Речные заводи (том 1) - Най-ань Ши

– Господин писарь, более полутора лет вы не были дома. Мы рады, что вы сегодня вернулись к нам. Почему же вы так печальны? Почему ваше сердце не радуется? Вы должны быть счастливы, что вышло помилование. Ведь вам, несомненно, будет сделано снисхождение.

– Дорогой дядюшка, вы правы, – ответил Сун Цзян. – Но обо всем этом мы поговорим после. Как же мне не печалиться, если больше нет в живых моего родного отца, который дал мне жизнь?

– Да вы шутите, сударь, – громко рассмеявшись, сказал Чжан. – Ваш уважаемый батюшка только что пил здесь вино и с час тому назад вернулся к себе домой. Как можете вы говорить такие слова!

– Вы, дядюшка, не смейтесь надо мной! – возразил Сун Цзян, вынув письмо, полученное из дома, и передавая его Чжану. – Мой брат Сун Цин ясно пишет, что отец наш умер в первые дни первой луны нового года и что он с нетерпением ждет моего приезда на похороны отца.

Прочитав письмо, Чжан воскликнул:

– Что за чудеса! Да ведь только сегодня в полдень он был здесь, ел и пил вместе с почтенным Ваном из Восточной деревни. С какой стати мне обманывать вас.

Эти слова привели Сун Цзяна в полное недоумение, и он стал раздумывать, что бы предпринять. С наступлением вечера Сун Цзян распрощался с хозяином кабачка и поспешил к себе домой. Он подошел к воротам своего поместья, заглянул туда, но не увидел ни живой души. Однако Сун Цзяна уже заметили работники, вышли из дома и встретили его с поклонами.

– Отец и брат дома? – спросил их Сун Цзян.

– Ваш почтенный отец все глаза проглядел, целые дни дожидаясь вашего возвращения, господин писарь, – отвечали ему работники. – Вот радость-то, что вы вернулись! Ваш отец только что пришел домой из кабачка Чжана, где пил с почтенным Ваном из Восточной деревни, и сейчас спит во внутренней комнате.

Услышав это, Сун Цзян был весьма поражен. Бросив свой короткий посох, он вошел в парадную комнату. Там был Сун Цин. Увидев Сун Цзяна, он с поклонами пошел навстречу старшему брату. Сун Цин не носил траура. Тут Сун Цзяна охватил сильный гнев и, указывая на брата пальцем, он принялся бранить его:

– Ты, гнусное животное! Где же это видано! Наш отец находится у себя дома, а ты написал мне письмо и решил потешаться надо мной… Я чуть было не лишил себя жизни, рыдал до потери сознания. Ты, негодяй, совершил мерзкий поступок.

Суп Цин хотел было все объяснить, как из-за ширмы вышел старый Сун и воскликнул:

– Дорогой мой сын, не сердись! Не брани своего брата, он тут ни при чем. Все это произошло потому, что я все время тосковал по тебе и попросил написать тебе, будто я умер, чтобы ты вернулся как можно скорее. К тому же я слышал о том, что На горе Байхушань – Белого тигра появилось много разбойников. Я боялся, что они уговорят тебя присоединиться к ним, и ты изменишь своему долгу верности и сыновнего почитания. Поэтому я и поспешил послать тебе письмо и позвать домой. Пользуясь тем, что от сановника Чай Цзиня здесь приходил Ши Юн, мы отправили это письмо. Все это сделано по моему желанию, и твой брат ни в чем не виновен. Не брани его! Я только что вернулся из кабачка Чжана и отдыхал в своей комнате, как вдруг услышал, что ты вернулся.

Выслушав все это, Сун Цзян поклонился отцу до земли. Он был и расстроен и обрадован.

– Я не знаю, в каком положении сейчас мое судебное дело, – спросил он отца. – Если объявлено помилование, то наказание за мое преступление будет, конечно, смягчено. То же говорил мне и Чжан недавно.

– До возвращения твоего брата Сун Цина мне очень помогали Чжу Тун и Лэй Хэн, – сказал старый Сун. – А с тех пор как власти разослали повсюду объявление о твоем аресте, никто не приходил и не беспокоил меня. Почему же я вызвал тебя сейчас? А вот почему. Мы недавно слышали, что по случаю назначения в императорском дворце наследника престола объявлено всеобщее помилование. Для всех, кто совершил какое-нибудь тяжелое преступление, наказание будет немного смягчено. Об этом было объявлено повсюду, так что если власти даже и узнают о твоем приходе и привлекут тебя к ответу, ты получишь наказание только за побег, и тебя не лишат жизни. А пока не будем об этом думать, а поговорим лучше о чем-нибудь другом.

– А что Чжу Тун и Лэй Хэн бывали у нас в поместье? – опять спросил Сун Цзян.

– Я слышал на днях, что их обоих послали по какому-то делу, – сказал Сун Цин, – Чжу Туна в Восточную столицу, а куда Лэй Хэна – не знаю. В уезд на их место назначены два новых человека по фамилии Чжао.

– Сын мой, ты устал после долгого пути, – сказал старый Сун. – Пройди во внутренние комнаты и отдохни немного.

Все в доме радовались, и об этом нет больше надобности говорить.

День сменился ночью, и на востоке взошла луна. Было время первой стражи, и в поместье все уже спали, как вдруг у передних и у задних ворот раздались пронзительные крики. Когда в усадьбе вскочили, чтобы узнать, в чем дело, то увидели, что поместье окружено множеством людей с факелами. Со всех сторон неслись возгласы: «Не выпускайте Сун Цзяна».

Услышав это, старый Сун от горя лишь запричитал:

Собралось близ Янцзы много храбрых, – и верностьпроявилась великая в жарком бою.

Как удалось Сун Цзяну бежать из поместья, вы узнаете из следующей главы.

Глава 35

повествующая о том, как У Юн вручил Дай Цзуну рекомендательное письмо и как Сун Цзян встретил Ли Цзюня в горах Цзеянлин

Взобравшись по лестнице на стену, почтенный Сун увидел внизу множество факелов и решил, что там собралось более ста человек. Отряд возглавляли два вновь назначенных начальника. Это были братья Чжао Нэн и Чжао Дэ.

– Почтенный Сун! – кричали они. – Если ты человек разумный, выдай нам твоего сына Сун Цзяна, а мы уж сами справимся с ним. Если же не выдашь его, придется арестовать и тебя, старика.

– Да когда же это Сун Цзян вернулся? – удивился старик.

– Не болтай глупостей – закричал Чжао Нэн. – Люди видели, как он выпивал в кабачке старосты Чжана, что па краю деревни, а потом пошел домой. У нас есть свидетель, который шел за ним до самого дома. Нечего тут отпираться!

– Отец, не стоит с ними спорить, – промолвил стоявший около лестницы Сун Цзян. – Я сам выйду к ним, ничего они со мной не сделают. В уездном управлении меня все знают. А кроме того, вышел указ о помиловании, так что ко мне должны отнестись более милостиво. Зачем унижаться перед ними. Ведь семья Чжао славится своей подлостью. А сейчас, когда эти двое стали начальниками, где уж им понять, что такое справедливость! Ничего хорошего от них и подавно не дождешься! Кроме того, у них нет никакого сочувствия ко мне, а потому не стоит их упрашивать.

– Сынок мой, это я навлек на тебя беду, – заплакал старый Сун.

– Ничего, отец, не расстраивайся, – отвечал Сун Цзян. – То, что меня отдадут под суд, может быть даже и к лучшему. Не то завтра я вынужден был бы прятаться среди разбойников, которые убивают людей, поджигают дома. Попади я к ним, мы с тобой никогда больше не встретились бы. Пусть даже меня ожидает ссылка, но все равно срок ее когда-нибудь кончится. Тогда я смогу вернуться домой и неустанно заботиться о тебе до конца твоих дней.

– В таком случае, сын мой, – сказал старый Сун, – я постараюсь подкупить начальство, чтобы тебя сослали в хорошее место

Сун Цзян взобрался по лестнице на стену и закричал:

– Эй вы, перестаньте шуметь! По новому помилованию моя вина сейчас смягчается и смерть мне не грозит! Прошу вас, господа начальники, заехать в нашу усадьбу, мы побеседуем и выпьем по три чашки вина, а завтра вы передадите меня начальству.

– Уж не хочешь ли ты подкупить нас? – закричал Чжао Нэн. – Ну, так ты это брось…

– А вы что думаете, я хочу навлечь беду на отца и брата? – отвечал Сун Цзян. – Не церемоньтесь, заезжайте в усадьбу. – И, спустившись с лестницы, он распахнул ворота, пригласил начальников въехать во двор, а затем провел их. в помещение.