Китай - Эдвард Резерфорд

император умрет… – осмелился спросить я, когда мы остались совсем одни, – мог бы князь Гун…

– Нет, – перебил меня старик. – Это правило установлено уже очень давно: трон всегда передается следующему поколению, в противном случае братья начали бы сражаться друг против друга. Такое случалось в прошлом. – Он покивал. – Всегда нужно учиться на собственной истории.

– Тогда почему вы назвали их стервятниками?

– Они жаждут власти. Чем слабее император, тем больше у них влияния. Правит совет, вот в чем хитрость. В этом отношении даже князь Гун ничем не лучше. Вы знали, что он взял себе девиз «Ничего личного»? Он имеет в виду, что стремится только служить, не думая о себе. – Господин Ма улыбнулся. – Верите в такое?

– Не знаю, – сказал я.

– Он хочет править, стоя за троном. На самом деле было бы неплохо, если бы так и получилось.

– А если император умрет, кто окажется на троне? – прошептал я.

– Зависит от того, кого император назначит своим наследником. Обычно он мог выбрать взрослого племянника. Но таких пока нет. Я полагаю, он мог бы обратить взор на сына одного из своих двоюродных братьев, это подходящее поколение. Со всеми их супругами и наложницами большинство императоров произвели на свет множество сыновей и внуков. Кого-то можно подыскать.

– А как насчет сына Драгоценной Наложницы?

– Слишком маленький, не находите?

Я не ответил. Я обдумывал услышанное. Если император умрет и выберут другого наследника, то Драгоценной Наложнице еще повезет, если ей выделят комнату в одном из дворцов. Возможно, с ней случится и что-то пострашнее. Оба варианта не сулят мне ничего хорошего.

Наступил сезон Летнего солнцестояния. В старину его начало знаменовал трехдневный праздник. Теперь само солнцестояние – всего один день, но очень приятный. Придворные дамы дарили друг другу цветные веера и душистые саше. Саше и в самом деле пригодились в этом дворце между озерами, так как запах отпугивал комаров.

Мы все ели лапшу. На юге во время солнцестояния едят собачатину и личи, которые мне не нравятся, – еще одна веская причина не жить на юге, на мой взгляд.

Через восемь дней после дня солнцестояния Драгоценная Наложница снова отправила меня домой на целых три дня. Когда я вернулся, было полнолуние, и все мы, включая императора, вышли на мосты к островам и любовались на отражение луны, когда сумерки медленно перетекали во тьму. Лучший музыкант выехал на озеро на лодке и заиграл на эрху. И хотя сверчки громко трещали, стояла безветренная погода и было слышно каждую ноту. Я всегда буду помнить это.

За сезоном Летнего солнцестояния последовали двадцать дней покоя. Казалось, все счастливы. Малая жара выдалась довольно мягкой. Но когда началась Большая жара, влажный воздух стал давить. Надвигалась буря, и мы с нетерпением ждали, когда буря подарит долгожданную прохладу.

Гонец с дурными вестями приехал через час после рассвета. Император вместе с семьей собирался провести день на Острове Святынь. Услышав новости, мы решили, что прогулку отменят, но этого не случилось. Возможно, император хочет помолиться подле древних киотов, подумал я.

Князь Гун находился в Летнем дворце, навещал ту старую наложницу, которую звал тетушкой. Так что он был рядом с императором. Князя Сушуня и его брата вызвали из города вместе еще с тремя или четырьмя министрами. Господин Лю тоже присоединился к прогулке. Складывалось ощущение, что император намерен держать совет на острове.

Как я уже сказал, императрица, несколько придворных дам и Драгоценная Наложница с сыном также должны были пойти на остров. То ли император позабыл отменить приказ, то ли захотел взять их с собой, я не знаю. Но когда они появились, он уже отправлялся в путь и не стал разворачивать их. Поскольку Драгоценная Наложница велела мне сопровождать ее, я тоже оказался там. Я плелся за слугами и старался не привлекать внимания господина Лю. Он, конечно, вскоре заметил меня и недоверчиво покачал головой, но ничего не сказал.

Остров Святынь лежал в бухте на северной оконечности озера. Там располагались буддийский храм и даосское святилище, а также красивая обитель Лун-вана, морского владыки, приносящего дождь. Святыни были очень красивы, полны золотых украшений, и император посетил их все и сделал подношения, прежде чем приступить к обсуждению государственных дел.

Но еще одно здание на острове было довольно странным. Трехэтажная пагода с колокольней. В этом, конечно, нет ничего странного, за исключением того, что одна сторона второго этажа была полностью закрыта большим круглым белым циферблатом. Я никогда не видел такого на здании. Выглядело оно весьма своеобразно, особенно в храмовом комплексе. Пока я рассматривал эту диковину, рядом со мной возник господин Лю.

– Уродство, да? – спросил он.

– Это необычно, господин Лю, – осторожно ответил я.

– Я расскажу тебе, откуда та штука взялась, – продолжал он. – Более века назад император Цяньлун позволил нескольким священникам-варварам посещать свой двор. Эти священники назывались иезуитами. У них не было жен, но они были вполне воспитанны и послушны. И удивительно сильны в математике и рисовании – на свой лад, разумеется, – а еще много знали о географии. Нынче мы утратили интерес к географии, потому что она вряд ли имеет отношение к жизни. Но император Цяньлун, великий человек, всегда интересовался любыми знаниями. Он даже позволил иезуитам посетить Летний дворец, и они нарисовали его и его семью.

– Я этого не знал, господин Лю.

– Смею предположить, иезуиты надеялись, что Цяньлун позволит им обращать в свою веру его подданных. А поскольку они поклоняются Иисусу, как и тайпины, хорошо, что он этого не сделал, только посмотри, сколько бед от тайпинов.

– Ваш слуга очень рад, что он этого не сделал, – тепло отозвался я.

– Он знал, как вести себя с варварами. – Господин Лю покивал.

– И как же, господин?

– В ход нужно пустить китайскую дипломатию. Правило номер один – льстите варвару. Правило второе – дайте ему надежду. Правило третье – заставьте его ждать. Император восхищался некоторыми их навыками. Их часами, например. Так что, вместо того чтобы позволить им воздвигнуть святилище своему богу на острове, он разрешил им поставить часы на пагоде. Видимо, это доставило им большое удовольствие.

– Думаю, я могу себе такое представить, господин, – заметил я со смехом. – Каждый раз, когда император видел иезуита, он говорил: «Я только что был на Острове Святынь, мой дорогой друг, и могу сказать, что ваши превосходные часы все еще показывают точное время».

Господин Лю посмотрел на меня.

– Ты довольно забавный, – заметил он. – Отдаю тебе должное.

– Может ли ваш покорный слуга спросить: теряли ли когда-нибудь варварские священники терпение?

– Возможно. Но искусство состоит в том, чтобы быть вежливым и относиться к ним хорошо, тогда им просто не на что будет жаловаться. Это как влюбиться в женщину, которая не может быть твоей, отсроченная