Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки - Юрий Колесников

Комиссар Дедик дал соответствующее указание начальнику штаба соединения.

Под вечер повозка с тремя кандидатами на полёт в Москву в сопровождении Котельникова и Бронзова вместе с балыковским батальоном отправилась на так называемый аэродром.

Вскоре один за другим запылали сигнальные костры. Глубокой ночью донёсся гул самолета, который минуту-другую спустя приземлился. Он доставил товарища Ждановича, с ним были ещё два человека. У лесенки их встречали командир соединения Балыков, комиссар Дедик и несколько человек из штаба. Последовали радостные объятия. Затем гости вместе с встречающими уехали на бричках.

Одновременно началась поспешная выгрузка доставленных грузов, ящиков с оружием и боеприпасами, тяжёлых парашютных мешков.

Притихшие моторы продолжали работать вхолостую. Последовала погрузка раненых. Их на импровизированных носилках и просто на руках передавали стоявшим у двери лётчикам.

В суматохе Котельникову не удалось попрощаться со своими подопечными, особенно с малышкой. Из дверей послышался громкий голос бортмеханика:

– Никого больше нет?

– Нет.

Раздался звук закрывшейся двери. Взревели моторы. Самолёт, медленно развернувшись в обратную сторону, набирая скорость, пробежал мимо полыхавших костров и вскоре исчез в ночной черноте.

Неожиданно кто-то из балаковцев обрадованно вскрикнул:

– Ура! Теперь заживём! Мешок махорки прислали!

– Какой всё же приятный человек Дедик! – заметил доктор Бронзов Котельникову. – Тебе надо будет поблагодарить его.

– Обязательно! – с готовностью отозвался Юрий. – Золотой человек! Днем подкараулю его. Сейчас он занят гостями. Но мы не уйдём отсюда, пока не поймаю его! Кто знает, сколько этой тройке пришлось бы маяться у нас в бригаде до прилёта самолёта?!

Лишь в полдень Котельникову удалось издали увидеть комиссара Дедика. Подбежал к нему, поблагодарил, на что комиссар ответил:

– Ну, что ты, это же наш общий долг! Всегда обращайся, и мы будем готовы подключиться. А как же иначе, братцы?!

Глава 36

Под вечер того же дня группа осназа покинула гостеприимное соединение Балыкова – Дедика и продолжила путь в свою бригаду. По дороге зашёл разговор о щедром белорусском гостеприимстве, комиссаре Дедике.

– Вот это эталон подлинного комиссара! – оценил Бронзов.

– Приятно, что попадаются такие люди, – заметил командир группы. – И капитана Филимонова можно отнести к такой категории.

– Но если капитан Филимонов, – тихо заметил Бронзов, – так же, как нам с тобой рассказал генералу Сёмину о положении дел, боюсь, этого будет достаточно, чтобы он ухватился за это и нафантазировал Москве кучу чёрт знает чего.

– Ничего определённого капитан не сказал, – отверг такую вероятность Котельников. – Конкретно вряд ли он кого-нибудь называл. В конце концов, и я с ним поделился кое чем. А как же иначе?

Котельников промолчал. Про себя допускал такой вариант. Со сравнением тоже был согласен. Но вынужден был отклонить излишнюю подозрительность друга. Даже ему не мог признаться в своём подлинном мнении о начальнике разведки. Сказать, что сам был без недостатков – тоже нельзя.

В разговоре с Бронзовым заметил:

– Согласен, что Филимонов человек сдержанный. Но тот, кто с ним беседовал, может даже из мелочей воздвигнуть Эйфелеву башню. Знает его склонности. Вот прибудем в бригаду, посмотрим, что там нового. Буду решать. Ваня Корбут ждёт… Хоть он из другого ведомства, но брюки одни и только карманы разные. Всё будет в порядке, Сашенька!

– Тебе, конечно, лучше знать его замашки. Но мы договорились, что ты без отлагательств всё же дашь знать столице.

– Стопроцентно!

– Любопытно, как там отреагируют?

Котельников промолчал. Про себя допускал такой вариант с Сёминым. Но всё же тихо сказал:

– Конечно, ты прав. Обронив на землю зёрнышко, можно насочинять про получение сногсшибательного урожая. Однако хлеб от этого на столе не появится. А Филимонов, конечно, трудяга. Без дураков. И уверен – пыль в глаза начальству не пускает, как некоторые.

– А знаешь, – неожиданно начал Бронзов, – эта девушка – её зовут Люся – сказала мне, что если бы не пришлось ей сопровождать девочку, попросилась бы остаться в бригаде, чтобы вместе с бойцами ходить в разведку. Говорила, что знает местность, расположение фашистских гарнизонов, особенно обстановку на аэродроме, где работала на кухне. Её ведь немцы должны были расстрелять!

– Знаю. Именно поэтому её отправили сопровождать малышку.

– Так вот, она призналась мне, – продолжал доктор, – что в Москве будет проситься отправить её обратно в тыл врага и именно в нашу бригаду.

– Интересно!

К рассвету следующего дня группа прибыла на новую стоянку бригады осназа. Было это в конце октября сорок второго года на оккупированной немцами советской территории.

Прилетевший не впервые в партизанское соединение Ковпака фотокорреспондент Алексей Коробов привёз центральную газету с его небольшой статьёй и фото, на котором изображены лётчик-англичанин в штатском и рядом небольшого роста советский майор, доставивший его из вражеского тыла.

Глава 37

Личному составу группы был дан отдых. Возникли некоторые трудности с размещением людей в связи с новым местопребыванием бригады и увеличением её состава.

В затруднительном положении оказался начальник штаба капитан Белов. Ему на ходу приходилось изыскивать дополнительные места для отдыха. С горем пополам удалось утрясти и сей вопрос.

Под вечер командир группы Котельников и доктор Бронзов были вызваны в штаб бригады для доклада о пребывании на Украине.

В присутствии комиссара Малюгина и начальника разведки Сёмина Котельников доложил комбригу Шмакову о проделанной работе в местах пребывания группы.

– Почти ежедневно отчёт о работе и имевших место случаях, как удачных, так и прискорбных, сообщался штабу бригады. Консультации и, соответственно, рапорты радировались непосредственно управлению. Также о проведённых группой операциях и об обстоятельствах, имевших место с бывшим капитаном медицинской службы Красной Армии Анатолием Ивановичем Морозовым, было доложено вкратце московскому руководству. Без его санкции мы ничего серьёзного не предпринимали. Были вопросы, которые могло решить только высшее руководство. Ответы на поступавшие запросы немедленно радировались. Обо всём происходившем в группе, как, собственно, об обстановке в районе и о проводимых мероприятиях, командование бригады также было в курсе.

Время от времени комбриг и комиссар задавали короткие вопросы, на которые следовал ответ командира либо комиссара.

– Считаю своим долгом отметить, что безмерно признателен Александру Александровичу Бронзову за его участие в очень непростой работе нашей группы! Точно так же могу отозваться обо всём личном составе. На выполнение задания нас отбыло двадцать два человека. А прибыли в бригаду шестьдесят восемь бойцов и командиров. Разумеется, все вступили добровольно. И мы с Бронзовым пока ими довольны.

Несколько слов, подтверждавших изложенное командиром группы, сказал комиссар группы доктор Бронзов. Доложил и об оказании медицинской помощи раненому командиру кавэскадрона соединения Попудренко по его личной просьбе.

Комбриг Шмаков и другие присутствовавшие, видимо, остались довольны. Вопросов к Котельникову и Бронзову по ходу доклада было немало. Вполне закономерных. Меньше всех задавал вопросы начальник разведки.

– В целом проделана значительная оперативная работа, – заключил Шмаков. – Дадим удовлетворительную оценку. Как, комиссар? Хлопцы поработали на совесть!

– Я бы дал «отличную»! Привели пополнение – более чем сорок бойцов и командиров! С некоторыми был у меня разговор.

– Что ж, дадим «отличную». Молодцы!

Глава 38

Положение бригады осназа, недавно передислоцировавшейся поглубже в Клетнянский лесной массив, оставляло желать лучшего, несмотря на обещанные нормальные условия для личного состава. В частности, радиосвязь, в отличие от предыдущего местопребывания, временно размещалась, как и некоторые подразделения, под куполами грузовых парашютов, обложенных со всех сторон лапами елей и ветвями берёз для маскировки. В отличие от начальника разведки, который всегда отдавал должное связистам, заносчивый и небезгрешный в человеческих отношениях начальник штаба Белов, заменивший выбывшего на Большую землю по ранению Михаила Шульгина, проявлял вначале незаурядные хозяйственные способности. Теперь даже Бронзов ворчал о его подхалимстве перед начальством.

– А ты знаешь, что большинство личного состава, как, собственно, и твоя команда, можно сказать, остаются под открытым небом, – возмущаясь, заметил доктор Бронзов. – Не сегодня-завтра могут зарядить дожди, а там и выпасть снег! Похолодало-то основательно. А он хоть бы хны. Всё время кормит обещаниями. Ссылается на трудности.