Те, кто выжил - Андрей Круз

Пленный нам поведал задушевно, что рабов скупает Колено. Тот самый, что в Медном квартирует. Именно тот самый, что ржевскому анклаву первейшая головная боль со своим стратегическим положением. И вот скупает он рабов – и увозит на свои торфяные разработки. И при этом всегда выезжает на прием «товара» сам, никому больше не доверяет. А делается это все в месте безлюдном: не любит ни одна банда такой бизнес светить, так что…

Я даже пленному после допроса обещание дал отпустить, если все пройдет как надо.

– Не кинешь? – спросил тот с подозрением и даже недоумением, потому что искренне полагал, что рассчитывать может лишь на одну награду – быструю и легкую смерть.

– Нет, – ответил я. – Обещаю. Более того, отпущу не голым, а дам все, что на тебе было, и ствол, и патроны. Дойдешь куда-нибудь – выживешь, не маленький. Машину найдешь: не проблема теперь.

Тот даже глаза прикрыл, вздохнул нервно, сказал:

– Поклянись.

– Чтоб мне сдохнуть, – сказал, в глаза ему глядя. – Отпущу.

Я правду сказал, обмана не подразумевал. От него одного большого вреда не будет, да и не станет он в этих краях судьбу пытать – наверняка подальше свалить попытается: от случайных встреч с теми, кто поймет, кто всех сдал. Но если с его помощью завалим Колено… для меня это бо-ольшой плюс будет во Ржеве – это уже репутация, та, которая влияет на положение. Меня потом с постамента уже ломом не сковырнуть.

– Ладно, тогда чего сопли жевать – давай план рисовать, – сказал Игорь, придвигая к себе разрисованную с показаний пленного схему коттеджного поселка.

Поселок был недалеко – нашлись даже спутниковые его снимки: когда все валилось, местные военные догадались скачать из Интернета карту всех окрестностей в хорошем разрешении.

– Далеко дотуда? – спросил Крамцов.

– Километров пятнадцать, – ответил Игорь. – Рядом, считай. Значит, так, влобовую не ходим, шашками не машем, в атаке не охреневаем. Наше дело – заблокировать маршруты отхода и потом принимать пленных.

– Если будут, – уточнил Крамцов.

– Будут, куда денутся, – усмехнулся тот. – Тем более что там при банде еще и гражданских хватает, даже больше, чем бандитов, их там. Вопрос по ходу, кстати: куда их девать будем и как принимать?

22 июля, воскресенье, раннее утро. Московская обл.,

коттеджный поселок «Гринвич»

Возле поселка «Гринвич» мы оказались около пяти утра. Уже светало – июльские ночи коротки. Дальше на разведку заслали Крамцова с его людьми, как самых шустрых. Пусть свои будущие трофеи отрабатывают. Колонна, не доезжая до поселка пары километров, остановилась. Техника на фоне розовеющего неба казалась вырезанными из черной бумаги причудливыми силуэтами.

А вообще так нормальная сила против одной банды, в которой, если пленному верить, около пятнадцати человек осталось, не считая опять же гражданских, потому как при бандюках и девок хватало, а некоторые так и вовсе семейные были. Кроме моего трофейного «Егеря» и крамцовского уазика, за рулем которого сидела короткостриженая, спортивного вида девица в перчатках без пальцев, в колонне были наш «бардак», «партизанский» БТР-60, еще один БТР, но уже «восьмидесятка», от нахабинских, и главное – новенький БАТ-2 и танк. Самый что ни на есть бронетанк Т-72АВ с динамической защитой, так что и гранатомет ему не так чтобы очень страшен, особенно в лоб.

– Откуда он у вас, кстати? – спросил я у Игоря. – У вас же инженерная бригада.

– Из Кантемировки, – ответил он. – Им много теперь – столько не надо, и девать некуда, дивизия целая – четыре полка, вот и подогнали десяток. Просто они… ну ты сам видел, все больше по блокам. Мне и так за топливо башку оторвут.

– Да ладно, меньше двадцати верст, – отмахнулся я. – Кстати, как начнем? Кричать будем или сначала долбанем для внушительности?

– Да кто его знает, – пожал он плечами и обратился к сидящему на башне командиру танка: – Зарифуллин, как полагаешь?

– Хрен знает, товарищ маршал, – лениво отозвался тот. – Мне как скажете. Нам, татарам, один хрен – что иметь подтаскивать, что иметых оттаскивать. Прикажете звездануть – мы со всей радостью, не прикажете – боекомплект целее будет.

– У, блин, пользы от тебя, – вздохнул Игорь. – А командованию из-за лени твоей тут мозги ломай. Пленных не накроем?

– Не должны, – ответил я, разглядывая схему. – Их вот в этом доме держат, в цокольном этаже. Человек тридцать там, говорят. Перекрытия бетонные, плиты… да и необязательно по этому дому лупить… вот в этот жахнуть: тут одни бандиты, – а потом беседы беседовать и предложения предлагать. Игорян, ты трубу свою иерихонскую не забыл?

– Матюгальник, что ли? – переспросил он. – Взял, не боись.

– Ну хорошо… ты у нас самый красноречивый, будешь потом им всякое хорошее обещать.

– А что обещать-то? – спохватился он.

– Что-нибудь. Жизнь и жрачку.

– Это где же? – даже удивился он такому предложению.

– А на торфе, – усмехнулся я. – У нас его тоже до хрена, увидишь: кидать – не перекидать.

– А-а! – протянул он. – Тогда нормально. Справедливо даже.

С последним утверждением я был полностью согласен. Это была бы уже абсолютная справедливость. И не так быстро, как просто пристрелить.

Вскоре Крамцов вышел на связь. Сообщил, что они взяли под прицел «тылы» четырех домов, вытянувшихся в одну линию, и что оттуда никто не смоется. Ну и отлично.

– Ладно, выдвигаемся, – сказал я.

Взревели дизеля, колонна тронулась дальше. Скрытность… какая тут скрытность? Да и нечего нам таиться. Задергаются бандюганы – и попадут под огонь «партизан». Решат тихо посидеть – вдруг мимо пронесет, – тогда вообще все ясно. А свалить им уже не удастся.

Поселок из самых дорогих: не коттеджи, а самые настоящие виллы в средиземноморском стиле. В средней полосе России так и вовсе смотрится удивительно. По периметру поселок решетчатым забором обнесен, сзади его лес подпирает. А вот заборы разные, большинство просто решетка, а у последних домов – настоящая стена, а не забор.

С этим я сам знаком, проходил уже. У нас в поселке тоже поначалу заборы были решетчатые, что мне не нравилось: ты у себя во дворе, а каждый проходящий глазеет. Живую изгородь в наших широтах быстро не вырастишь, а приватности дома все же хочется. И взялся я строить забор кирпичный, глухой. Все соседи, кроме армянина Рафика, чуть не в ярость пришли – мол, всю красоту поселковую гублю на корню. Слушать я слушал, а забор строил. Ругань прекратилась, а затем еще один сосед такой же возвел. Потом еще один. И пошло.

Вот и здесь, похоже, шли подобные процессы. Бандиты заняли те дома, что уже за забором. Может, и зря, кстати: себе обзор сузили, и мертвые зоны образовались. Черт их знает, чем они руководствовались. Четыре дома, больших, по-настоящему так больших, у меня вроде и не маленький был, но с этими ни в какое сравнение.