Владычица Жемчужины - Эрик Ластбадер

— Со смертью звезд-адмирала ты становишься главой командования. Думаю, стоит поближе познакомиться с теми, кого назначил Меннус. Если они тебе не понравятся, ты сможешь их сместить. Думаю, ты легко найдешь им достойную замену.

— А как насчет регента?

— А при чем тут регент? Он баскир, а ты кхагггун. Кхагггунам давно пора вернуться к самоуправлению.

— А гэргоны?

— Всем известно, что после гибели Нита Батокссса в За Хара-ате Товарищество погрязло в борьбе за власть. Кроме того, раз мы их защищаем, то они заинтересованы в том, чтобы кхагггуны оставались сильными.

Пнин осторожно выбрался из кровати. Силы возвращались к нему с каждой минутой. Впервые за долгое время он не слышал голоса мертвых.

— Что я тебе говорил, Сорннн? Она и вправду чудо!

Ханнна Меннуса засасывала черная воронка. Сейчас ему следовало находиться в Аксис Тэре, чтобы расследовать обстоятельства смерти брата, проводить допросы, составлять план мести. Хотя бы для того, чтобы спросить регента, почему он сам этим не занялся. Меннус сплюнул на влажную от крови землю. Впрочем, чего ждать от баскира?

Меннус взглянул на двух своих кхагггунов — мертвы, убиты при неизвестных обстоятельствах. И никто ничего не видел и не слышал, даже охранные датчики не сработали. Меннус нагнулся и вытащил изо рта одного солдата черную тряпку. Такой же кляп был во рту второго кхагггуна и у всех, кто ранее погиб в подобной ситуации. Командир отряда успел собрать уже целую коллекцию. Оглядевшись по сторонам, Ханнн снова посмотрел на погибших. О чем они думали перед смертью? Кто их убил? Кто будет следующим? Разве мог он оставить свой отряд и уехать в Аксис Тэр? Его неправильно поймут. Ханнн Меннус чувствовал, как доверие его кхагггунов исчезает в черной воронке.

Небо заволокли тучи, шел дождь. Ветра не было, и серебряные струи падали почти вертикально, заливая весенний лес. В отряде Меннуса царило подавленное настроение, решимость кхагггунов таяла с каждым часом. Когда они в последний раз нормально спали? Когда же начался этот кошмар? Ханнн попытался восстановить ход событий.

Сначала он, естественно, предположил, что на отряд напали уцелевшие бойцы Джервы. В первый раз Меннус вообще не обратил внимания на черные платки. Он заметил их лишь во второй раз. Что-то не очень похоже на действия отряда Сопротивления! Однако Меннус остался верен своей тактике. Учения продолжались с еще большей интенсивностью. Он разбил отряд на группы, каждая из которых прочесывала небольшую территорию. Группы находились в постоянном контакте. И, несмотря на все усилия, кхагггуны так никого и не нашли. Следующей ночью убили еще троих. Покрытые изморозью черные платки развевались на холодном утреннем ветру.

Черная воронка поглощала его отряд. Еще немного — и его тоже засосет. Меннус ввел ночное патрулирование к вящему недовольству солдат. И что из этого вышло? В первую же ночь пропали двое, их тела удалось найти только к полудню. Ханнн чувствовал, что его авторитет стремительно падает. Кхагггуны больше не доверяют своему командиру. Да и как они могли ему доверять?

Они ведь не знают, что произошло на Лете. Меннус и сам не знал. Когда он вернулся на Кундалу без своего отряда, ему следовало подать в отставку. Он и собирался так сделать, но отговорил старший брат. Ханнн всегда прислушивался к советам Иина, а успехи старшего служили примером для подражания. Что же будет теперь, когда брата не стало? Кто поможет забыть Лету?

От дыхания офицера шел пар, а дождь не прекращался. Весь отряд собрался возле погибших, ожидая приказов. Похоже, они только и думают, что о черных платках. Ханнна же интересовало совсем другое — причина смерти его кхагггунов. Они погибли от прицельных выстрелов из ионного оружия. Выходит, тот, кто это сделал, был отличным снайпером и обладал ионными пистолетами новейшего образца. Кто же, в Н'Луууру, убивает его кхагггунов?

Конечно, он может вызвать подкрепление, да только разве он имеет на это право, учитывая то, что случилось на Лете? Он потеряет уважение тех, кто до сих пор ему верен. Недоброжелатели начнут шептаться, что ему противопоказано командовать и нельзя ничего поручить. Нет, если он вызовет подкрепление, карьере конец.

Меннус стоял, отрешившись от происходящего. Дождь барабанил по доспехам, попадая в невидимые трещины. Холодные капли бежали по спине. Перчатки задубели от крови. Ханнн понимал, что случившееся на Лете повторяется. Ситуация вышла из-под контроля, а он не знает, что следует предпринять. Его кхагггуны погибнут, на этот раз не уцелеет и он. И если честно, то ему и не хотелось. Стоит вспомнить, как он жил после Леты, чтобы понять, что лучше было бы умереть вместе со своим отрядом. На Кундалу вернулась лишь оболочка, робот, который ходил, разговаривал, ел и убивал. Конечно, убивал он хорошо, так ведь тому, кто уже умер, нечего терять. Ради чего он жил? Только ради Иина. А теперь не стало и его. Сейчас, стоя под дождем рядом с телами погибших, Ханнн понимал, как ему осточертела эта жизнь! Как кто-то может улыбаться? Чему-то радоваться? Непонятная штука эта жизнь, вот со смертью все гораздо яснее.

Меннус встряхнулся. Разве этому учил его брат? Самоанализ вызывает жалость к самому себе, а кхагггуну это просто противопоказано. Тот, у кого твердая рука и сильный дух, не станет копаться в собственной душе. Командир отряда накинул на плечи шкуру снежной рыси и сразу же почувствовал приятное тепло — густой мех не пропускал ни ветра, ни влаги. Ханнн приказал отрядным дэйрусам заняться телами и назначил новых дозорных. На этот раз группы пойдут навстречу друг другу, а два снайпера будут прикрывать их с вершин деревьев..

— Мы найдем тех, кто это сделал, — заявил он, и посиневшие губы расплылись в зловещей ухмылке. — Мы найдем их, вот увидите!

Черные платки полетели на землю, и Меннус растоптал их каблуками.

— Корруши называют это место невырытой могилой, — проговорил Сорннн.

Он и перв-капитан Квенн спустились в пыточные камеры. Эта часть пещер под регентским дворцом навсегда пропахла смертью и страхом. Повсюду засохшая кровь, фекалии и насекомые, белые от недостатка света.

— Здесь нужно провести дезинфекцию, — подавленно проговорил Квенн.

Они с ужасом смотрели на то, что осталось от трех адмиралов в результате чудовищных пыток братьев Меннусов.

— Что же мы ему скажем? — спросил Квенн, имея в виду Ардуса Пнина.

Сорннн поднял тяжелое железное орудие, назначение которого было неизвестно никому, за исключением Меннусов.

— Правду. Он всегда предпочитает правду.