Избранные произведения - Пауль Хейзе

оркестром, много времени спустя, за последние месяцы я прочитал третью эпопею — «Терпеливый Прометей» («Prometheus der Dulder»).[134] Вновь я встретил первоначального героя, ставшего еще драматичнее, так как он освободился теперь от излишних прикрас фантазии и неудержимых взлетов молодости. Форма стала более спокойной, классической, сосредоточенной, освобожденной от аксессуаров, сведенной к основным только силам. Но под благородным рисунком скупых и крупных линий чувствуется полнота горького и вдохновляющего опыта. Насколько здесь больше остроты и насколько больше отрешенности, чем в первом «Prometheus»! Страдание безгранично, и безграничен завоеванный мир!

Я не знал ничего более мрачного и в то же время более просветленного, чем заключительная песнь «Победитель» («Der Sieger»). Это — завещание поэта. Со времени первого «Prometheus» пришла старость, и победитель познал присущий славе привкус тления. Человек поднимается здесь до уровня высшей победы — полное самообладание, без страха и надежды, сиянье мудрости.

Мы знаем великий замысел этой драмы Души, одной души, сопротивляющейся «ангелу божьему»[135] без бахвальства, но с уверенностью в собственных силах, и презрительно отвергающей его Совесть, которую тот предлагает в обмен. Гнев Господина обрушивается на гордого бунтовщика. Годы преследований и черного одиночества осыпают пылью и грязью голову безмолвного Иова. Но в тот час, когда враг вторгается в царство божье, плохо защищенное людьми и отданное врагу их бледной, неустойчивой Совестью, — именно он, преследуемый, он, проклятый, одинокий Прометей, спасает сына божьего. Делает он это без любви к борьбе, без желания получить награду и даже без желания добиться справедливости. Так велит ему его Душа. Он не дает ей одурачить себя во втором «Прометее», хотя продолжает по-прежнему горячо ее любить, но уже без иллюзий, как равный равного, ибо он знает и говорит ей прямо в лицо, чего она ему стоила… Эта Душа покинула его в годы страданий, потребовала от него отказа от всех радостей мира, — эта Душа требует от него всего и не дает ему ничего; и когда, наконец, настал час победы, она своего друга, своего верного слугу (treuer Knecht) бросает на пороге смерти!.. Но он ее ни в чем не упрекает. Он любит ее! Если бы пришлось начать все сначала, он опять поступил бы так же… Это абсолютный стоицизм, но с таким порывом героической любви и мужественной гордости, что он становится опьяняющим напитком.

Опьяняющим для сильных. Их не легион. Даже и лучше, что такое произведение остается непонятным и неизвестным толпе.

Малодушные не могли бы выйти из своего безразличия иначе, как возненавидев этого Прометея, несущего пламя. Ведь в пламени этом сгорают их надежды, и то, что он дает взамен, этот огонь души, слишком горяч для слабых сердцем, для средних людей.

* * *

Он представляется мне, как некий Маттегорн, одинокая альпийская гора. Вся гора целиком, от подножия до вершины. Каждый может там найти свою долю, накосить травы, нарвать цветов, набрать плодов. И каждый может найти там источник, где можно утолить жажду, и тень, где можно лечь, отдохнуть и помечтать. Великие поэты не исчезают из памяти толпы только благодаря богатству их творческой природы и разнообразию стран и климата, где прохожий имеет возможность выбрать себе и наполовину понять — или не понять — и полюбить, полюбить какую-нибудь частицу их искусства, какой-нибудь уголок их мысли.

Но в то время, как источники их питают людей в долине, высоко, в синей бездне, вздымаются их снежные вершины, купол еловых лесов, белых и черных, и звезды мерцают в ледяной темноте. И вот травы приходят в движение, их клонит ветер, предвестник бури. Вся кровь кипит в Прометее, с тоскою видит он приближающуюся к нему бессмертно прекрасную богиню, Душу, с глазами, от которых нельзя оторваться. Он хочет бежать, но он связан по рукам и ногам. Она подходит и со странной улыбкой кладет руки на плечи того, кого она избрала, — на плечи своей жертвы. Из-под дрожащих ресниц сверкает пламя, точно тигр, подстерегающий добычу…[136]

(«Und hinter ihren weichen, feinbehaarten Wimpem lauert’es und drohete und schlich umher, dem Feuer gleich… und gleich dem Tiger, der sich windet unter dem Gebьsch und aus den dunkeln Blattem leuchtet ab und zu sein gelber, buntgefleckter Korper…»)

1925 г.

Роллан P. Собр. соч. в 14 тт. Т. 14. М.: Гослитиздат, 1958. С. 490 — 507.

Примечания

1

Городок на острове Капри. (Здесь и далее примечания переводчиков.)

2

Игра в шары.

3

Людовик IX Святой (1214–1270), французский король с 1226 г.

4

Город на севере Франции, древняя столица исторической области Артуа. В XII в. здесь возникло одно из наиболее примечательных объединений поэтов.

5

Жанр западноевропейской средневековой стихотворной драмы, сюжет которой составляют легенды о деяниях святых и девы Марии. Один из самых значительных мираклей «Игра о святом Николае» принадлежит перу трувера из Арраса Жана Боделя (ок. 1165–1210).

6

Рассказ основан на биографии одного из известнейших труверов из Арраса — Адама де ла Аля (ок. 1240 — после 1285). Сын зажиточного буржуа, он в юности обучался в аббатстве Вассель, затем вернулся в Йедной город и женился, однако вскоре оставил семью и отправился в ариж. Около 1262 г. он сочинил пьесу «Игра в беседке», героями которой являлись сам трувер и его скупой отец, друзья-поэты и глупые богачи Арраса, врач-шарлатан и сказочная фея. Он рассказывает, почему покинул семейный очаг и отправился путешествовать. Его фантазии сочетаются с бытовыми, сатирическими сценками. В 1283 г. при дворе принца Карла Анжуйского он написал «Игру о Робене и Марион» — прообраз будущей комической оперы, в которой переплетаются танцы, песни и декламация. В основу сюжета лег рассказ о том, как галантный рыцарь пытается соблазнить прелестную пастушку Марион, но она остается верна избраннику — деревенскому парню Робену.

7

Средневековый странствующий актер.

8

Театрализованное представление, содержанием которого являлись Распятие и Воскресение Христа.

9

Жанр средневекового религиозного театра, в котором религиозные сцены чередовались с бытовыми комедийными интермедиями.

10

Город на севере Франции.

11

Куртуазные поэты-певцы на севере Франции в ХII-ХIII в. В Провансе они назывались трубадурами.

12

Рассказчики сатирических монологов-сказов.