Каспар Фрай (авторский сборник) - Алекс Орлов

– Но там были галереи для отступления, отец должен был уйти…

– Судя по всему, галереи кто-то обнаружил и завалил. В них укрылись трое слуг, один из которых видел все собственными глазами.

Оглушенный этой новостью Бертран поднялся, прошелся по комнате, все еще не в состоянии уяснить, что ни Симеона, ни Густава, ни Вилгара уже нет. И даже отца – Эверхарда фон Марингера. Почему-то его смерть поразила Бертрана сильнее всего, отец казался чем-то незыблемым и бессмертным, как какая-нибудь гора.

– Позвольте, но кто же тот враг, что захватил замок? Неужели король?

– Нет, не король, а некто самозваный граф де Гиссар.

– Де Гиссар? Я слышал это имя.

– Этот человек собрал целую армию из прежде разрозненных пиратских и прибрежных банд, они высадились с моря и с ходу взял город Коттон. Затем замок Оллим.

– Ну, это несложно, – махнул рукой Бертран. – Оллим ничего из себя не представляет, если его не защищает гарнизон гвардейцев.

– Вот гарнизона там как раз и не оказалось, герцог вывел его для прикрытия границ. Есть сведения, что сейчас де Гиссар осаждает Бренау.

– Бренау, – выдохнул Бертран. – Как же все быстро… Что же мне теперь делать?

– А что тебе делать? Пойдешь с нами. Или у тебя другие планы?

– Кроме меня, фон Марингеров больше не осталось. Я уже свыкся с мыслью, что не должен упоминать свою фамилию, чтобы не скомпрометировать семью, и вот теперь просто обязан открыто заявить, что я – фон Марингер.

– Ну так заяви, чего же бояться?

– А женщины? Остался кто-то из женщин? Меня интересует судьба супруги Густава – Элеоноры.

– Я же сказал тебе – никто не выжил. О судьбе благородной женщины в замке, захваченном разбойниками, лучше не думать. Будем надеяться, что ее смерть была быстрой.

– Но что же мне теперь делать, ведь я чувствовал себя изгоем, старался не афишировать своего происхождения, а теперь выходит, мне нужно заявить, что я граф фон Марингер?

– Так ты говоришь о наследстве?

– О каком наследстве! – отмахнулся Бертран. – Если все погибли, мне теперь, наверное, жениться нужно, детей рожать, чтобы род фон Марингеров не прекратился.

– Так ты идешь с нами или будешь срочно детей рожать? – уточнил Каспар.

– Да, глупо все это… У меня голова кругом идет. Вы, наверное, думаете, вот какой черствый, у него семьи не стало, а он о женитьбе думает. Но, если честно, с семьей я попрощался уже давно и они меня, считай, оплакали. У аристократов родственные узы не так сильны, как у простых людей, каждый брат друг другу соперник: чем раньше ты родился, тем больше тебе достанется по сравнению с младшими братьями. Поэтому младшие тихо ненавидят старших, а старшие ожидают от младших удара в спину.

Если погибает один из старших братьев, все, кто ниже его, продвигаются на одну ступень… Раньше я думал, что это нормально.

Бертран вздохнул.

– Не знаю, зачем я это говорю, наверное, мне хочется, чтобы вы поняли, что я чувствую. Больше всего меня заботит судьба Элеоноры, хотя мы не были любовниками, в чем меня незаслуженно обвинили отец и братья. Однако, изгнав меня, они поступили правильно, потому что я был не в силах противиться чувству, да и Элеонора – тоже… Но довольно об этом! Когда мы выступаем?

– Его светлость дал мне три дня на подготовку. Сегодня первый день, значит, осталось еще два.

– Мне это подходит.

– Прекрасно, тогда мы оставим тебя ненадолго, чтобы подыскать еще одного-двух участников, а ты пока подумай, какое снаряжение тебе потребуется.

– Где же вы будете искать этих участников?

– Как всегда – в «Вазе», в «Бешеном осле».

– А мессир Маноло едет с нами?

– Без него ты не поедешь?

– Поеду, но с ним я чувствовал бы себя куда увереннее. Он столько помогал нам, а меня спас от верной смерти, вытащив этот злополучный арбалетный болт.

– В таком случае я тебя обрадую – мессир Маноло поедет с нами, по словам герцога, он сам напросился в нашу компанию.

– Как здорово! – воскликнул Фундинул. – Выходит, нам осталось найти только Аркуэнона!

– Ты скучаешь по Аркуэнону? – усмехнулся Каспар. – По этому высокомерному эльфу, который не считал вас с Углуком за достойных существ, а меня не замечал?

– Так-то оно так, – согласился Углук. – Сначала он был точно такой, как вы сейчас описали, ваша милость, но ведь потом пообмялся. Да и лук его нам бы пригодился.

– Да, его лук оказался бы нелишним, – со вздохом произнес Каспар. – Только где нам искать нашего эльфа? На крайний случай сгодился бы любой другой эльф, только нет их в наших краях.

– Зачем нам другой эльф, ваша милость, давайте найдем Аркуэнона, – предложил Углук.

– Где же мы его найдем, дорогой Углук? – скрывая улыбку, спросил Каспар.

Аркуэнон теперь в стране эльфов, он забрал из банка свою долю в тысячу дукатов и наверняка устроился получше всех нас, ведь с него на родине сняли все обвинения.

– Почему, ваша милость, вы думаете, что у него все хорошо, если у нас с гномом все плохо? – удивился Углук. – У всех нехорошо, а у него – хорошо. Так не бывает.

– Тебе что, завидно, что у него все наладилось? – вмешался Фундинул. – У его милости тоже все хорошо.

– Его милость – другое дело, он – человек, – не сдавался Углук. – А мы – ты, я и Аркуэнон – не люди.

– Мне трудно уловить твою мысль, Углук, – сказал Каспар, которого утомили ни на чем не основанные выводы орка. – Но что ты предлагаешь?

– Я предлагаю идти на Скотскую площадь…

– На Скотную, – поправил Каспар.

– Да, на Скотную. В здание Купцового собрания.

– Купеческого. А потом забраться на чердак и поискать Аркуэнона там, где мы нашли его в прошлый раз?

– Правильно, ваша милость! – обрадовался орк. – Вы необыкновенно умный! Гном бы меня не понял!

– Да уж где мне тебя понять, – проворчал Фундинул.

52

Разумеется, Каспар не принял всерьез доводы Углука, однако говорить об этом ему не стал, решив, что ничего не случится, если они сначала посетят Скотную площадь, а уже потом пройдутся по всем кабакам, от «Вазы» до «У пруда».

И снова, привлекая всеобщее внимание, Каспар и двое его друзей прошли через Рыночную площадь, затем по улице Красных лилий добрались до переулка Кожевников и по нему вышли на Скотную площадь.

Всю дорогу Каспару приходилось одергивать Фундинула и Углука, которые без устали затевали склоки. А вид лошадей, коров и овец давал им много новых возможностей сравнить друг друга с тем или иным животным. Наконец терпение Каспара иссякло.