Второго шанса не будет - Сурен Цормудян

– А ты, блондинчик, как прикажешь тебя величать? – Светловолосая, с закрученной косой обратилась к нему.

– Славик! Славный значит! – гордо произнес он, широко улыбаясь.

– Ну, это мы посмотрим, какой ты славный, – подмигнула ему светловолосая и, женщины снова засмеялись.

– Ну что, девушки, может, сдвинем столы? – продолжал улыбаться Варяг.

– Начнем со столов, – подмигнула ему рыжая.

– Сначала сдвинем столы. А потом полы, – хихикнула светловолосая и, ее подруги снова разразились веселым, даже сверх меры, смехом.

– Твою мать, попали кролики в силки, – совсем тихо проговорил Николай. Его никто не услышал, ибо говорил он это самому себе. Он резко поднялся и направился к выходу.

– Эй, малыш, а ты куда? – воскликнула четвертая. Кудрявая шатенка с татуировкой на шее в виде разбитого сердца.

– Да иди ты ко всем чертям, – зло проговорил Васнецов, но так чтобы ни она, ни ее подруги не услышали сказанное.

– Эй, блаженный, ты куда? – нахмурился Людоед и вытянул в его сторону руку.

– В сортир, – резко ответил Николай, продолжая движение.

– Туалет слева от входа, – сказал ему вдогонку бармен.

– Знаю. Видел.

– А почему блаженный? – спросила одна из женщин.

– Он у нас святой, – послышался ответ Людоеда.

– Жаль, – продолжал женский голос, – С нами грешницами ему…

Дальше что она сказала, Васнецов не услышал, так как выскочил из бара. Постояв секунду, и сжимая кулаки, он решительным шагом направился без всякой цели к перекрестку.

– Идите вы все нахрен, – зло, с ожесточением в голосе шептал он самому себе, – Пропадите вы пропадом. Ненавижу вас всех. И ты Людоед, козел вонючий, с этим прозвищем… Блаженный… Хрен с тобой. Я блаженный. А ты… Ты говенный. Варяг, ты просто паскудник и вообще тупой амбал. А ты Славик просто… просто баран. Баран он и есть баран. Ишь, ты мясо бабское увидели… Вы еще, придурки, языки высуньте и лезгинку вокруг этих шлюх спляшите, бараны… Те шлюхи им не понравились, а от этих ум за разум зашел. Вот же уроды… Интересно, чем это те шлюхи хуже этих, а эти лучше тех? Те хоть честные. Сразу сказали, что им надо и цену назовут. А эти сидят и цену себе набивают. А назови их шлюхами, так за ножики свои схватятся сразу. И Варяг оплеуху отвесит, и Крест что-нибудь эдакое выкинет, и Славик… Все-таки ты Славик просто баран… Как же я вас ненавижу… Да идите вы со своими бабами к чертям свинячьим… И вы и ваши лисички, амазонки, грешницы, красотки, стервочки, чтоб вас всех… фурсетки недожаренные… Быдло вонючее…

Он остановился на перекрестке и облокотился на столб с указателями. Закрыв глаза и растирая лицо ладонями, он вдруг испугался своего состояния. Вместо сновавших по первому ярусу Вавилона людей, он видел лишь размытые тени и вместо звуков их шагов, и шума суеты, он слышал лишь свое, пропитанное бесконечной ненавистью и злобой, бормотание, пробивающееся сквозь далекий скрип несуществующих качелей. Он сам вводил себя в какой-то невероятный транс, дикой, первобытной ярости. Попадись ему сейчас тот плюшевый медведь, он изодрал бы его в клочья. Встреться ему Рана, он изрешетил бы ее пулями с головы до пят. Попадись та молоденькая людоедка, он с остервенением и ощущением экстаза стал бы бить ее кулаками и ногами, превращая в кровавое месиво. А попадись ему пресловутая красная кнопка!!! Он вдруг четко осознал пробившимся сквозь эту бурю абсолютной ненависти и тяги к разрушению разумом, что он превратился во что-то страшное. В нечто подобное тому, кто крадет по ночам людей и тащит их в метро, чтобы заживо сожрать. Кто кидается на пси-волков не зная страха а лишь желание уничтожить живое… Наверное именно так себя ощущали те самые морлоки, каждый день, каждый час и даже каждая секунда жизни которых была пропитана лишь всепоглощающей ненавистью и злобой. Именно так себя ощущали существа, в которых превратились люди. Просто когда-то люди не смогли вовремя остановиться, введя себя в такой транс и, нажали эту чертову кнопку…

– Ох, я и псих, – вздохнул он и, сделав глубокий вдох, осмотрелся. Люди снова стали людьми. Предвестник чего-то нехорошего, коим являлся скрип качелей, исчез. Агрессия прошла. Николай посмотрел в сторону бара.

– И все-таки вы свиньи. Из-за этих баб забыли, что надо Юру помянуть. – Покачав головой, Васнецов пошел на рынок.

Девушка с короткой стрижкой и в разноцветном свитере крутила рукоятку лебедки и ее торговый лоток с кассетами и старыми магнитофонами медленно, словно нехотя, и со скрипом опускался в пол. Когда он, наконец, опустился полностью, она закрыла железную крышку и защелкнула на проушинах амбарный замок. Девушка выпрямилась и слегка опешив, сделала полшага назад. Перед ней стоял молодой темноволосый человек с колючей щетиной на лице, в теплом свитере, одетом под камуфлированной курткой.

– Привет, – улыбнулся Николай.

– Привет, – настороженно ответила она, с любопытством глядя на незваного гостя.

Васнецов почувствовал, как его тело наполняется приятным теплом от вида ее больших, немного грустных и умных голубых глаз. И он с восхищением и некоторым стеснением отметил про себя, что у нее удивительно красивые губы. Да и все ее лицо было для него живым воплощением идеала из самых смелых и фантастических грез.

– Ты купить что-то хотел? А я закрылась уже. Сейчас вон, все закрываются. Торговцы оружием только до конца сидят. Народ в основном уже весь на арене собрался. Скоро начнется бой. Ты арену не любишь?

– Нет, – он мотнул головой ответив совершенно машинально. Он ведь понятия не имел о том, что такое местная арена.

– Я тоже. Вот… Домой собралась… Книжку почитаю. Спать пораньше лягу, – она наклонила голову, словно задумалась, что еще сказать.

– Интересная книжка? – спросил Васнецов, а сам думал как он, наверное, глупо сейчас выглядит. Ему казалось, что он говорит без всякого смысла, но он отчаянно хотел с ней говорить.

– Ну да. Я, правда… Мне кстати в ту сторону идти, – она указала рукой в направлении виднеющейся недалеко крутой железной лестницы уходящей высоко вверх.

– Мне тоже, – Николай кивнул как завороженный.

– Ну, пойдем? Проводишь, раз пришел, – девушка улыбнулась.

– Конечно…

Они неторопливо зашагали в указанном направлении.

– Ну, так вот. О чем я… А, о книге. Ты умеешь читать?

– Конечно…

– А у нас из молодежи мало кто, грамоте обучен. Сейчас главное с оружием обращаться уметь. И уметь от холода спасаться. А ты сам книги любишь?

– Да, конечно…

– Ну вот. Я, правда, названия той книги не знаю. У нее обложка рваная и нескольких страниц не хватает. Ее мне дружинники подарили. Нашли где-то в рейде, а я книги очень люблю. Весь Вавилон знает об этом, – она тихо засмеялась. – Но книга мне интересна тем, что она про мир как наш. После ядерной войны. Я вот читаю эту книгу и, немного настроение улучшается оттого, что в нашем, настоящем мире все не так плохо как в том, написанном. Там люди погибли всюду и только в одном городе, под землей, они выжили. Да и то, там их какие-то жуткие мутанты осаждают. А у нас все еще не так плохо, – девушка снова улыбнулась, взглянув на Васнецова, – Можно сказать процветаем.