Анима. Весь цикл в одном томе - Екатерина Соболь

начальником. – Идите по домам, заприте все окна и двери. Когда Ястребы выбьют дверь, сидите тихо. Они, конечно, все равно вас найдут, но когда это произойдет, отбивайтесь всем, что найдете в доме.

Жители сбились теснее.

– Может, все-таки само обойдется? – прошептала какая-то девушка. – Лучше уж мы тут вместе будем. Одним очень страшно.

Ларри тяжело вздохнул и уселся на землю в свободном, еще не забитом людьми уголке площади.

– Будем сидеть и просто ждать? – не поверила Нола.

– Угу. Их бесполезно учить обороняться – за пять минут никакого результата не добиться. Но на случай, если все они сегодня погибнут, хорошо, что эти странные создания успели их развеселить. Вон, гляди!

Он показал на золотых существ, которые разбрелись по площади, смешно вращая нарисованными глазами. Жители восхищенно протягивали к ним руки, гладили, некоторые даже улыбнулись.

– Я ими не управляю, они идут, куда хотят, – пробормотала Нола, садясь на землю рядом с ним.

Остальные хотели сесть рядом, но Нил оттянул их в сторону и усадил там – как будто понял, что Ларри хотелось поговорить с Нолой наедине, хотя откуда ему знать!

– Магия – такая штука, – философски протянул Ларри, глядя вверх.

В кронах сосен нарастал ветер – тихо гудел, гнул деревья. Вековые стволы заскрипели громче, Ларри на плечо посыпалась сухая хвоя. Лесовик и Ветреница, похоже, действительно были в деле.

– Зачем ты это делаешь? – шепотом спросила Нола и придвинулась ближе – наверное, чтобы гомон всех вокруг не мешал разговаривать. – Зачем помогаешь? Жизнью рискуешь.

– Ну, я не хочу умирать. Надеюсь на благоприятный исход, – без выражения ответил Ларри. Вот теперь чувства были лишними – он должен быть спокоен и сосредоточен. – Если нашествие сегодня удастся отсрочить, я запомню этот опыт и в будущем усовершенствую. Я хочу, чтобы другие люди на моем острове почувствовали себя так, как я. Я чувствую себя… – Он помялся. – Хорошо. И хочу этим поделиться.

– Нехилые у тебя планы. – Она вдруг улыбнулась. – И ты трижды сказал «хочу». Я думала, Ястребам ничего хотеть не положено.

Ларри с улыбкой покосился на нее, а потом сказал то, чего говорить не собирался:

– Я любил свою работу, потому что мне нравилось поддерживать порядок. Но оказалось, что порядок был немного… – Он вспомнил, сколько раз отнимал игрушки у детей любовнобольных. Делал их такими же несчастными, каким был когда-то он сам. – Неправильным. Но как у вас все устроено, мне тоже не нравится. – Ларри довольно вздохнул. Позволить себе оценивать вещи было самым приятным. – Ваша земля большая и богатая, но в ней совсем нет порядка. Гардианы нужны для того, чтобы вносить смысл в хаос. Находить тех, кто преступил закон. Помогать людям. Защищать их жизнь. – Он слабо улыбнулся. – Я – порядок. Мне это нравится.

Нола фыркнула, но ответить не успела. Вокруг закричали – и, подняв глаза, Ларри увидел, что Ястребы, парившие в вышине, начали снижаться – разом, повинуясь неслышному приказу. Ларри задержал дыхание. Он никогда не бывал по эту сторону нападения и даже представить себе не мог, как это жутко, когда сверху начинают медленно опускаться эти огромные птицы.

«Давай, – яростно подумал он, изо всех сил вообразив белокурую Ветреницу в пышной юбке. – Дерись, насколько хватит сил. Ты совсем не такая милая, если постараешься».

И его услышали: ветер внезапно ударил с такой силой, что тех, кто стоял на ногах, едва не повалило на землю. Ларри с трудом разлепил слезящиеся от ветра глаза. Ястребов отнесло в сторону, и они били в воздухе крыльями, сосредоточенно, не издавая ни единого звука. Пытались вернуться на курс, но ветер дул устойчиво и гулко: здесь, под защитой деревьев, он уже казался сильным, и Ларри представлял, каково сейчас на высоте: страшный, губительный для полета шквал воздуха, который сносит тебя назад. Пытаться лететь против него – все равно что ползти вверх по гладкой стеклянной стене.

Все испуганно сидели, прижав к себе соседей и втянув головы в плечи. Золотые существа трепетали от ветра – вот-вот погаснут. Нил устроился рядом с испуганной молодой парой и, перекрикивая ветер, что-то им говорил. Ларри навострил уши – ему было любопытно.

– Посмотрите друг на друга и не бойтесь, страх не помогает! – отчаянно взывал Нил, пытаясь перекричать ветер. – Даже если вы умрете, то умрете вместе!

Ларри ухмыльнулся. Он был уверен, что Нил глупо твердит им, как все будет хорошо и чудесно, но, похоже, идеи серебряной магии, которую они прямо сегодня изобрели, всерьез ему приглянулись.

Парочка явно его не поняла и только крепче прижалась друг к другу, перепуганно вытаращив глаза. Бывшие золотые народы слишком привыкли к сказочкам о том, что любовь – это мило и приятно, а влюбленные живут долго и счастливо. Но чувствовать любовь, когда вот-вот ее потеряешь, любить, когда все вокруг рушится, когда знаешь, что мир несовершенен, – это… Ларри сжал кулак, почувствовав, что ладонь снова прохладно щекочет серебром. Монструм, сидевший на его плече и спокойно чесавший лапой клюв, тоже блеснул ярче. А вот рисунки Нолы постепенно блекли – куры и лошадь на смешных ногах жалко пошатывались от ветра, остальные уже почти растаяли. Золотой магии было не выжить в мире, которому вот-вот придет конец, – она оказалась даже более беззащитной, чем он думал.

– Эй. – Ларри коснулся монструма. – Подбодри тут всех. Развлеки.

– Я тебе не р-р-развлекательный клоун, – заклекотал монструм.

А потом, сам себе противореча, снялся с его плеча и описал над площадью красивый неспешный круг. Ветер ему не мешал – он ведь не был настоящей птицей. Монструм сиял так ярко, что все удивленно подняли головы, даже бледные золотые звери. Попугай наслаждался вниманием: гребень раскрыт, хвост пушится, тьма сияет серебром. От всеобщего восхищения он засиял даже ярче.

– Что это за птица? – тихо спросил какой-то старик у женщины, которую обнимал. – Такая… Жаркая. Она волшебная?

– Жар-р-ркая птица! – довольно завопил попугай, наворачивая круги над площадью. – Жар-р-р-птица! Это я! Я такой!

Ларри не выдержал и засмеялся. Попугай действительно был похож на хозяина – тоже любил во всем быть лучшим.

Ястребов уносило ветром, и все, кто был на площади, приободрились, страх на их лицах сменился надеждой. Но Ларри легкой победы не ждал. Ястребы из отряда захвата были такими же, как он. Их учили использовать любую возможность, не сдаваться, когтями вырывать победу у врагов и обстоятельств.

И когда Ларри увидел, что многие птицы поступают так, как поступил бы он сам, он испытал что-то крайне противоречивое: разом и одобрение, и ужас. Те, кого не отнесло слишком далеко, начали падать камнем, рассчитывая,