Братство меча. Книги 1-3 - Юлия Владимировна Баутина

Та кареса была второй, и вот теперь появилась еще и третья… Не многовато ли для нее одной? Правда, кареса Радомира давно замолкла вместе со смертью ведьмака, но две действующие и расположенные так близко, как это только было возможно, молчать не собирались, ухудшая и без того отвратительное состояние ведьмачки. На угрюмое беспокойство Велегоды накладывались усталость и раздражение Хорта, за которого теперь, похоже, основательно взялся Неждан, и все это разбавлялось постепенно ослабевающими спазмами от черного корня. Инари тяжело откинулась на топчан, глядя в покрытый мелкими трещинами потолок. Теперь она начинала задаваться вопросом — а стоило ли вообще вмешиваться в происходящее, в особенности если учесть, что мальчишка не был ей ни другом, ни даже хорошим знакомым? Для чего она вообще решила вмешаться? Ради Велегоды? Как Инари ни старалась, она не могла найти ответа, который бы ее устроил. Но, как бы то ни было, сделанного вспять уже не повернуть, а значит, теперь ей предстояло свыкаться с постоянным призрачным присутствием уже не одного, а двух ведьмаков в течение времени, которое по эльфийским меркам, скорее всего, было непродолжительным, но по ведьмацким составляли целую жизнь.

Глава 13. Чупакабра по-русски

Небо на востоке начинало светлеть, медленно, но неуклонно прогоняя прочь ночные миражи. С вершины холма от креста было хорошо видно протянувшуюся по горизонту прозрачно-зеленоватую полоску, медленно расширяющуюся и по мере расширения окрашивающуюся снизу в розоватый оттенок. Над Землей Грифонов занимался рассвет. Ведьмачка сидела под крестом, обхватив руками колени, и задумчиво смотрела, как постепенно проясняются дали. Она все пыталась угадать, где именно находится поселок Осиновая Гора, в котором, если верить фотографиям, успел оставить следы своего присутствия мангуири. Как там окрестил его Иван? Чупакабра? До чего же глупое название. Ведьмачке всегда казалось, что за те две сотни лет, что она общается с людьми, ей удалось выучить их язык в совершенстве и даже приспособиться к постоянным его изменениям. Но этого слова она не понимала. Имя любого зверя всегда должно что-то обозначать, а именно это имя не значило ровным счетом ничего. То ли дело "мангуири" — "не оставляющий костей"! Для тех, кто знает кертар, все касательно привычек зверя сразу становится понятно. А тут…

Приближающийся шорох шагов отвлек Инари от дальнейших размышлений на тему языкознания. Кто-то поднимался на холм, приминая намокшую от росы траву. Ведьмачке даже не потребовалось оборачиваться, чтобы вычислить личность гостя. Во всей Туле она пока что знала только одного человека, имеющего такую скользящую поступь охотника.

"Ведьмака, — тут же поправила она себя мысленно. — Ведьмака".

— Я уж думал, ты куда-то сбежала, — сказал Глеб, останавливаясь рядом.

— Чего ради? — удивилась Инари.

— Не знаю. Мне показалось, ты обиделась на Ивана.

— Ерунда. Хотя он многого не договаривает. Ему самому зачем-то нужен мангуири — только не могу понять, зачем.

— Может, чтобы в виде чучела в кабинете поставить? — предположил Глеб, чтобы разрядить обстановку.

— Чучела? — ведьмачка пренебрежительно фыркнула. — В "Княжеград" это чучело сможет влезть только если вы разберете полы второго этажа.

— Неужели такое здоровое?

— Ты следы видел?

— Да.

— А чего тогда спрашиваешь?

— Ну, может у него просто лапы большие? Шестидесятый размер, и так далее…

— Нет. Все остальное тоже не маленькое. Кстати, где поселок, который, как ты обещал, с холма виден?

— Вон там, — Глеб указал на юго-восток, в сторону виднеющейся за двумя изгибами реки лесопосадки. — Его деревья прикрывают. За ними как раз дома начинаются.

— Отлично. Значит, туда нам и надо, — Инари вскочила на ноги. — Пошли.

— А завтрак? — возмущенно спросил Глеб.

— Какой завтрак?

— Обычный. Мы, что, завтракать не будем? Нет, я не спорю, ведьмаки — народ выносливый. Но я пока только учусь и два дня на одной тарелке пельменей просуществовать не смогу.

— Какие два дня? — удивилась ведьмачка. — Еще ведь даже сутки не прошли. Ладно. В таком случае, пошли завтракать, но после еды чтобы сразу в деревню.

Правда, как выяснилось, завтрак еще требовалось приготовить. Инари скептически посмотрела на немытый с вечера котелок с остатками пригоревшей гречневой каши, взяла топор и пошла колоть щепы на костер, предоставив кулинарные хлопоты Глебу. Прикинув, сколько по времени будет вариться каша, и сделав поправку на то, что котелок сначала еще надо отдраить от остатков ужина, "гладиаторец" решил оставить это удовольствие для кого-нибудь из мирно спящих в палатках одноклубников и, раздув огонь, вскрыл две банки тушенки. Потом, немного подумав, добавил третью — для Хорта, застывшего на ступенях вагончика подобно каменному стражу. Ивану парень решил не напоминать лишний раз о своем присутствии, а потому в расчет раннего завтрака его брать не стал. Пока разогревалась тушенка, Глеб нарезал на ломти буханку черного хлеба.

— Это еще что? — мрачно спросил ведьмак, когда "гладиаторец" передал ему жестяную банку и несколько ломтей хлеба.

— Свинина.

Хорт посмотрел на довольного жизнью розового поросенка, взирающего на мир с закопченной этикетки, потом на изрядно разбавленное бульоном содержимое банки.

— Что-то не похоже, — буркнул он, но взять все-таки взял.

Вернувшаяся к костру Инари искоса посмотрела сначала на ведьмака, потом на "гладиаторца", но вслух ничего не сказала, с деланным аппетитом сосредоточившись на еде. Тушенка закончилась быстрее, чем хотелось бы. Глеб кинул пустую банку в костер, наученный опытом Алагири, сунул в карман пару кусочков хлеба про запас и поднялся на ноги.

— Ну, что, пошли? — спросил он у ведьмачки, тоже давно справившейся со своей порцией. Та кивнула и исчезла в сумраке с такой скоростью, с какой бы, наверное, не убегала и от сотни хоулеров. Идя вслед за Инари, Глеб буквально чувствовал, как буравит ему спину тяжелый взгляд Хорта.

Если мерить по карте без учета рельефа и водных препятствий, от Земли Грифонов до Осиновой Горы было чуть меньше