Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

Именно на том же собрании ко мне незаметно подошёл незнакомый молодой парнишка и сообщил, что меня лично хочет видеть главный судья. Приехали… Похоже, что при смене власти влиятельные лица стали вынуждены решать, на чьей они теперь стороне, кому верить и где правда. Сложный выбор для знати однако. Разумней, конечно, подумать за собственный зад и поддержать новую самопровозглашённую власть, но, если «с того света» вернётся Королева… Интересно, чью сторону занял главный судья?

Я, поглощённый тяжёлыми думами о судьбе Амайи, всё же явился в роскошные хоромы судьи и, честно, был изрядно удивлён услышанным на встрече. Я бы даже сказал, что пребывал в ахуе. Ведь этот престарелый служитель закона — нет, он не переметнулся на сторону Дорласа. Более того, он тоже усомнился в правдивости слов регента, однако судья выполнил свой долг. Он вручил мне хорошо запечатанный конверт с завещанием Амайи.

Не успел я его вскрыть, как старик подробно растолковал мне последнюю волю нашей Королевы. Зная, что отправляется практически на верную смерть, наша не по годам мудрая Правительница оставила довольно чёткие инструкции в случае собственной смерти. И первым и самым важным пунктом её завещания был вопрос престолонаследия. Так как Амайя являлась… является последней представительницей древнего рода Мелиан, трон по праву должен перейти её троюродному дядюшке.

После этих слов судья сделал продолжительную паузу и, заметив на моём лице немалое облегчение, ведь нихренашеньки Дорласу теперь не достанется, судья продолжил ввергать меня в шок. Как оказалось, прошлой ночью этот самый дядюшка скоропостижно скончался в собственной конюшне. Вороная кобыла затоптала старика насмерть. Ночью. Без свидетелей. Кобыла…

Нда-а-а… недооценил я амбиций Дорласа, ох, как недооценил! А вот прозорливая Амайя, судя по всему, и этот ход событий предусмотрела и велела в случае невозможности дядей занять трон сделать временным Правителем меня. МЕНЯ, БЛЯТЬ! А временно потому, что именно я впоследствии должен буду организовать честные выборы нового Правителя, которого изберёт сам народ. Вот тебе и на…

Оно мне надо? Вмешиваться во все эти политические интриги… Я простой солдат. Воин. Мне бы меч и в бой, а не государством править!

На моё эмоциональное «НЕТ» престарелый судья, лишь покачав головой, сказал, что он свой долг выполнил, лично без свидетелей оповестил меня, а дальше уже мне решать: ослушаться ли приказа. Но также не забыл подметить, что он будет крайне разочарован, если я предам доверие нашей Королевы. Ведь из всех эльфов Арнорда самым достойным она сочла именно меня. Ну как же? Собственное сердце когда-то она мне не доверила, а вот государство, пожалуйста, примите, распишитесь. Блядство! Просто хуйня какая-то!

Позже, уже дома, в томительном ожидании Офелии, отправившейся на рынок, я с полсотни раз перечитал то самое Амайино письмо, и, да, советник процитировал мне его слово в слово. Ни грамма отсебятины не добавил. Её аккуратный подчерк, её королевская печать, её голос в ушах, когда читал филигранно выведенные слова на жёлтой бумаге.

От письма оторвали лёгкие шаги в коридоре. Взмокшая от полуденной жары и тяжёлых сумок Офелия в облегчении сбросила последние на пол и села на стул напротив.

А дальше я всё ей рассказал. Конечно, про собрание на площади она и без меня услышала на рынке, но подумала: досужие сплетни. А вот о судье и абсурдной последней воле нашей Повелительницы она и предположить не могла. Расстроенная трагичными вестями о подруге девушка невзначай поздравила меня с новой должностью и, будто не замечая моего замешательства, поднялась и принялась машинально расфасовывать покупки. Остановилась лишь тогда, когда я безапелляционно заявил ей в спину, что этому не бывать. Не стану я ни регентом, ни Королём, ни кем бы то ни было!

И тут любимая вновь взъелась на меня.

— Не взойдёшь на трон? — пищит своим тонким голосочком, что недалеко и перепонкам лопнуть. — Но такова последняя воля Амайи! Нельзя её нарушать!

После этих слов вскипел уже я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да не последняя она! Амайя жива!

Пара секунд напряжённого тяжёлого взгляда друг на друга в упор, и на выдохе ответила:

— Хотелось бы верить.

Горестно смахнув упавшие на глаза светлые пряди, любимая наконец-то присела. А я продолжил уже в более сдержанной манере:

— Подумай, Офелия, ну на хрена оркам вообще оповещать нас о том, что Амайя мертва?

Уже собиралась было пылко возразить мне, но за неимением аргументов как открыла свой ротик, так его и прикрыла.

— Ты же знаешь, любимая, я давно наблюдаю за завравшимся Дорласом. Давно замечал за ним недопустимое, корыстное поведение и обо всём докладывал Амайе. Но те письма, похоже, так и не дошли до адресата. Эта алчная тварь ни за что не позволит мне законно занять место Правителя, так как ему срать на последнюю волю Амайи! Он давно подкупил всех влиятельных эльфов Арнорда, и наверняка на деньги, сворованные из государственной казны. А кого не смог купить — застращал. Этот ненасытный предатель короны без крови трон не отдаст.

Осознав всю скорбность нашего положения, девушка севшим голосом спросила:

— И что ты предлагаешь?

— Собирайся. Мы покидаем Арнорд.

А нет, голос не сел. Показалось. Она, молниеносно вскочив со стула, как заорёт на меня:

— Бежим? Как последние крысы? Она доверила тебе своё государство, а ты, как слабак, сбежишь?

Не, ну за кого она меня держит? За бессмертного?

Встал и подошёл к ней вплотную, а то, может, я далеко сижу и она, блять, не слышит? Прошипел ей в лицо до неузнаваемости металлическим тоном:

— Если мы сегодня не сбежим, уже завтра утром ты проснёшься с моим трупом в постели! — Замерла. Опешила с моей прямоты. — Вспомни воображаемое похищение Айлин с целью выманить Вилана из лагеря и оставить Амайю там одну. А после за телом Кхрорага не Вилан отправился, а тот, кто находился на тот момент в лагере. Не удивлюсь, если то письмо Вилану — подлинное и его действительно написал Дорлас, сговорившись с орками. А что? Ему как никому другому выгодна смерть Королевы.

Похоже, наконец-то ужасающий пазл сошёлся не только в моей голове, но и в светлой головушке Офелии. Теперь девушка выглядела как никогда хмуро и озадаченно. Обхватил ладонями маленькое личико с перепуганными ореховыми глазами и вкрадчиво произнёс:

— Оставаться здесь — безумие. Я не стану тобой рисковать. Но даже в этой ситуации мы всё-таки кое-что можем. Мы отправимся к нашим выжившим в Тартасе воинам и не позволим Дорласу добраться и до их умов. Я буду править не Арнордом, а его жителями, нашими бойцами. Так как, когда Амайя выберется из плена, ей понадобятся преданные воины для того, чтобы вернуть своё государство. С нашей смерти Королеве пользы будет мало. У нас здесь даже верных эльфов нет! Как нам снять с престола самозванца? Все, кто действительно предан короне, в Тартасе сражались во имя своей Королевы. Вот туда-то мы и отправимся.

На доли секунд мне показалось, что я убедил её. Ведь сбегать с бессознательной Офелией на горбу будет куда сложнее. Но мне показалось. Моя упрямица всё не отступала.

— А что, если ты ошибаешься, Кир? Что, если она уже давно мертва и ты без боя вручишь Арнорд самозванцу, когда трон по праву твой?

В бессилии опустил руки. Просто отчаялся хоть как-то объяснить наиупёртейшей девушке во вселенной то, что знаю… интуитивно знаю, без всяких доказательств. Вернулся на свой стул и, с вызовом глянув на неё, безапелляционно произнёс:

— Я знаю, что она жива. Просто знаю, Офелия.

Полная разочарования в глазах девушка присела напротив и удручённо ответила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это-то и обидней всего, Кирион… слышать это от тебя, и про неё.

Рэнн

(Hidden Citizens feat. Jaxson Gamble — Hazy Shade of Winter)

А говорят ещё, что Терказар — город разврата… Похоже, за эльфами тоже не постоит. Бурхат был садистом-извращенцем, Амайя — неравнодушна к запрещённым веществам, а ушастый оказался заядлым пьяницей. В своём глазу, как говорится…