Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник) - Роберт Хайнлайн

Перед уходом Джим сказал:

— Ты что-то красный, Фрэнк. У тебя температура?

— Это признак цветущего здоровья, — заверил Фрэнк. — Все хорошо.

Однако он кашлял, надевая маску.

«Марсианский катар», — подумал Джим, но ничего не сказал, он все равно не мог ничем помочь Фрэнку.

Марсианский катар сам по себе не болезнь, а просто крайняя сухость носоглотки. Она появляется, когда человек дышит марсианским воздухом без защитных средств. Влажность на Марсе, как правило, равна нулю, и пересохшая слизистая оболочка открывает дорогу всем болезнетворным микробам, которые в тот момент находились в горле. Обычно дело кончается жестокой ангиной.

День прошел без происшествий. Когда солнце стало клониться к закату, можно было предполагать, что до дома осталось не более пятисот миль. Джим весь день не спускал глаз с Фрэнка. Тот бежал на коньках так же резво, как и вчера. «Может быть, кашель — просто ложная тревога», — решил Джим.

— Пора бы подумать о ночлеге, — сказал он.

— Согласен.

Вскоре они проехали спуск, построенный давно умершими марсианами, но ни подъемной балки, ни каких-либо иных знаков деятельности землян не было видно. Берега, хоть и стали чуть пониже, все же были слишком высоки, и с канала нельзя было увидеть, что находится наверху. Джим увеличил темп, и они помчались вперед.

Показался следующий спуск, но снова ничто не указывало на то, что над ним может быть приют. Джим остановился.

— Предлагаю подняться наверх и посмотреть. Мы точно знаем, что станции строят на спусках, а балку могли и опустить.

— А если мы только потеряем драгоценное время? — возразил Фрэнк. — Лучше поторопимся и доедем до следующего спуска, пока не стемнело.

— Ну как скажешь. — Джим оттолкнулся и начал набирать скорость.

У следующего спуска история повторилась. Джим снова остановился и взмолился:

— Давай взглянем. К следующему мы не успеем до заката.

— Давай. — Фрэнк нагнулся снять коньки.

Они поднялись наверх. В косых лучах солнца не было видно ничего, кроме растительности, окружающей канал. Джим чуть не заревел от усталости и разочарования.

— Что же теперь делать? — сказал он.

— Поедем обратно, — ответил Фрэнк, — и будем бежать, пока не найдем.

— Вряд ли мы разглядим подъемную балку в темноте.

— Тогда будем бежать, пока не упадем, — мрачно сказал Фрэнк.

— Раньше мы замерзнем.

— Если хочешь знать мое мнение, — ответил Фрэнк, — то нам конец. Я, к примеру, не смогу бежать всю ночь, даже если мы не замерзнем раньше.

— Тебе плохо?

— Мягко говоря. Пошли.

— Хорошо.

Виллис вылез из сумки Джиму на плечо, чтобы лучше видеть. Внезапно он соскочил вниз и куда-то покатился. Джим не успел схватить его.

— Эй! Виллис! Назад!

Виллис не отвечал. Джим побежал его догонять, с трудом продираясь сквозь заросли. Днем он спокойно прошел бы под листьями, но теперь, к вечеру, почти все растения съежились и стали ему по колено — скоро они уйдут на ночь в землю. Более чувствительные к морозу уже исчезли, и на их месте осталась голая земля. Виллису заросли не мешали, но Джим запутался в них и никак не мог найти беглеца. Фрэнк закричал:

— Берегись водоискалок! Смотри, куда идешь!

Джим стал продвигаться еще медленнее.

— Виллис, — позвал он, стоя на месте, — а, Виллис! Вернись! Вернись, чтоб тебя, а то мы уйдем и бросим тебя здесь. — Это была совершенно пустая угроза.

Фрэнк с треском продрался к нему.

— Нельзя больше здесь оставаться, Джим.

— Само собой. Кто ж его знал, что он выкинет такой номер в самый неподходящий момент?

— Надоел он до смерти, вот что. Пойдем.

Издалека донесся голос Виллиса или, скорее, голос Джима:

— Джим! Джим! Иди сюда!

Джим, а за ним и Фрэнк стали пробираться сквозь жмущиеся к земле растения. Попрыгунчик сидел на краю огромного листа пустынной капусты — все растение насчитывало пятьдесят ярдов в поперечнике. Пустынная капуста не часто встречается вблизи каналов. Это сорняк, и ее не допускают на дно бывшего моря в низких широтах, зато ее находят в пустыне за многие мили от воды.

Листья, обращенные к западу, все еще были распластаны веером по земле, но те, что смотрели на восток, поднялись почти вертикально, жадно ловя солнечные лучи, необходимые для фотосинтеза, а значит, для жизни. Растение было морозостойким и не сворачивалось до полного захода солнца, а в землю совсем не уходило. Капуста просто сжималась в тугой шар, защищаясь от холода, и тем напоминала в гигантском масштабе земное растение, в честь которого была названа.

Виллис сидел на листе, распластанном по земле, и Джим потянулся за ним.

Виллис подпрыгнул и укатился в самую середину капусты. Джим остановился и сказал:

— Виллис, чтоб тебя, вылезай. Ну пожалуйста.

— Не ходи за ним, — предостерег Фрэнк. — Вдруг она сейчас свернется. Солнце почти что село.

— Я стою на месте. Виллис! Вернись!

— Иди сюда, Джим, — отозвался Виллис.

— Нет, это ты иди сюда.

— Джим, иди сюда. Фрэнк, иди сюда. Там холодно. Здесь тепло.

— Фрэнк, что делать?

— Иди, Джим, — снова позвал Виллис. — Тепло! Тепло всю ночь.

— Знаешь что, Фрэнк, — опешил Джим. — Кажется, он хочет пересидеть ночь в капусте. И зовет нас к себе.

— Похоже на то.

— Иди, Джим! Иди, Фрэнк! — настаивал Виллис. — Скорей!

— Может, он и знает, что делает, — сказал Фрэнк. — Док говорит, у него есть инстинкты для жизни на Марсе, а у нас нет.

— Но нельзя же лезть в капусту. Она нас раздавит.

— Не знаю.

— А нет, так задохнемся.

— Возможно. Делай как знаешь, Джим, — сказал вдруг Фрэнк, — я больше не могу бежать на коньках.

Он поставил ногу на широкий лист, который при этом дрогнул, и пошел прямо к Виллису. Джим какой-то миг колебался, потом бросился следом.

— Молодец, Фрэнк! Молодец, Джим! — восторженно приветствовал их Виллис. — Хорошо, тепло всю ночь.

Солнце опускалось за отдаленную дюну, подул холодный закатный бриз. Наружные листья растения поднялись и начали сворачиваться.

— Еще не поздно выскочить, Фрэнк, — нервно сказал Джим.

— Я остаюсь, — сказал Фрэнк, сам глядя с тревогой на приближающиеся листья.

— Мы задохнемся.

— Возможно. Все лучше, чем замерзнуть.

Внутренние листья закрывались быстрее, чем наружные. Один лист, четырех футов в ширину и десяти в длину, поднялся дыбом за спиной у Джима и стал скручиваться, пока не коснулся его плеча. Джим нервно стряхнул его. Лист отпрянул и снова медленно пополз к Джиму.