Усман, а за ним последовали Сасоро, Караму, Матого и прочие из числа слуг дженне-коя, кто находился в западной стороне. Йусоро осадил купцов, жителей Бены. Известие [это] достигло жителей Дженне, и каид Маллук отправил для боя с мятежником отряд, поставив над ним двух главных кахийев: Мухаммеда ибн Руха и Салима ибн Атийю. Но Йусоро их отбросил, а они ничего не добились против него и бежали, бросив покинутым в гавани, один из своих шатров; /249/ а принадлежал он кахийи Салиму. Они показали спину, [убежав] до селения Сорба, высадились там и послали к каиду Маллуку, чтобы тот усилил их подкреплением. С подкреплением выступил кахийя Мухаммед ат-Тарази — с теми из стрелков, кто оставался в городе [Дженне]. Но он встретился с отрядом, возвращавшимся в Дженне, и вернулся с ними вместе, и не принес никакой пользы.

[Еще] до прихода отряда в Бену помянутый Йусоро разослал призыв к тем, кто был за ним из числа государей, — дага-кою, ама-кою и прочим. Все они откликнулись на его обращение, и каждый из них отправил отряд людей в подкрепление ему, так что Йусоро пришлось спорить с ними, чтобы те не бросились на стрелков всеми наличными силами.

Люди Дженне оставались в затруднительном положении четыре месяца, [не имея возможности] к кому-то обратиться и от кого-нибудь получить ответ. Каждый день слышали лишь такие дурные вести, что почти разрывали сердце. Ибо это убиение [дженне-коя] довело до крайности и до предела ярость в сердцах суданцев. Те поклялись, что если люди Дженне не выдадут им каида Маллука, чтобы они его убили за убиенного своего, то они непременно придут в Дженне и перебьют всех, кто в нем будет, из белых, принадлежащих к людям махзена, но не остальных.

Люди из-за этого печалились и страшились, пока в конце джумада-л-ахира помянутого года [14.XII.1632—11.I.1633] не явился к ним каид Ахмед ибн Хамму-Али[676]. Паша Сауд назначил его на должность каида города, а Маллука с нее сместил. Это было началом облегчения и милосердия; люди сообщили суданцам, что это убиение исходило от одного только Маллука и за это его и сместил главноначальствующий. От этого гнев суданцев смягчился. Каид же Ахмед продолжал ими управлять и успокаивать подарками и добрыми словами, пока не ушла и не исчезла враждебность их. Однако же это обстоятельство оставило у суданцев презрение и пренебрежение к марокканцам.

А в конце священного зу-л-када [того же года] [10.V— 8.VI.1633] я отправился в Масину к другу [моему] сейиду кадию Мухаммеду-Самбе [и к] государю Хамади-Амине для обычного посещения. Во время этой поездки взошла надо мною новая луна священного зу-л-хиджжа, /250/ завершавшего год тысяча сорок второй [9.VI.1633]. Днем в день напоения[677] [16.VI.1633] приехал я в Дженне. Государь Хамади-Амина вручил мне послание к каиду Хамму ибн Али по поводу своего слуги Тьерно-Кудьо — тот был [его] конюшим. Хамади-Амина на него разгневался, а тот убоялся его